Сам не заметил, как проскочило время!

Глянул на часы, и понял, что нужно срочно поворачивать «оглобли» обратно, чтобы вовремя попасть на свой электропоезд (хочу напомнить, что прежде чем попасть на него, полтора часа еще предстоит ехать на автобусе, т.е. препятствий на пути до него еще много, и меня это тревожило.). Жалко, конечно, что не все, как следует, рассмотрел. Рассказывали, чтобы здесь все обойти нормально нужно не меньше три дня. Но, думаю, ничего приеду сюда когда-нибудь еще раз. Времени совсем мало и, чтобы успеть на поезд, пришлось пуститься в пробежки, по наиболее короткому маршруту, т.е. по боковым узким дорожкам парка. Тут (вот дьявольщина!), нахмурилась и погода, прокапал дождичек, хотя и не большой,, но на тропинке появилась сырость, а я в сандалиях). И, как нарочно вижу: на моей тропинке стоят иностранные экскурсанты, целая делегация, как раз расположившихся на тротуаре, именно как раз там, где мне нужно было пройти. Кто это были американцы, французы, а скорее пожилые-пенсионеры и среднего возраста англичане я не мог понять из речи экскурсовода, стоящей что-то возле белого памятника основателю сочинского ботанического парка, так как учил в школе только немецкий. Их лица, ничего не выражавшие, беспристрастные, какие-то серые мне не очень понравились.

Особенно стоявшая сзади толпы женщина, тощая, хотя и нарядная… которая мельком оглядела меня. Интуитивно окрестил ее сухой воблой, корчившей себя герцогиней. Обойти этих иностранцев на тропинке было невозможно, они стояли плотно, и так что сквозь них человеку не пройти. Можно сойти с асфальта, а это значило идти по мокрой траве, да к тому же стряхнуть с растущих рядом кустов брызги дождя, намочить сандалии, носки, одежду такая перспектива меня не прельщала. Правда, между гидом и памятником, к которому было устремлены взоры делегации, имелось солидное пространство, где можно было пройти не намочившись. Но мне, считающим себя культурным человеком как-то стыдно и стеснительно было «маячить» перед этими зарубежными гостями. Решил выждать, должны же они уйти с этого места!.

Но как нарочно экскурсовод не торопился… Наконец, терпение мое лопнуло и я начал высматривать, где же можно незаметно проскользнуть сквозь эту толпу. Вот слева, позади тощей воблы, я и заметил такое пространство. Пошел, и, слава Богу, как мне показалось, уже проскочил, искусно лавируя между людьми через этот небольшой людской коридор. И уже прошел мимо «воблы», точнее уже поравнялся с ней, но она, делая вид, что хочет лучше разглядеть что-то впереди себя, сделала шаг назад, и качнулась в мою сторону так, что мое плечо, как будто нечаянно слегка коснулось ее спины. Получилась конфузная ситуация и я растерялся. Мне стало стыдно и неловко, и, желая тут же извиниться, пробормотал первое мне попавшее в голову, иностранное: Мерси, мадам!..

На самом деле я хотел сказать «пардон», т.е. извините, но в замешательстве у меня вылетело: «спасибо». Все это произошло в какое-то секундное мгновение. Я уже прошел мимо этой мадам, но тут ощутил по своей спине резкий удар кулаком такой силы, что чуть не сбило меня с ног… Если б такой удар пришелся не по спине, а по шее или голове, то наверняка получил бы сотрясение мозгов. Оглянувшись, я увидел сзади себя искореженное лицо этой воблы, мимо которой прошел мимо, выражающей на своем языке свое негодование, метающей в мою сторону искореженным лицом гром и молнию. Это она, так молниеносно отреагировала на мое «приветствие», как будто только и ждала этого момента. И я понял, что это была провокация, цель которой устроить скандал.

Что мне было делать? Вступать с ней в разговорную перепалку я понимал, что нельзя. Она, спланировавшая этот инцидент, только и ждала скандала, чтобы потом, как я полагаю, шантажировать меня каким-нибудь судом и вымогать потом у меня их доллары, за якобы в их понятии «домогательстве ее невинности». Обычная тактика у этих иностранных хищниц. Ну, постоял бы я возле нее и начал бы с ней объясняться, наверняка бы вызвала милицию. Составили бы на меня акт. А потом попробуй докажи, что было что-то не так как она бы свидетельствовала. На выходе из парка есть милицейский пикет, там меня бы арестовали и отправили в «кутузку», до расследования. К тому же пришло бы «пятно» на работе.

