— Наши отношения? — раздраженно фыркнул девочка. — Можно подумать, они есть. Не льсти себе Хеппи! — на мгновение Шарли замерла с задумчивым выражением лица. Её брови сошлись на переносице, а тонкие обветренные губы беззвучно шевелились. Со стороны создавалось впечатление, что малышка жалуется кому-то. Наконец, она гордо вскинула подбородок и быстро нагнала Фернандеса, вновь начиная семенить рядом с ним. — Прости, ты прав, сейчас не время.
— То-то же, — Клайв вновь стал собой.
— А вот и врата, — протянул Руфус идущий впереди всех. Его голос был полон трепета и страха, а взгляд остекленел от представшей его взору картины — теперь становилось ясно, отчего на них не нападали и не пытались остановить. В этом нет никакой необходимости.
Блондин застыл на месте, спустя пару мгновений с ним поравнялись его напарники, теперь все могли увидеть то, что поразило снайпера. Врата были практически закончены и уже сейчас представляли собой целостную конструкцию. Это было огромное сооружение, возведенное из обломков зданий Магнолии и разного хлама и останков тел людей — корявое, опасно кренящееся, с торчащей арматурой и человеческими костями, настолько большое, что сквозь него в город вполне могли проникнуть гиганты, а может даже, кто-то пострашнее. Одного взгляда на врата было достаточно для того, чтобы сердце сжалось в комок и замерло, а дыхание сбилось — это был путь не просто к смерти, но к вечным мукам и отчаянию. Беснующиеся вокруг громоздкого сооружения тысячи Теней победно шипели и рычали, словно уже празднуя победу. Их дикий танец завораживал и пугал, заставлял невольно отступить назад.
— Твою ж мать, — выдохнула Полюшка, прижимая к себе сумку с драгоценной взрывчаткой, которую им с таки трудом удалось раздобыть. Она не была уверена, что этого хватит для того, чтобы уничтожить врата, но что намного важнее женщина не верила в то, что они смогут пробраться к вратам. Эта черная свора разорвет их на части, не дав приблизиться на опасное расстояние.
— Никто не говорил, что будет легко, — Гилдартс мрачно взирал на врагов. Их задача была невыполнима, но ведь он изначально это знал и все равно привел своих людей сюда. Мужчина ободряюще потрепал по шерсти Гажила, скулящего около его ног, надеясь, что это взбодрит его напарника. В любом случае, отступать нам уже некуда, они могут только идти вперед.
Комментарий к Жерар: Никто не рождается воином, точно так же, как никто не рождается обычным человеком Я немного изменю традицию и следующая глава тоже будет посвящена Жерару. Так надо...
====== Жерар: Понеслась ======
Жалкий трус. Ничтожество. Колени трясутся от страха, ладони, сжимающие снайперскую винтовку, вспотели, дыхание сбилось, и тошнотворный ком подкатил к горлу. Леденящий ужас все сильнее овладевал Жераром, заставляя тело мужчины оцепенеть. Сейчас, взирая на бессчетное количество Теней и врата, через которые в мир придут их собратья, Фернандес не мог понять, как можно заставить себя двигаться и что-то делать. Победить невозможно! Любая попытка сопротивляться не принесет ничего! Теперь все видения Венди обретали новый смысл, и это осознание, заставляло сердце мужчины замирать. Гилдартс ошибся с выбором — он не герой и не воин, в его душе нет ничего, что помогло бы бороться и победить. Жерар презирал сам себя. Презирал, но все равно продолжал стоять на месте и невидящим взором смотреть вдаль.
Мужчина наблюдал за тем, как Полюшка в сопровождении Венди-Шарли, прячась и пригибаясь к земле, медленно приближаются к вратам. Но смогут ли они достигнуть их? Он видел, как другие бойцы медленно разбредаются по своим позициям, готовясь броситься в свой последний бой, но сам не мог найти в себе силы, чтобы сдвинутся с места.
— Отбрось все сомнения, — Джура понимающе взглянул на новичка. — Мы все боимся, но страх того, что будет, если мы проиграем, намного больше. Лучше умереть сейчас, чем увидеть гибель мира и его предсмертную агонию. Никто из нас не рассчитывает на победу, но мы все равно идем в бой.
— Зачем?
