Все-таки он немного волновался. Нечасто приходилось идти наперекор Майкрофту: обычно Шерлок просто не ставил его в известность или не дожидался распоряжений. Теперь же он собирался взять и сделать то, чего Майкрофт просил не делать, и Шерлок испытывал вполне понятные сомнения. Его брат был определенно умным человеком, и Шерлок считал его даже умнее самого себя, пусть и не произносил этого вслух, — и уж если Майкрофт давал какие-то распоряжения, то наверняка имел под этим веские основания.

«Не делай ничего без моего ведома», — говорил Майкрофт не далее как три дня назад.

Шерлок взял телефон и, допустив только секундное сомнение, быстро напечатал:

«Я гожусь для большего, чем простой химический анализ. Скучно».

Следом пришла тишина. Шерлок помнил, как быстро ответили ему в первый раз, и сидел в кресле, уткнувшись в переплетенные пальцы рук лицом, выжидающе глядя на тусклый экран. Сидел минуту, другую, третью, и так далее, а голову тем временем наполняли вполне определенные мысли, главной из которых была: «Идиот». Он полный идиот, вообразил себя таким ценным и незаменимым кадром, от которого не пожелают избавиться. Кто он такой для Мориарти, чтобы выдвигать условия подобного толка и надеяться на положительный исход? С самого детства Шерлоку свойственно было чувство превосходства над остальными, он считал себя лучше, умнее, интеллигентнее, и он действительно таковым был: свидетельства тому находились в таблицах успеваемости, оконченной экстерном школе и университете, и даже во втором высшем, которое Шерлок получил всего лишь для дела, сделав это меньше чем за три полных года, тогда как обычным студентам требовались все пять.

Как будто глава огромной организации будет все это оценивать!

Как будто он вообще знает о существовании Шерлока Холмса.

*

Мориарти о его существовании был отлично осведомлен. Он не сразу увидел сообщение, а когда наконец заметил его, радостно расхохотался, отклонившись на стуле так, чтобы тот встал на задние ножки и приятно покачивался под весом его тела. Как же долго он ждал чего-то подобного! Подумать только — целых два месяца!..

Джеймс не предполагал, что Шерлок продержится так долго; его выдержке можно было только позавидовать, ведь сам Мориарти не обладал ни единым намеком на нее. Точнее, ему так казалось — в действительности же его деловое чутье порой диктовало ему выжидать, и, пока оно так говорило, Джеймс мог ждать долго, очень долго. Больше, чем может предположить Майкрофт Холмс.

— Чарли, только взгляни, все именно так, как я и говорил! — прокричал Мориарти в распахнутую дверь, отделяющую одну часть домашней библиотеки от другой. — Я просто чертов ясновидящий!

Чарльз не ответил, по своему обыкновению молчаливо осуждая манеру Мориарти иногда вести себя как подросток, но Джеймс реакции и не ждал. Повертев телефон в руках и сочинив ответ, он подскочил на ноги — стул от этого свалился — и стремительным шагом покинул комнату. Спустился по лестнице, формой напоминавшей половинку спирали, пересек просторный светлый холл и толкнул стеклянную дверь Эпплдора, оказываясь снаружи.

Текст он набирал быстро, но взвешивал каждое слово и потом перепроверил, чтобы интонация, которую при большом желании можно прочесть даже в самой крошечной записке, ничем его не выдала. Все оказалось в полном порядке, и Джеймс, подавляя порыв снова рассмеяться, спрятал телефон в карман брюк.

«Угол Пир-роуд и Стор-роуд, завтра в полночь. Приятного плавания, пират».

========== Глава 2. Гость ==========

На углу Пир-роуд и Стор-роуд находилась паромная переправа Вулвич, но в полночь она не работала. Шерлоку приходилось бывать тут раз или два за всю жизнь, ведь обычно он пользовался мостами, чтобы пересечь Темзу. В разгар дня паромы курсировали каждые пятнадцать минут, но тащились так медленно, что только глупец мог использовать их по назначению — как транспорт, а не развлечение для туристов. Однако, несмотря на скорость движения, паромная переправа всегда была оживленным местом, и оттого Шерлоку оказалось непривычным увидеть ее ночью, в тишине и покое. Всего несколько прожекторов подсвечивало широкий причал с турникетами без поднятых для удобства пассажиров поручней, еще несколько светодиодных фонарей бросало круглые пятна на сам паром, а пара проблесковых маяков горели на его носу, как того требовала техника безопасности. Должно быть, где-то поблизости находился пункт охраны, но Шерлок, неторопливо сворачивая с Пир-роуд и подходя ближе, никого не заметил.

