Адриан на секунду опешил от такого напора, но молчать не собирался. Механизм был запущен и спускать всё на тормозах было уже поздно.

— То есть, со мной рядом ты не могла дышать свободно? — рычит он, цепляясь за слова, вырванные из контекста, и перехватывает её руку, уже собравшуюся в очередной раз ткнуть его.

— Да! — выкрикивает ему в ответ девушка, отбросив в сторону пиджак, который все еще зачем-то держала. — Уходи.

Две пары глаз сталкиваются в немом противостоянии. Никто не желает уступать. Адриан чувствует, что полыхает изнутри. Он не видел её почти неделю и вот сейчас, находясь в каких-то считанных сантиметрах от неё, вдыхая сладкий аромат волос и сходя с ума от простого прикосновения к нежной коже, она гонит его прочь. Ну уж нет!

Не в силах больше тонуть в этих бескрайних голубых омутах, он сдается первым, прерывая зрительный контакт. Взгляд скользит по гордо вздернутому носику, изучает россыпь мелких веснушек на алых щёчках и останавливается на пухлых губах, сжатых сейчас в тонкую линию. В горле пересохло и он машинально облизывает губы, что не остается незамеченным Маринетт. Девушка рвано выдыхает, приоткрывая рот. Большего от неё и не требуется. Адриан одним движением сгребает хрупкое тело в охапку, собственнически обхватывая свободной рукой талию, прижимая к себе еще крепче.

— Повтори, — хрипло шепчет ей в губы, заставляя пятиться назад до тех пор, пока она не упирается лопатками в стену. Прохладная поверхность не в силах остудить пылающий жар переплетенных тел, жаждущих большего.

— Ухо… — договорить ей не дают, затыкая рот поцелуем. Нежным, тягучим, затягивающим в бездну потаенных желаний.

Секунды, минуты или часы? Никто из них не смог бы сказать с уверенностью, сколько времени они кружатся в этом обжигающем танце.

Маринетт привстает на цыпочки, зарываясь пальчиками в пшеничные волосы и неистово отвечая на поцелуй, словно боясь, что все это сон и любимый в любое мгновение может исчезнуть. Её участившееся сердцебиение поощряет блондина двигаться дальше. Мужские пальцы беспорядочно гладят шею, очерчивают плечи, сминают упругие ягодицы, скользят под одежду, задирая подол и без того короткого платья ещё выше. Он хочет её. Слишком давно, чтобы контролировать себя. Движения властные, уверенные, а девичье тело такое податливое и манящее. Твердая выпуклость штанов упирается в правое бедро, отчего Мари моментально вспыхивает. Она пытается сдерживаться, но стоны срываются с губ, стоит его языку добраться до чувствительного места за ушком.

— Если хочешь, чтобы я ушел, то говори сейчас, — горячее дыхание обдаёт её щеку, а поцелуи исследуют скулы. С невероятным усилием Адриан все же отрывается от своего дурмана и серьезно заглядывает ей в глаза. — Я не шучу. Еще секунда и я не смогу остановиться.

Маринетт прерывисто дышит, мертвой хваткой цепляясь за широкие плечи, не давая ему отстраниться. Он же пристально смотрит на неё расширенными от возбуждения зрачками, ожидая ответа.

— Заткнись и целуй, — не своим голосом отвечает она. Поражается тому, что смогла произнести хоть слово, хватает за рубашку и требовательно притягивает обратно. На секунду ей кажется, что на лице Адриана появляется до боли знакомая улыбка, но эта мысль улетает так же быстро, как и появляется. Сильные руки подхватывают взволнованную девушку за бедра, отчего длинные ноги смыкаются вокруг мужской талии.

Адриан больше не думает, не беспокоится, не анализирует. Он как изголодавшийся зверь, нашедший столь нужное ему пропитание.

— Куда?

— Через гостиную…наверх…лестница… — понимает его вопрос без лишних объяснений. Они вслепую продвигаются по квартире, запинаясь по пути о журнальный столик и высокую напольную вазу, чудом устоявшую под их натиском.