Сконфузившись, я отошел от этой делегации как можно быстрее подальше, еще раз обернулся, показал этой, по моему мнению, проститутке, пальцем на голову. Только и всего. Она еще долго еще возмущалась. А мое благодушное настроение быстро улетучилось, надолго испорчено.

Уже возвращаясь на свою базу, в санаторий, где отдыхал, я долго переживал этот случай. Почему, думаю, эти заморские клячи так нагло ведут себя в России? На них и смотреть то неприятно, с их ничего не выражающими лицами. В их глазах не увидишь никакой человеческой искорки, в душе точно мумии или покойники. Идут на все ради выгоды, нагло попирая стыд и совесть.

Ну и что тут такого, что я нечаянно слегка задел ее плечо… Русская женщина в такой ситуации сама бы тоже извинилась и не придала бы этому большого значения. На этом бы и разошлись, не портя друг другу нервы и настроение… Но что тут удивляться это же мы имеем дело с капитализмом, с его лживой, хищнической сущностью. Лучше наших русских женщин, с ее душевной добротой во всем мире нет.

Часто слышу возмущение людей тем, что власти не предпринимают меры борьбы с повсеместным распространением таким злостным сорняком как борщевиком Сосновского, который не только засоряет поля, но и могут влиять на здоровье, особенно детей. Можно, конечно, без конца клеймить их бездействие, постоянно ссылающихся на нехватку средств и людей. А вот послушайте рассказ одного неравнодушного читателя, моего соседа по даче пенсионера.

«Жарким июньским днем мы встретились на юбилее в приличном кафе. Кафе приличное, потому что не только кухня отличная, но и высокая культура обслуживания об этом говорит хотя бы то, что никто из персонала не курил в помещениях. Здесь, с одним из гостей я и познакомился с удивительным человеком. Вот как это было.

После очередного быстрого танца мы вышли на улицу подышать на свежем воздухе. Он был рядом. Хороший человек всегда как то притягивает к себе. Мы разговорились, беседуя обо всем. Собеседник назвался Николаем Павловичем. Все знакомые называют его сокращенно Никопалыч, или уважительно Копалыч. И узнал еще, что у него есть дом с участком в Елизарове, в пригороде города.

Меня, как дачника, интересовало: что же он выращивает на своей земле. Оказалось, что этот человек не только трудолюбивый, энергичный и жизнерадостный, общение с которым каждому, думаю, доставит удовольствие. И вот, как то невзначай, он рассказал, что у него еще осталось шесть борщевиков. Я удивился: неужели он размножает у себя этот борщевик с толстым высоким цветоносом как у бамбука и крупным зонтиком семян, от которого при встречах люди шарахаются как от чумы? И переспросил:

– Это у вас на огороде?

– Нет, – ответил он, – это вдоль дороги Псков Елизарово. Я ведь там езжу и вожу своих внуков, а им вредно дышать фитонцидами борщевика. Всякий раз, когда еду мимо и вижу борщевик, который еще не зацвел, срубаю его под корень, а на сам корень насыпаю пригорошню соли. Гибнет весь корень и больше не растет. Соль и топор всегда у меня в машине…

Об этом разговоре я вспомнил в середине сентября, когда увидел на обочине вдоль нашей дорожной трассы на Порхов молодые побеги борщевика. На этой дороге, помню, его срезали раньше дорожники и опрыскивали гербицидами. Долгое время там виднелась только желтая засохшая трава. А теперь борщевик вновь проснулся и начал заселять массивы.

Невольно подумалось: плохо, что в нашем краю нет таких людей как Копалыч. Потому и распространился этот борщевик везде: по обочинам асфальтированным магистралям, и вдоль дачной грунтовой дорожной насыпи, и даже рядом с нашим магазином он есть. Все равнодушно проходят и проезжают мимо, в том числе и я. Какая жизнь ждет нас в дальнейшем, если ни о чем не думать, и относиться ко всему с равнодушием? Думаю, что так жить нельзя! Пойду ка я как Копалыч, и срежу борщевик хотя бы возле нашего магазина».