Он шел, заложив руки за спину, осматривался, подмечал детали: вот места, где прежде висели камеры наблюдения, теперь пропавшие неизвестно куда. Вот главный вход на переправу, чуть дальше находился запасной, которым почти никто, даже сотрудники, не пользовался. По правую сторону располагались широкие ворота, сквозь которые заезжали автомобили, над ними — черно-белая планка, ограничивающая высоту грузовиков. Шерлок еще раз глянул на паром: тот не казался достаточно внушительным для того, чтобы принимать грузовики, но в речных судах Холмс почти не разбирался. С детства ему куда сильнее нравились морские фрегаты, барки, бриги и бригантины, шхуны и даже маленькие кечи и йолы, модели которых подолгу задерживались на подоконнике его комнаты. Современными кораблями он никогда не интересовался, а несколько лет назад даже был до глубины души поражен тем, насколько велик контейнеровоз. Словно индустриальный плавучий город, населенный механизмами и на две трети утопленный в воду.

Паром не был похож ни на что из этого и больше всего напоминал продуктовую корзинку из супермаркета, брошенную в реку. Он стоял пустым и еле-еле покачивался под течением Темзы, а потом на борту появился человек, и Шерлок резко остановился за полсотни метров до причала. Отсюда человек казался небольшим, разглядеть лицо было невозможно, и Холмс видел лишь, что он одет в костюм и держится достаточно свободно, проходя к невысоким металлическим перилам и опираясь на них руками.

— Мистер Холмс? — Ему пришлось повысить голос, чтобы Шерлок услышал, ведь, несмотря на ночную тишину, звуки изрядно сносило вечным лондонским ветром. — Что же вы стоите, поднимайтесь сюда.

В тот момент Шерлок не думал, умно ли это, хотя мысли о том, что бы сказал Майкрофт, так и лезли в голову. О, он был бы в ярости уже из-за того, что Шерлок прошлой ночью отправил сообщение, ничего ему не сказав. Во второй раз Майкрофт разгневался бы, узнав, что брат пошел на встречу один, а в третий — и пока последний, — что поднялся по шаткому трапу на борт парома. Он не обманывался насчет того, что позвавший его оттуда мужчина находится тут без сопровождения, кроме того, Холмс не думал, что это — сам Мориарти, но все равно отчаянно хотел во все это верить. Могло ведь ему повезти хоть однажды, разве он не заслужил?

«Ты совершаешь большую ошибку, дорогой брат», — голосом старшего брата прозвучало в голове ровно за секунду до того, как Шерлок покинул трап и свернул на узкую палубу, обрамлявшую собой площадку для автомобилей на пароме. Хорошо, что от Майкрофта в своей голове Холмс мог легко и быстро избавиться.

— Как вам здесь нравится? Тихо, спокойно, только слегка качает. Как только окажемся посреди реки, качка станет сильнее, но это ненадолго.

Он протянул Шерлоку руку, ладонь выглядела длинной и сухой, хотя на вид этому мужчине невозможно было дать больше пятидесяти. Теперь Шерлок мог как следует рассмотреть его: тот выглядел так же, как мог бы выглядеть Майкрофт, если бы диета дала свои плоды. Волосы светлые и частично седые, тщательно убранные назад — безупречно. Очки в тонкой дорогой оправе, лицо за стеклами самую малость искривлено, значит, зрение у него неплохое. Глаза прозрачные, ледяные, серьезные и колкие; Шерлок не любил такие глаза, потому что сам обладал подобным взглядом. Потом он посмотрел на руки: мужчина имел руководящую должность, уделял внимание репутации, но недостаточно тщательно — это Шерлок понял по нечетким стрелкам на брюках. Садился в кресло, не поправляя штанины, и на коленях стрелки разравнивались, собираясь потом обратно, но уже более мягко, округленно.