- Я верну их, - с этими словами Божен отдал его оружие одному из Мастеров, взял Адонаша под локоть и потащил назад по направлению к замку. Их лошадей забрал, гадко ухмыляясь, тот самый паренек, которого когда-то пугал Адонаш.

- Я успел очень многое, пока ты убегал.

- Я уходил, а не убегал. Я ведь не знал, что пленник.

- Ты - гость. Притом самый почетный из всех! Итак. Мне удалось получить признание: одна из танцовщиц, не та, что стояла в моей комнате, когда ты приходил -другая, более сговорчивая, нежная и боязливая, призналась, что слышала разговор. Как я и предполагал, среди танцовщиц была убийца - Мастер Оружия, Метатель, она специально обучена танцам, чтобы незаметно в пляске бросить дротик или кинжал. Это именно та девушка с алой тканью. Жаль, что такая красавица оказалась чудовищем. Тебе удалось смягчить мое сердце, и я решил не пытать их всех, я даже не подверг пыткам ту, которая покушалась на меня. Представь себе, даже Пийклу ее не предложил... Они умрут почти безболезненно.

- Все?..

- Да. Одна слышала разговор с нанимателем, но никому не сказала, а значит - она соучастница. Впрочем, я ни за что не поверю, будто только та, что танцевала с тканью, виновна, а остальные - чисты как вода в горном ручье - все помогали осуществить задуманное, барабанщики в том числе.

- И кто их нанял?

- Ты не поверишь, Адонаш. Это самое неожиданно неприятное открытие для меня - моя невеста.

- Что?.. Вот это полный абсурд!

Князь засмеялся.

- Молодые люди, вроде тебя, полны веры в безгрешность красивых юных дев. Но красота не делает их святыми, скорее наоборот.

- А если ее оговорили?..

- Нет. Это она все придумала. Она нашла заморских танцовщиц и предложила отцу показать их на помолвке. Анира не желала этой свадьбы, она влюблена в другого. Когда я взял ее в первый раз, она меня возненавидела.

- Не дождавшись свадьбы?..

- Адонаш! Тогда еще и помолвки не было, я должен был понимать ради чего иду на поводу у этого пьяницы Хинси, получая его земли через брак, а не отнимая силой. Женитьба на его дочери ведь означает то, что я дарую ему свою защиту, и буду ждать, пока этот поганец подохнет от обильных возлияний, то есть умрет своей смертью, освободив для меня дорогу... А я ведь мог бы просто прийти в его замок с десятком Мастеров, и выход к Моа был бы моим в тот самый день. Я выбрал благородный путь, за что и поплатился. Впрочем, все к лучшему. Избери я дорогу крови, покончив с Хинси и его семейкой, подданные княжества долго не принимали бы меня, а так - я совершу справедливый суд. По-настоящему справедливый! Все эти запутанные события приведут к нужному мне результату: Хинсия исчезнет, а Божения разрастется к югу.

- Море Моа с его торговлей - лакомый кусок, - печально констатировал Адонаш.

Князь улыбался.

- Ты станешь мне достойной заменой!

Тем временем, пройдя через главный вход в замок, они приближались к Обители Истины, которую Адонаш успел возненавидеть. На рядах уже расположились сонные гости, деревенский люд, участвовавших в суде над Асией, слуги князя. Горели, потрескивая, факелы, тарийский светильник убрали, видимо, в сосуд.

- Какая долгая эта ночь... Ты не находишь? - сказал князь, оставляя Адонаша и направляясь к своему трону.

Адонаш невесело рассмеялся.

Происходившее дальше, было для него заволочено туманом отчаяния. Все, что начиналось, как обычное приключение, закончилось безумным пеклом, в котором его снова и снова заставляют присутствовать на суде, где обвиняют женщин, которых на рассвете вздёрнут на сук. А он беспомощен, более того, даже мечей своих лишен. Не стоило ли попробовать пробиться тогда за врата?..

Он почти не слышал, рыданий танцовщиц, признаний Аниры, злобно выплевываемых в лицо князю, мольбы о пощаде из уст Хинси, девушек-южанок, юношей-барабанщиков... От всех этих звуков: визга, плача, стонов, хныканья, нытья, криков, злобного шипения, проклятий, - он отстранился. Но молчание одной из подсудимых - девушки с алой тканью (она до сих пор в нее куталась, скрывая почти обнаженное тело), он услышал - так красноречиво было это молчание. Она не боялась, она не проклинала, она излучала решимость... умереть...

