Молчание после моих слов затянулось, но теперь я четко видел по Альфреду, что он нервничает. Наверняка выбирает, что лучше всего сказать, и меня это тоже изрядно волновало – не хочу слушать ложь.

- Блять, Альфред! – минуты через две не выдержал я, ударив ладонью по столешнице. Мужчина даже слегка вздрогнул, отвлеченный этим от размышлений, и вопросительно поднял бровь. – Объясни мне, какого хера меня сперва посадили на наркоту, подождали два года, а потом вылечили каким-то экспериментальным препаратом! На животных опыты уже не модно ставить? Обязательно для этого использовать людей?!

Я не кричал, все-таки в баре были и другие посетители, которых посвящать в свои проблемы довольно глупо. Но мой голос, хотя и был тихим, звучал настолько уверенно и твердо, что даже я сам удивился этому. Не говоря уже про Альфреда, маска с которого слетела окончательно – теперь он кусал губы, морщил лоб и едва слышно вздыхал.

- Нужна была контрольная группа, - наконец, спустя еще несколько минут, проговорил военный. – Добровольцы были, определенное количество человек, наркозависимых, принимающих какой-то конкретный препарат. Среди них не было таких, кто использовал бы этот… как там… - он потер ладонью лоб, вспоминая. – Ну, что ты там себе колол?

- Неважно.

- Неважно, - тут же согласился Альфред. – Поэтому пришлось собрать таких людей искусственным путем.

- И много нас таких было? – с трудом сдерживая злость, спросил я.

- Человека четыре.

- Значит, четырем вы сломали жизнь? Ради благополучия большинства, да? Типа, благородно поступили?

- Никто не ломал жизнь, - вяло возразил мужчина. – Вы все находились под контролем, и у всех была гарантия выздоровления.

- Это ты называешь – не ломал?! – слова, произнесенные им, казались полнейшим абсурдом. – Под контролем, Альфред?! Я мог бы уже университет заканчивать, если бы не ваш «контроль»! Где был ваш гребаный контроль, когда мне приходилось за дозу расплачиваться, блять, натурой?! Это тоже – часть эксперимента? Сперва опустить людей на самое дно, потом поднять их оттуда, выглядеть при этом добродетелями, а заодно и проверить ваш чертов «таленофразид» ! И давно вы этим занимаетесь? Сколько центров по стране? Сколько еще людей под «контролем»?

- Дани, ты не понимаешь… - он попытался меня перебить, но сейчас сделать это было не так-то просто.

- Конечно, я не понимаю! – саркастично заметил я, чувствуя, как меня охватывает уже не злость или гнев, а настоящая ярость. – Как давно ты за мной таскался, прежде чем подвернулся случай напичкать таблетками? Тебе много за это платят? У тебя вообще есть сестра в этой клинике, или очередная ложь для меня и Дерека, лишь бы получилось запихнуть меня туда?

С трудом переведя дух, я поднялся на ноги.

- Скажешь, я где-то не прав?

- Не скажу, - Альфред тоже встал. Наверняка эти слова дались ему нелегко, ведь он, по сути, подтвердил все, что я ему выложил, не оправдывался, не пытался дать какое-то объяснение. Наверняка оправдание было, я почти уверен в этом, ведь, в случае чего, администрация центра должна будет защитить себя с юридической точки зрения. Документы, подписанные моим братом, у них на руках, наверняка там все спорные моменты оговорены. А никаких реальных доказательств нечестной деятельности реабилитационного центра нет – только мои соображения и словесное подтверждение Альфреда.

- Отлично, - бросил я, накидывая на плечи куртку. – Тогда я пошел.

- Куда?.. – он окликнул меня, словно опомнившись, но я и не думал останавливаться. Краем глаза видел его фигуру, направляющуюся к выходу из бара следом, но уже у дверей Альфреда остановил официант, напомнив про неоплаченный счет. Пока мужчина рылся в бумажнике, я успел выскочить за дверь и торопливо скрыться за поворотом.

