- Ты странно пахнешь, Шун-Ди-Го, - не оборачиваясь, сказал Лис, когда Шун-Ди подошёл достаточно близко. - Ежевикой и ещё какой-то дрянью, не разберу. Вроде вороньих перьев.

- Может быть.

Шун-Ди сел рядом, скрестил ноги и некоторое время наблюдал, как Лис заключает в плен из ладоней очередную стрекозу. Свет от её тельца и трепещущих прозрачных крыльев просачивался сквозь его пальцы.

- Может быть? - Лис хмыкнул. - И с каких это пор тебе нужно глотать колдовские варева, чтобы поговорить со мной?

- С недавних, - честно признался Шун-Ди.

Лис кивнул и выпустил стрекозу; та немедленно присоединилась к товаркам. Ночная птица - та же, что слышалась на привале - повторила свой скорбный выкрик.

- Я тебя слушаю, - янтарные глаза, сияющие не бледнее стрекоз, внимательно скользнули по нему. Хвост Лиса, перетянутый тесьмой, покоился на плече; в ухе покачивалась пресловутая серёжка. Шун-Ди прислушивался к себе, но не чувствовал из-за зелья ничего особенного - и всё же его решимость не таяла сразу же, как обычно. - Если хотел что-то спросить, спрашивай.

- Не спросить, а сказать. Ты слишком резок с Уной, - Шун-Ди отвёл взгляд: вопреки зелью, смотреть на танец стрекоз было гораздо проще. - Так нельзя. Мы должны держаться вместе, раз уж ввязались во всё это.

- Ах вот как. Защищаешь честь прекрасной дамы, - Лис улыбнулся. - Не в традициях твоей страны, Шун-Ди-Го.

- Я просто хочу помочь.

- В чём? Миледи доставляет удовольствие ругаться со мной, так пусть себе тешится, - Лис потянулся, хрустнув пальцами, и тут же с гримасой схватился за рёбра. - Я не стану препятствовать.

- Это не доставляет ей удовольствие. Ей больно от того, что ты делаешь.

- А что я делаю?

Взгляд Лиса был совершенно невинным - чистым, словно воды этого нетронутого людьми озера. Шун-Ди вздохнул. И правда, что? Остаётся собой и ведёт себя с ней, как со всеми?

- Это ты из всего делаешь трагедию, Шун-Ди-Го. Я не привык к такому, - Лис приподнялся, чтобы поймать самую крупную из стрекоз. - Мне весело.

Шун-Ди подумал о зелье са'атхэ, о горьком ягодном привкусе у себя во рту - и решил послать в бездну тактичность. Хотя бы на одну ночь.

- Потому ты и хочешь развязать войну в Ти'арге? Чтобы было "весело"?..

- Я не развязываю эту войну. Она не моя, - Лис подул на стрекозу, и она протестующе дёрнулась всем своим членистым тельцем. - Коронников, короля Хавальда, наместника... Вероятно, миледи. Но никак не моя.

- Тогда почему ты здесь?

- Ты это знаешь. Из-за Инея. И из-за того, что при победе Альсунга в Великой войне магию ждёт судьба юного петушка, зарезанного к ужину.

- А ещё? Скажи мне правду, Лис. Всю правду.

Лис выпустил и эту стрекозу. Вытянул ноги - босые ступни теперь почти касались воды.

- А миледи неплохо сварила зелье, Шун-Ди-Го Робкий. Ты намного смелее обычного.

Шун-Ди отогнал непрошеное смущение.

- Скажи мне.

Лис дёрнул плечом.

- Да нет никакого "почему", собственно. Не усложняй. Я считаю, что это правильно, что так нужно. Нужно, чтобы в Обетованном была магия. Чтобы выжили драконы. Чтобы в Ти'арге правил ти'аргец, в Альсунге - альсунгец, а мои родичи довольствовались Великим Лесом с его сочными ланями... Может, всё это бесполезно, - Лис заломил руки в притворном горе. - Вполне может быть. Но разве жизнь без прекрасно-бесполезных вещей не лишается цвета и запаха? Без музыки и драконов. Без украшений агхов, которые они всё равно не продают никому за пределами гор. Без твоих, Шун-Ди-Го, терзаний.

- И это всё? - Шун-Ди до спазма в горле был поражён простотой и благородством этих слов. Их шутливая оболочка только усиливала впечатление. - Больше никаких причин?

- Никаких.

- Ни личной выгоды, ни секрета?

- О Хаос, разумеется, нет. Думал, что я дурачу тебя, Шун-Ди-Го Мнительный? - Лис погрозил ему пальцем. - Плохо. Очень плохо. Я вру только тогда, когда больше ничем не спасти ситуацию, и только тем, с кем можно это делать. Лгать тебе - всё равно что ребёнка пинать, честное слово. Щекастого такого, темноглазенького.