Тринадцать человек умрут на рассвете: семь девушек-танцовщиц, трое их барабанщиков, Анира с отцом и Асия.

Какая же долгая эта ночь...

Князь Божен встал.

- Я слушал вас при свете факелов, - сказал он. - Но заключительные слова, слова вашего признания, раскаяния или оправдания, я выслушаю в истинном свете, и приговор вынесу справедливый в свете Истинны, который не терпит лжи!

Вновь слуги вынесли знакомый уже Адонашу сосуд. Вновь по приказу князя потушили все факелы и свечи. Адонаш отвернул лицо в другую сторону, чтобы свет не ослепил его, как в тот раз. Прошла минута, потянулась другая. Что он медлит?..

- Где тарийский светильник?.. - послышался во мраке взбешенный вопль Божена. - Свет истины украли!..

Невидимые во тьме люди, наполняющие зал, ахнули.

- Это ты украл свет Истины, Айнай! Или Божен Истребитель!

Свет вспыхнул как раз там, куда смотрел Адонаш, то есть со стороны противоположной трону князя. Он снова был ослеплен!.. А когда, наконец, смог видеть, то вздохнул с огромным облегчением - никому и никогда он не был так рад, как сейчас этому смарговому Джаю!.. Тот стоял, держа на каждой ладони по светильнику, по крайней мере, в два раза, превосходящему размеры того сокровища, которое трепетно хранил князь для особых случаев, называя светом Истины. Джай отпустил оба пылающих шара к потолку, создал третий и тоже его отпустил. Так светло в Обители Истины не бывало даже днем!

- Огненосец!..

- Огненосец!..

- Советник!.. - пронеслось по рядам.

- Это не Джай... - прошептал вдруг на ухо Адонашу Скайси. - Просто очень похож... Посмотри на его волосы!..

Действительно, волосы сотворившего свет, были заплетены в косу, чего Джай на памяти Адонаша никогда не делал, да и что можно сплести из волос, не доходящих до плеч. У этого же человека коса столь длинная, что обернула несколько раз вокруг пояса. Пепельно-серая, словно седая... а брови черны... Но это Джай!.. Длинноволосый (хотя он бы не успел отрастить косу за день), слишком серьезный, слишком хорошо одет, в золотистую с алым длинную тунику, с серьгами в обоих ушах, свисающими до плеч, в которых вместо драгоценных камней вставлены настоящие огоньки. Он по-другому держит спину и голову, его взгляд такой тяжелый и пронзительный, что не сравнится и со взглядом боевого Мастера, голос звенит сталью, в котором нет тех теплых ноток, свойственных другу Адонаша. Но это Джай!.. Это может быть только он!

Князь Божен побледнел и осел в кресло:

- Ты жив до сих пор?.. - пробормотал он, и Адонаш не был уверен, что правильно расслышал.

- Ты помнишь наш путь, Айнай? Помнишь, как мы истребляли тысячи смаргов, населяющих эти земли? Ты помнишь, как твой меч разил грайла и кивела, а мой кафтайфа и гипока? Мы с тобой очистили здешний край, и ты не захотел уходить! Ты решил остаться, и я поддержал тебя. Ты обещал стать защитником для тех людей, которые поселятся в этой некогда пустынной земле. Я дал тебе светильник, Айнай! Я построил этот замок! Здесь ты должен был дать приют всем, кто нуждался в нем. А Свет Истины, как ты назвал его, должен был сиять в ночи, отгоняя зло от стен! Двести лет прошло. И что же я вижу? Ты стал царствовать, а не защищать! Ты стал судьей, но не заботишься о справедливости! Ты убиваешь тех, кого называешь ведьмами, а настоящие чудовища у тебя на службе?

О чем он говорит?

- Ты отыскал миильфинн, каковых, я думал, уже на осталось, и, подобно Укротителям Ары, связавших эффов, ты нашел способ, как заставить их служить тебе, вместо того, чтобы истребить! Все, для чего годятся создания Древних - это убийство! Синяя смерть у тебя на службе - худшее из твоих деяний!

Все слушали, затаив дыхание, а когда он упомянул о Синей смерти, вздох, походивший на стон, пронесся по залу.