Эта местность мне не знакома, но топографическим кретинизмом я, вроде бы, не страдаю, потому, примерно помня, где находится ближайшая автобусная остановка, дворами пошел к шоссе. Выяснять отношения с Альфредом сейчас совершенно не хотелось. Ну что он нового мне скажет? Какое оправдание придумает? А вдруг вообще не будет оправданий, что если информация эта настолько опасная, что за нее меня и прибить не жалко, лишь бы не разболтал кому?

Уж лучше действительно сделать ноги, так безопаснее.

Только загрузившись в первый попавшийся автобус, я задумался над тем, куда, собственно, направляюсь. Если верить Дереку, квартиры в городе у меня больше нет, как и каких-либо родственников. Денежная сумма, выданная братом, тянула только на билет обратно да на мелкие расходы, и номер в отеле на эту мелочь явно не снимешь. Все-таки придется пользоваться приглашением Томаса. Я, конечно, могу подождать вечернего рейса в Сиэтл где-нибудь у вокзала или побродить по городу, несмотря на холод, но с парнем почему-то увидеться хотелось.

Это были странные ощущения – я одновременно опасался оставаться с ним наедине, хотелось избежать серьезного разговора и воспоминаний, но мне все же нужно его увидеть. Узнать хотя бы, как у него дела, кем именно он работает в том баре, чем занимается вообще.

Да и извиниться не мешало бы, а то вел себя, как последний идиот…

Позвонив ему и попросив встретить меня на ближайшей остановке, я пересел на другой автобус и минут через двадцать уже был в нужном месте. Томас вскоре появился, махнул мне рукой, подзывая, но обнять на улице почему-то не решился, хотя я точно видел – ему этого хотелось. А еще хотелось задать целую кучу вопросов, и в этом блондин себе не отказывал:

- Чем ты занимаешься? – мы уже подходили к его дому. – А тот мужик, он кто? Серьезный такой сидел…

- Это Альфред, - я пожал плечами, вспоминая, как Томас в клинике принял его за моего папашу. – А я живу сейчас в Сиэтле, с братом, - едва слышно вздохнув, я придержал тяжелую дверь в подъезд, чтобы она ненароком не пришибла паренька. – Готовлюсь поступать в универ.

Мои ответы звучали довольно расплывчато, что поделать – привычка, усвоенная благодаря прежней компании, никак не отпускала, и я все еще считал, что чем меньше обо мне знают окружающие, тем в большей я безопасности. А лгать и недоговаривать порой выходило уже совсем автоматически.

- А сам ты?.. – спросил я, проходя уже в квартиру, где никогда до этого не был.

Ничего особенного из себя жилище Томаса не представляло: две комнаты, одна из которых заперта на замок, кухня с большим столом у окна и вазонами на подоконнике. В целом здесь царил уют, такой явный, что, казалось, можно к нему прикоснуться руками. Не хватало только кошки, спящей где-нибудь в кресле.

- А кота нет? – улыбнувшись, не выдержал я.

- На улице где-то ходит, - он удивился, проходя на кухню. – Как ты узнал, что у меня кот?

В ответ я только пожал плечами, с трудом сдерживая улыбку – сейчас Томас выглядел настолько непосредственным, сущий ребенок. Подтолкнув его к первому моему вопросу, я уселся на свободный стул, осматривая кухоньку, пока он говорил:

- Я тоже хочу поступить, в музыкальный колледж, только туда нужно хорошо готовиться, чтобы учиться бесплатно, - заваривал чай парень почти механически, то и дело бросая на меня непонятные взгляды. – Вот и учу всю эту теорию, терпеть ее не могу. А в баре иногда по вечерам играю с ребятами… живая музыка и все такое.

- Уже играешь? – я в самом деле удивился – всего месяц прошел после окончания его ускоренного курса в центре, а он уже может играть.