— Затем, что, как последние глупцы, еще верим в то, что возможно спасти других. У каждого из нас, есть тот, за кого мы сражаемся. Человек, что проник в самые глубины души, поселился в сердце, тот, ради кого мы живем и сражаемся. Ты такой же…
— Эльза… — странное дело, но мысли о девушке, что стала его другом, невзирая на все обстоятельства, отогнали страх и оцепенение. Интересно, почему он сражается не за Венди, ни за других членов группировки, что дороги ему, а именно за Эльзу? Это эгоистично и глупо, но на размышления об этом не было времени. Возможно, после того, как все кончится, и он обретет вечный покой, у него появится время на размышления по этому поводу. Хотя… вряд ли это случится, ведь его душа, всегда будет стремиться к ней, девушке с алыми волосами, самой яркой краске в его жизни.
Фернандес повернулся, чтобы поблагодарить нового знакомого за поддержку, которая была так необходима в этот момент, но Джуры уже и след простыл. Он просто бесшумно исчез, как и остальных — Жерар остался совершенно один. Хотя, это было не так. Спустя всего одно мгновение со всех сторон начали доноситься выстрелы, взрывы, рычание и шипение, да пьяный хохот Бакуса.
— Понеслась, — выдохнул мужчина, осознавая, что дальше не может стоять столбом. Это глупо, к тому же Тени уже принялись яростно защищаться. Пора заняться делом, тем, что он умеет лучше всего. Достав из-за спины любимую винтовку, Жерар улегся на холодную землю. Быстро прицелившись, снайпер нажал на спусковой крючок, и спустя пару секунд, Тень, тянущая свои лапы к Полюшке рухнула, расплываясь черной лужицей. Старуха даже не обратила на это внимания, и продолжила ползти к своей цели, при этом интенсивно шевеля губами. Фернандес не мог слышать, но был уверен, что Ведьма костерит все и всех на чем свет стоит. Эта женщина не похожа на милых ворчливых бабушек, и оно к лучшему.
Следующая цель нашлась сразу, ведь Тени яростно защищали врата — свой путь к победе и безграничной власти. Еще один выстрел забрал очередную жизнь. Затем еще одну. Снайпер понимал, что не сможет отстрелить всех тварей, и дело не только в том, что количество патронов ограничено, но и том, что его местоположение уже засекли. Еще немного и на него набросятся, и тут уже любимая снайперка не поможет, ей разве что отмахиваться, как дубинкой можно будет. Мужчина раздраженно стиснул зубы, выбирая очередную жертву — его последний выстрел прикончил очередную Тень. Но это все капля в море! Их слишком мало, а силы настолько неравны, что любое сопротивление и борьба кажутся чистейшим безумием. Тысячи теней, против десяти людей — это было чистым самоубийством, но на него шли осознано.
Отбросив уже бесполезную винтовку, Жерар вскочил на ноги, вытаскивая пистолеты — сейчас от них будет больше толку. В голове была только звенящая пустота, ни мыслей, ни чувств не осталось, он видел приближающихся врагов, понимал, что должен убивать несмотря ни на что. Все внезапно потеряло свой смысл, кажется, даже чувства и ощущения притупились, Фернандес ощущал себя машиной для убийства, бесчувственной оболочкой, которая двигается по чьей-то воле. Тени надвигались на него, а он просто стоял и отстреливал их одну за другой, прекрасно понимая, что никогда не перебьет всех. И все же, каждый выстрел, приносил моральное удовлетворение, и удовольствие на грани экстаза. Пусть ему суждено умереть, сгинуть безвестности и исчезнуть из памяти людей, но он прихватит на тот свет как можно больше Теней, вернет их в Ад, где им самое место и сам отправится следом за ними.
Перед глазами Жерара мелькнуло что-то черное и в следующее мгновение, мужчину загородил собой Гажил. Черная шерсть топорщилась, алые глаза полутени горели ненавистью и ярости, а тело было напряжено.
— Что ж, радует, что я ни один, — усмехнулся Фернандес, переводя дух. У него появилась возможность сделать еще пару выстрелов, а потом даже помощь Гажила не поможет — придется идти в рукопашную, приближая момент собственной гибели. На лице снайпера появилась широкая счастливая улыбка, говорящая о полной и безоговорочной победе безумия, но все это уже не имело никакого значения. Сердце сжималось от восторга, адреналин бурлил в крови и Фернандес начал получать истинное наслаждение от этой заварушки. Страх окончательно отступил, ему больше не было места в душе смертника, ощутившего азарт сражения.
