В общем много похожих основ с культурой греческой античности. Тот же пантеон богов и героев, обладающих сверхъестественными качествами по сравнению с людьми. То же бессмертие (либо воскресение) богов и героев - «лёгкое пересечение границ миров». Та же ностальгия (только более скрытая) по неземной жизни «вечно пирующих богов», в стране которая «лежит за морем» и «на холмах» и которая недоступна для земной жизни людей: боги же «легко пересекают границы миров» [341]. Всё это опять очень напоминает бессознательную ностальгию по атлантическому образу жизни [342], в котором, как мы уже знаем, боги жили отдельно «за морем», пировали и имели возможность односторонне вмешиваться в жизнь людей, которые испытывали «тяготы земной жизни». Мало того, к такой первооснове мировоззрения кельтов добавляется вера в рай («блаженную страну»), куда попадут лишь те, кто «достойно перешагнул грань тягот земной жизни» и ад. Вера в рай и ад перешла в библейское христианство из множества подобных кельтской древних протокультур [343]. Физическую природу, породившую у кельтов (и не только у кельтов, но и во многих европейских протокультурах) ощущения и наблюдения что боги и герои (и другие сверхъестественные существа) могут «легко пересекать границу миров» (земного и неземного) объяснить очень просто: эгрегоры, которые и обладают сверхъестественными качествами («божественной силой» и прочими) не умирают вместе с людьми, а остаются и дальше воздействуют на людей - оставаясь в понимании людей либо «вечно живыми», либо «воскресшими».

Творение мира у кельтов почти как у греков - тоже атлантическое. Кельтское творение мира было позже переосмыслено в ирландских мифах как освоение Ирландии несколькими эшелонами «переселенцев». То есть образ мира был смоделирован в образе Ирландии. Каждая волна «переселенцев» вносила сой вклад: одни покоряли стихии, преображали природный облик острова, другие упорядочивали общественные отношения, приносили навыки ремёсел, магических искусств. Во главе переселенцев стояли чудесные герои, кладущие пределы первозданному хаосу, побеждающие демонических противников.

Кельтское «творение мира» эсхатологично также как и греческое: оно построено на древнейшей (и, видимо, общей для индоевропейских и восточных племён) схеме деградации мира от «золотого века» творения к «веку вырождения» последних времён, когда жизненные и нравственные силы совсем иссякают; космическая катастрофа в стихии огня и воды губит одряхлевший мир, чтобы открыть отсчёт новому циклу творения. Мотивы этого очень удобного для глобализаторов эсхатологического мифа мы рассматривали когда говорили о древнегреческой мифологии - о том что она несёт людям и зачем это миф глобализаторам [344]. Скажем здесь лишь то, что этот общий для древних культур эсхатологический миф нашёл своё позднее выражение в Новом Завете - канонической основе библейского христианства - как последняя его глава, известная под названием Апокалипсис.

Кельты обожествляли короля, персона которого была окружена сакральным магическим ореолом, свойственным «священным царям» архаичного периода (в Древней Греции - VII - VI вв. до н.э.). Что тоже характерно для многих толпо-“элитарных” дохристианских цивилизаций, наследовавших опыт жизни как бы из «золотого века».

Последнее на чём стоит остановиться, это на особой мистичности кельтов, их крайней склонности к эгрегориальным культам и эгрегориальной магии, что не могло не найти своего отражения в современной деятельности наследующих культуре кельтов Орденов. Магия играла огромную роль в религиозных представлениях кельтов. Глубокий след кельтского магизма лежит на ирландских сагах. Всё в них - и битва, и любовь и каждое хоть сколько значимое событие - имеет примесь магии. Особо практиковалась магия слова, формула заклинания, что как принято считать - дарует необыкновенную силу или насылает немощь [345]. Одним из важных разделов религиозного знания кельтов была, по-видимому, магия числовых соответствий. Ключевой формулой кельтской нумерологической магии был знак троичности. Возможно что кельты владели триединством - в определённой мере. И эти навыки не утрачены до сих пор. Тогда появляется разумное объяснение особой популярности и живучести кельтских Орденов - типа друидов: для всех в толпе было «нормально» четыреединство, а для внутреннего употребления Ордена хранили и применяли (более осознанно и целенаправленно) триединство, к тому же ещё и грамотно манипулируя не только словами, но и числами. Некоторые боги имели образы трёхголовых антропоморфных существ. Были и козлоногие, рогатые боги [346].

Направления древней кельтской магии были самые разные. Очень распространена была военная магия с её ритуалами «обнажённых мечей». Меч был объектом почитания и предметом магического ритуала. Возможно что от кельтов идёт обычай возлагать меч на голову (либо плечо) инициируемого в Орден новичка. Культы в древности были замкнуты на иерархию пантеона богов. Установление этой иерархии затруднено вследствие скудных сведений. Но многие боги были аналогами греческих и римских богов: ничего особо нового по содержанию эгрегориальной пирамиды. К общим богам добавлялся, как и везде, сонм “специальных” богов (земледелия, погоды, воды, леса, лугов, огня и прочих), был сонм животных духов-оборотней (бык, вепрь, медведь, волк, ворона). Одной из основных была культовая магия жертвоприношений, как мы уже знаем - неотъемлемая процедура любой неправедной толпо-“элитарной” духовной системы. Кельты были достаточно кровожадны: они сжигали живых людей, вешали, перерезали горло и т.п. в жертву богам. Распространены были обряды гаданий, колдовство, заговоры против людей, насылание гибели и прочие магические эгрегориальные ритуалы. Главные общеродовые ритуалы производились сообща по специальному календарю.

Всем управляли “жрецы”-друиды. Ежегодно в «священном месте» собирались друиды со всех земель на кельтский межплеменной союз. Его деятельность требовала единого культурного центра и общих «священодействий» ради отправления которых собирались друиды. Характерно, что в кельтском религиозном центре собиралось именно “жречество”. У друидов была своя межплеменная организация, построенная иерархически: известно, что на собраниях избирался верховный “жрец”, занимавший эту должность пожизненно. В социальной структуре отдельных кельтских сообществ друиды составляли влиятельные корпорации, попасть в которые можно было только после многолетнего обучения «тайному знанию», заговорам и чарам [347]. Высокая степень выделенности религиозного статуса [348] друидов и их коллегий не приводила, однако, к формированию замкнутой религиозной группы. То есть это была духовная иерархия по посвящению, не боящаяся своей внешней открытости обществу. Друиды жили отдельно, освобождались от воинской службы и в их обязанности входило отправление коллективных жертвоприношений, контроль за священнодействиями, гадание, толкование знамений, магическая практика, хранение и передача сокровенного знания.

В религиозной жизни более общего плана отдельное место занимали поэты-песнопевцы (галльские барды, ирландские филиды). Их песнопения обладали высоким религиозным смыслом: их песни содержали основные мифы кельтов. Король-правитель стоял во главе религиозной иерархии.