Не скрою, была такая мысль, но от него разве спрячешься?..

Почти сразу после нашего возвращения домой появился Альфред с тонкой и аккуратной папкой в руках. Поздоровался за руку со мной и с Дереком, после чего я для этих двоих совершенно перестал существовать – они закрылись на кухне, обсуждая под пиво какие-то вопросы, а меня не пускали, хотя я и не особо настаивал. И так знаю, о чем они там болтают, но выпивкой могли бы и поделиться.

- Мелкий, где твой телефон? – первым делом спросил Дерек, выйдя из кухни уже изрядно в приподнятом настроении.

- Разбил вчера от радости, - буркнул я в ответ, хмуро глядя мимо брата на Альфреда, чье лицо вообще ничего не выражало, кроме разве что самоуверенности, хотя это вполне могло мне просто казаться. – Ты хочешь новый мне подарить? Давай.

- Не, наоборот. В центре он тебе как раз и не понадобится.

- В каком еще центре?

- В реабилитационном, дурак. В реабилитационном центре, куда ты на следующей неделе поедешь вместе с Альфредом, и где проведешь свои самые счастливые четыре месяца в жизни. Там тебе и без телефона будет что делать.

Закатив глаза к потолку, я ушел в комнату и развалился на кровати, думая о том, как здорово Альфред промыл мозги моему далеко не простому братцу. Неужели у него не возникло вопросов о качестве услуг и вообще о легальности этой клиники? Он не боится, что на мне там начнут проводить опыты, или будут использовать как дешевую (точнее – бесплатную) рабочую силу? Мне же рассказывали, что там по-всякому бывает. Единственное, чего я не боялся, так это «сексуального рабства» и продажи на органы. Уж для чего непригоден…

Или Дереку просто плевать, куда меня спихнуть, лишь бы глаза не мозолил и квартиру не занимал…

Меня не трогали довольно долго, наверное, целый час прошел. В квартире ни звука, но выходить и проверять, где ребята пропали, я не стал, решив сделать вид, что смертельно обиделся. В те редкие дни, когда брат приезжает, я невольно начинаю вести себя как ребенок, оправдывая звание младшего на все сто процентов.

- Дани?.. – дверь в комнату отворилась, и я недовольно поморщился – опять это дурацкое сокращение, когда же ему надоест?

- Ну, чего еще?.. Видишь, добился своего, никуда я уже не денусь. Где Дерек?

- Поехал на автовокзал, ему срочно с работы позвонили, так что остаться не смог. А ты давай собирайся, поедем ко мне, он попросил за тобой присмотреть.

В ответ я промолчал, но мысли сдержать было гораздо труднее. Уехал, значит. Даже не попрощавшись с братом-наркоманом, на которого только деньги зря уходят. Все правильно, в принципе, но как же обидно! Вот и Альфред, зараза, смотрит сочувственно, будто все понимает, а я стараюсь делать вид, будто и вовсе не замечаю его присутствия.

Вещей у меня не так много, да и не все нужно брать с собой – по словам Альфреда большинство одежды мне не понадобится, ее выдают в центре. Технику тоже брать нельзя, да у меня ее и нет. Можно книги, которых в моей квартире тоже уже давно не наблюдается. Добрый мистер Флемминг предложил одолжить парочку своих, но я отказался, все равно читать я вряд ли захочу, а если вдруг возникнет это желание, то найду у кого взять.

- И что, четыре месяца безвылазно там сидеть? Жрать таблетки и нюхать цветочки? – устало спросил я, когда мы уже шли по улице в направлении дома Альфреда.

- Там большая территория, парк с озером, в четырех стенах тебя не запрут. И таблетки будут только поначалу, практика этой клиники заключается больше в психической реабилитации, можешь не бояться.

- Да не боюсь я.

И правда, не боялся. Апатия, или как это называется, безразличие, нежелание – это да. Но не страх, мне кажется, что я дошел до той жизни, когда бояться практически нечего.

Дома у военного тоже нечего было делать. Я лежал на кровати, заняв ее всю, а он кому-то звонил, о чем-то договаривался, диктовал номера длиной в милю, иногда отвлекался на меня и рассказывал, как же хорошо мне будет следующие четыре месяца и как еще лучше будет после них. Вечером он накормил меня уже знакомой таблеткой, сказав, что сегодня я чувствовал себя нормально только потому, что это было остаточное действие трех предыдущих, и если не выпить еще, то наутро будет хреново, как после пьянки. Естественно, я не возражал – мне и на это было уже совершенно наплевать.

========== Глава 7 ==========

Оставшиеся несколько дней я жутко нервничал, брался за все дела подряд, лишь бы отвлечь самого себя от мыслей о будущем и от настойчивого желания сбежать среди ночи, пока Альфред спит. Дошло почти до абсурда – пока он возился на кухне, поскольку почетная обязанность приготовления еды всегда лежала на его плечах, я взялся мыть окно, показавшееся мне слишком грязным после прошедшего накануне дождя. Старый стеклопакет моего усердия не выдержал, треснув ровно посередине, на звук прибежал Альфред и от работы меня отстранил, наверняка решив, что таким образом я пытаюсь сбежать, раз ключ от двери он прячет.

Кормить меня таблетками военный так и не прекратил, хотя каждый вечер, давая мне одну вместе со стаканом воды, неустанно твердил о том, что постоянное их употребление вредно для здоровья, и в клинике придется отвыкать. Толком об этом мнимом вреде я ничего не смог понять, разве что оно вызывает такое же привыкание, как и наркотик, а в остальном все было в порядке – я так замечательно спал, безо всяких кошмаров и не просыпаясь ночами по несколько раз, как это бывало раньше.

Дозы мне по-прежнему хотелось, но это была не ломка, а просто слишком сильные воспоминания об удовольствии, перетерпеть которые вроде бы не составляло труда, хотя и было довольно неприятно. Я заедал желание уколоться шоколадом, на который раз за разом уламывал Альфреда, хотя тот, как врач, пускай и военный, не советовал есть его в настолько больших количествах.

Воскресным вечером вокруг меня словно упала каменная стена пофигизма, и я снова начал нервничать и доставать мужчину своим нежеланием куда-либо ехать, что-то менять и решать свои проблемы. Упорно доказывал ему, что если он выдаст название чудодейственных таблеток, которые до этого всегда помогали, я проживу на них и больше никогда-никогда про наркотики даже не подумаю. Первые пару часов Альфред пытался бить меня логическими аргументами и своими знаниями в медицине, судя по которым, от таблеток мне скоро может стать хуже, но он быстро понял, что все это бесполезно и начал просто игнорировать мой голос.

Полночи я не мог заснуть, не давая спокойно отдыхать и Альфреду, мы все-таки спали в одной кровати, но он мужественно молчал, не жалуясь и не осуждая меня, когда я то и дело переворачивался с одного бока на другой и тоскливо вздыхал.

Наутро мы оба были невыспавшимися, а я еще и испуганным и недовольным, в то время, как Альфред пребывал в странном предвкушении, оживленно нарезая овощи на салат и объясняя свое настроение тем, что соскучился по сестре.

Нам предстояло провести три часа в фирменном автобусе, после чего последует регистрация, оформление документов, предварительное медицинское обследование, а потом я попрощаюсь с Альфредом и окажусь запертым на следующие четыре месяца черт знает где. Сказать, что я нервничал – это не сказать ничего. Страшно было настолько, что перед окончательным выходом из дома меня пришлось поить коньяком, ведь других успокоительных в квартире не обнаружилось, из чего я сделал вывод, что в день нашего знакомства Альфред не соврал и все лекарства точно выбросил.