Пришло время сажать картошку. Опять он просит научить его как ее выращивать. Участок земли у него свободный, с невысокой луговой травой. Показал Пеппе как перекапывать, дал семенной картошки для посадки, как раскладывать и на каком расстоянии эти клубни в борозды, присыпая их землей. Всего получилось три небольших бороздки. Через некоторое время проверяю, как взошла картошка. Ростки получились хорошие, но все в траве и он как высадил с тех пор с ней ничего не касался. Опять объяснил, что траву нужно полоть, картошку окучвать и подкормить.

– А чем подкормить? – спрашивает.

– Да хоть поросячим навозом, – говорю, зная, что покупать минералку он не будет.

Вроде бы все это сделал. Прошло время, чувствую, что надо уже эту картошку копать. Прихожу к нему и спрашиваю:

– Ну, как картошка?

– Нет ее? отвечает.

– Как так? Неужели что-то не так сделал?

– Все так, – тоскливо отвечает Пеппо, – не уследил я, и прошлой ночью другие цыгане из соседей всю картошку ночью выкопали. А кто не узнаешь.

Так у Пеппо и пропала охота заниматься огородничеством.

Я немного знахарь, сам себя лечу, иногда и другим помогаю. Вот узнали об этом видно от Пенппы и начали цыгане обращаться ко мне за лечением. Больше женщины жаловались. То ребенок у них заболел неизвестно чем, то у одной что-то с головой стали появляться какие-то ненормальности, или ребенка никак не зачать, спрашивают что делать? Я, конечно, что знал, то и подсказывал, от мамы много чего по женской части унаследовал.

Но вот пристал ко мне один цыган, по имени Степан, такой невысокий, горделивой осанки. Он работал водителем грузовика, потому и болезнь у него специфическая. Вот подходит ко мне и просит вылечить его геморрой.

– Очень болит, –говорит, – помоги, если знаешь!..

Ну, думаю, этого еще мне не хватало, заниматься цыганской задницей. Но как ни встретится все мне Степан об этом напоминает. Надоел он мне этим. Вот однажды еду на велосипеде с картошкой, опять Степан останавливает. Тогда вытаскиваю одну покрупнее картошину, очищаю и вырезаю из нее клин. Подаю ему и говорю, чтобы делал такие клинья и вставлял им на ночь в задний проход. Поблагодарил он меня за этот совет.

Прошло какое-то время, встречается мне, я и спрашиваю:

– Ну как, Степан? Помогло ли тебе это средство?..

– Легче стало, спасибо, говорит.

А мне до сих пор, как вспоминаю этого Степана, смешно становится от его горделивой осанки.

И вот однажды, еду мимо цыганского поселения и вижу: стоят на улице под своим окном барон и молодой парень атлетического телосложения, одетый в плотном темно синем бостоновом костюме. Вид у него богатого интеллигента, рядом шикарный «мерседесс». Оба о чемто беседуют. Глянул я на эту сценку и невольно подумал: что может быть общего у этого парня с цыганами?.. Хотел даже подойти и пошутить. Но хорошо, что это не сделал, наверняка не стал бы он со мной шутить…

Через несколько дней еду с утра и вижу у цыган пепелище, несколько домов сгоревших, остатки еще догорают.

Пеппо увидел, он растерянно стоял на дороге. Был в подавленном настроении и рассказал, что произошло. Подъехала к вечеру какая-то банда на нескольких легковушках, облили бензином несколько крайних строений, подожгли, постреляли в воздух и скрылись. Еле успели цыгане из этих домов только выскочить, никаких пожитков не осталось. Хорошо, что хоть сами остались живы. И, я понял, что этот «интеллигент» приезжал неспроста, а собирать дань, но не сговорились. Вот они, таким образом, цыган и «предупредили: не будете платит дань еще хуже будет…

На следующий день весь цыганский табор в одночасье как ветром сдуло. Побросали все свои дома и пожитки: телевизоры, холодильники, сварочные стационарные аппараты, кастрюли, баки и другое разное барахло. Все, что могли взять, собрались и уехали, куда неизвестно. С тех пор я Пеппо больше не видел.

Рассказывали, будто уехали в соседнюю новгородскую землю.