Еще шаг и ноги упираются в спинку дивана, Адриан присаживает Мари на самый край, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение потянуть злосчастное платьице вверх, оголяя стройные ноги, живот и грудь. Девушка радуется, что в комнате легкий полумрак, позволяющий ей краснеть, но оставаться незамеченной. Он скользит ладонями по всему телу, касаясь подушечками пальцев нежной кожи. Маринетт не сразу понимает, что происходит, ощущая горячие губы на своих ключицах, а следом на груди. Щелчок и бюстгальтер летит следом к платью. Прохладный воздух обволакивает каждый сантиметр оголенной кожи, но не из-за него тело покрывается мурашками, а соски моментально твердеют. Адриан умело опускает ладонь на небольшую аккуратную грудь, сминает, дует на кожу, зажимает сосок между пальцев. Маринетт судорожно вдыхает и инстинктивно дергается вперед, требуя продолжения этой мучительной игры.

— Я ещё могу остановиться, — Адриан предоставляет ей последний шанс прогнать его, параллельно целуя в губы и проходясь языком по пересохшей поверхности.

Маринетт впивается ноготками в его шею, наклоняется ближе, откидывает голову назад, открывая больший простор к своему дрожащему от предвкушения телу. Адриан нежно ласкает мягкую кожу, слегка прикусывает темную бусинку соска, отчего Мари сильнее сжимает ноги вокруг его бедер.

— Наверх. Быстро, — почти стонет синевласка, заканчивая борьбу с бесконечным рядом пуговиц на белоснежной рубашке. Наконец, последняя повержена и она одним рывком сбрасывает ненужную ткань с широких плеч, задыхаясь от вида в меру накаченного тела. Пальчики робко пробегаются от груди до пупка, замирая на линии светлых завитков, спускающихся ниже, за пряжку ремня. Она не верит, что все происходит на самом деле. Как долго она довольствовалась лишь крохами, осторожно наблюдая за ним со стороны, боясь быть застуканной на месте преступления? Слишком долго, чтобы терять драгоценные минуты впустую.

— Чёрт? Почему я не выбрал квартиру без лестницы? — выругался блондин, с опаской поглядывая на металлическую конструкцию. Маринетт лишь усмехается, уткнувшись носом в изгиб между плечом и шеей.

Сильные руки вновь подхватываю её, да с такой легкостью, словно она весит не больше пёрышка. Осторожно переступая через ступеньки, Адриан крепко прижимает к себе девушку, как самую большую драгоценность. Как только оголенная спина Маринетт опускается на мягкий матрас, соприкасаясь с легкой прохладой постельного белья, она непроизвольно ойкает и закрывает рот руками.

— Что случилось? Я сделал тебе больно? — растерялся Адриан.

— Нет, прости! Просто я… — Маринетт откровенно хихикает, не в силах дать нормальный ответ, поэтому просто тычет пальцем наверх.

— Забыла снять этот чёртов постер, — виновато улыбается Адриану, заметив довольную ухмылку на губах любимого. — Может поменяемся местами?

— Чтобы я любовался Котом Нуаром? Ну уж нет, дорогая, — хмыкает блондин, нависая над ней и возвращаясь к исследованию восхитительного тела. Губы терзают возбужденную грудь, выбивая остатки самообладания из девушки, а пальцы уже цепляют резинку трусиков, проникают внутрь и касаются маленького бугорка, заставляя Маринетт вскрикнуть.

— Тише. Я не причиню тебе боли, — успокаивает он, покусывая шею и захватывая взволнованно приоткрытые губы своими.

Два пальца продолжают кружить там, ускоряются, надавливают сильнее, заставляя девушку изогнуться в пояснице и молить о большем. Прикусив нижнюю губу, он тянет её на себя, после чего жадно врывается языком в рот, сплетаясь с её собственным. Все чувства словно оголенные провода. Они стонут в унисон, кусают друг друга и тут же целуют. Нет сил продолжать эту пытку.

— Боже, ты потрясающая. Я с ума с тобой сойду, — захлебываясь в собственных ощущениях, стонет Адриан. Девушка и сама прекрасно понимает, что мужчина ходит по самому краю. Его возбуждение прекрасно ощущается сквозь брюки при каждом движении.

— Тогда почему ты все еще одет?

Адриан оставляет на её щеке нежный поцелуй, после чего отстраняется, но лишь для того, чтобы расстегнуть пряжку и стянуть лишнюю одежду на пол. Следом за собой, он стягивает трусики с Маринетт, выравнивая их положение. Девушка заметно нервничает, но бесконечно доверяет ему, поэтому с готовностью открывается, подается всем телом навстречу. Сердце отстукивает чечетку, стремясь пробить себе путь наружу сквозь ребра. Любопытство побеждает стеснение и взгляд опускается ниже, фокусируясь на возбужденной плоти.