Шун-Ди был так сбит с толку, что даже обидеться не сумел.

- А отец Уны, лорд Альен? Зачем тебе его возвращение?

- Мне - абсолютно незачем. Но обстоятельства заставили поспособствовать, и я был не против, - ухмылка Лиса стала шире. - Интересный был, видимо, человек. Наверняка мы бы с ним поладили... И нет, Шун-Ди-Го, я не продавал душу Хаосу. Вообще не факт, что у лисиц есть душа. Ещё вопросы будут?

Озеро по-прежнему сверкало чернью и серебром; в кроне кипариса над Шун-Ди кто-то завозился. Та самая птица? Он набрал в грудь побольше воздуха.

- Да. Один.

- Валяй, - торжественно разрешил Лис. Улёгся на землю, подпёр голову рукой и ещё раз изучающе оглядел Шун-Ди. - Хотя погоди. Кажется, догадываюсь. Это тот вопрос, о котором я сейчас мучительно размышляю?

У Шун-Ди резко пересохло во рту. Он бы выпил воды из озера, будь возможность не делать это при Лисе.

- Н-не знаю. Я не Отражение, чтобы читать мысли.

Лис фыркнул от смеха - и смеялся долго, подпинывая прибрежные камыши.

- Ты пытаешься шутить, надо же. Зелье точно волшебное, - он успокоился и прочистил горло. - Итак... Если это Тот Самый Вопрос, то мы оба знаем, в чём он состоит. И оба знаем, каким будет ответ.

- Не уверен, - выдавил Шун-Ди. Ему хотелось провалиться сквозь землю - прямо в ту раскалённую жидкость, что вечно клокочет под ней, как рассказывал старик-опекун. Жаль, что нет зелья, способного в этом помочь.

- А я уверен, - Лис вздохнул. Его острое лицо, залитое звёздным светом, вдруг погрустнело. - Жизнь сложна и проста одновременно, Шун-Ди-Го. Не гонись за тем, что на самом деле тебе не нужно.

- Я не понимаю.

- Понимаешь.

Шун-Ди сжал в кармане полупустой флакон. Ладонь вспотела, будто он писал в расчётной книге весь жаркий день на острове Рюй. Происходящее навязчиво напоминало игру в "верю - не верю" с Маури Бессонником - наверное, степенью своего безумия.

- Ты любишь Уну? - тихо выпалил он.

Лис сморщил нос.

- Это не тот вопрос.

- Не тот, - согласился Шун-Ди. - Но я хочу, чтобы ты ответил.

- В Кинбралане ты уже интересовался чем-то подобным.

- Интересуюсь заново.

Лис помолчал. Пружинисто сел, запустил руку за пазуху и вытащил что-то маленькое и блестящее. Острый треугольник из металла.

- Знаешь, что это? Наконечник для стрелы работы кентавров. На нём заклятие боуги. Копытные верят, что поэтому никогда не промахиваются в битвах. Потому что боуги зачаровывают им стрелы, - Лис потрогал наконечник пальцем. - Все всегда ищут объяснения не в удаче или таланте, а в чём-то, пришедшем со стороны. Глупо, да?

- Нгуин-Кель дала тебе его?

- Точно. Не учла, увы, что я не умею стрелять, - Лис закрыл наконечником один глаз - и сразу, в сочетании с серьгой, стал похожим на отчаянного разбойника. - Но я подумал: забавно будет использовать эту штуку в заварушке с наместником Ти'арга. Столько сюрпризов для него... Подарю кому-нибудь из лучников Иггита Р'тали. Впрочем, успеха не гарантирую. Выстрел зависит не от стрелы, а от того, кто натягивает тетиву.

Одно из созвездий на небе напоминало петлю. Как грустно, что петля ненастоящая.

- Ответь мне, Лис. Пожалуйста.

Лис убрал наконечник.

- Я ответил.

- То есть тот, кто стрелял, промахнулся?

- Только не в твоём случае, Шун-Ди-Го. Это ты влюблён.

Шун-Ди перестал дышать.

- Я... Что?!

- В Уну, - промурлыкал Лис, изящно опрокидываясь на землю. И бессовестно подмигнул: - А ты что подумал?

Шун-Ди вскочил.

- Но ничего... Лис, я...

Тихо хохоча, Лис опять повернулся набок; тесьма успела развязаться, и его волосы рассыпались по камням.

- Да ладно тебе, Шун-Ди-Го. Это была шутка... Почти. Кстати, ты чётки раздавил. С са'атхэ нужна осторожность - оно, между прочим, в первую очередь увеличивает физическую силу.