Сочи… Кто не знает, или хотя бы не слышал, что такое Сочи. Я отдыхаю в санатории Лазурный Берег. Это пляжи и купания на море, солнце, гостиничный номер, экскурсии, изысканная еда и обслуживание, в том числе медицинское с целебными грязями и массажами, знакомства с симпатичными женщинами на пляжах и вечерних танцах. И прочее, прочее все для тебя! Райский уголок земли. Никаких забот, кроме удовольствий. Тебе улыбаются все, и ты улыбаешься всем. Ходишь везде с настроем, как именинник. Так ведь оно и должно быть на самом деле. Ведь ты весь год трудился и вполне заслужил этот отдых.

Сегодня у меня по плану самостоятельная поездка в сочинский ботанический сад. Это от Лазаревской на электричке до сочинского вокзала и затем на сонном автобусе заняло долгожданных чуть более двух часов. Не люблю организованных экскурсий. Тут все по плану, нигде не задержишься, очень неприятны ожидания транспорта и вокзальная сутолока. А мне, тем более дачнику, большому любителю растений и, особенно растительной экзотики, быть на этом славном побережье и не повидать такой заповедник просто грешно. О чем расскажешь потом по приезду!

Я чисто выбрит, загорелый, мускулистый (недавно отслужил в армии), пострижен коротко под «ежик». В легких лавсановых брюках топленого цвета, под такой же цвет сандалий из чистой кожи, и белоснежной льняной дырчатой безрукавке всем своим видом являю собой довольно таки обеспеченного джентльмена. Недаром же весь год доставал себе это дефицитное, в советское время, курортное обмундирование. Кто говорит, что одежда не меняет человека, тот ошибается. Хорошо одетый человек становится и красивее, привлекательным. Недаром в народе говорят: «наряди пень и тот будет красивым». Для того и стараются лучше одеваться, чтобы привлечь к себе внимание. Каждому хочется выглядеть получше. А раз так, то и сам становишься быть вежливее, предупредительным и даже галантным, внутренне становишься добрее и снисходительным. Тут становится неудобно и даже в голову никому не придет чертыхнуться. Вот, что значит одежда для души.

Сочинский ботанический сад это большой парк, расположенный на холмистом и довольно крутом южном склоне с центральной довольно широкой дорожкой протянувшейся до административного здания на самой вершине холма и по бокам многочисленными, чуть больше метра, извилистыми асфальтированными дорожками.

Прогуливаюсь, все здесь мне интересно: растения, свободно гулящие жар-птицы, павлины, с распустившимися хвостами, древовидные пионы, китайские сливы, бамбуковая роща, скульптура, архитектура парка, искусственные ручьи, фонтаны. И главное встречаешь тут людей самых разных национальностей. Вот узбеки в цветных тюбетейках, всей семьей и детишками, таджики, гордые чеченцы, и разные делегации, в основном, иностранцы. О последних у меня сложилось тогда особое уважение: надо же приехать из-за границы!. Для меня, да и каждого россиянина никогда не видевших иностранцев, среди них даже с черной лоснящейся кожей, индийцы в своих нарядах и головных уборах в то советское время увидеть их это было все равно, что самому прибыть с того света. (Надо же не побоялись ехать за границу, сколько препятствий преодолеть для этого). Как они выглядят, чем живут, чем интересуются, разговорная речь, как одеваются эти люди в странах «капитала». Надо же не побоялись… Представлялось, что это какие-то важные люди, что их пустили в нашу страну. Как таких не уважать! С хлебом, с солью надо только встречать. Так рассуждал я и присматривался к этим экскурсантам. (Вспомнил с улыбкой своего однокурсника, русского, коренного жителя Эстонии. Он, хотя еще и студент, был на редкость рослым, представительным. Позднее узнал, что он стал даже чемпионом республики по тяжелой атлетике. А у нас, в Пскове, по праздникам в псковском драмтеатре, всегда проходили интересные праздничные собрания с концертами. Билеты на них выдавались только по спискам, чаще по блату. А как пройти без билета. Вход на контроле он начинал объяснять билетерше по своему родному языку. А кто там у нас знает этот «тэре… пере..), вызвала она администратора, посовещались и вежливо пропустили Подумали, что это прибыл какой-то иностранец. А как таким у нас отказать, было даже стыдно это сделать, дабы не портить в глазах иностранца наше государство! Вот как боялись перед ними сконфузиться). Вот и я проходя по дорожкам парка инстинктивно пропускал встреченных иностранцев, отходя насколько это возможно в правую сторону.