Надо сказать, что Дуновение, рожденное в Хаосе, влюбляется в эти основы, и что от этого движения вперед, от этой идеи, которая устраняет тьму, и родилось осознанное желание. И в самом Солнце есть живые источники, идея уменьшения и полного исключения хаоса.

Итак, то, что в человеческом теле представляет собой дух — это не легочное дыхание, которое было бы для духа тем, чем солнце в своем физическом аспекте является для принципа размножения; но тот вид витального голода, изменчивый, неясный, который проносит по нервам свои разряды и вступает в борьбу с рациональными принципами рассудка. А эти принципы, в свою очередь, снова нагружают легочное дыхание и передают ему свои полномочия. Никто не решится утверждать, что легкие, которые возвращают жизнь, не находятся под влиянием духа, идущего из головы[22]. И голова Элагабала, бога Эмесы, во все времена активно трудилась.

В 179 году, когда Септимий Север принял в Сирии командование 4-м Скифским Легионом, от высокой финикийской космогонии, рассказанной Санхониатоном[23], остался только черный камень, упавший с неба: это был монолит, остроконечная глыба, хранителем которой провозгласил себя Бассиан; на самом же деле он находился под защитой его дочерей, двух сладострастных сириек: Юлии Домны и Юлии Мэсы.

Септимий Север — уже старый и уставший человек; пески пустыни сожгли его подметки и сточили его каблуки.

Он дважды или трижды был вдовцом; но, едва высадившись, снова решает взять себе жену и консультируется об этом с гражданскими регистрами.

В этих книгах он находит Луну, она же — Лунный Камень, она же — Юлия Домна. Следовательно, Домна — это Диана, Артемида, Иштар, а также Прозерпина[24], сила черного женского начала. Низвергнутая в преисподнюю женщина, которая никогда не восстанет из преисподней.

Но гороскоп Юлии Домны говорит, что однажды она станет женой Императора; и Септимий Север решает жениться на Юлии Домне из-за ее гороскопа. Итак, Лунный Камень, Юлия Домна, гороскоп и гидроманты, перед которыми составляются гороскопы императоров, — все это происходит в одно и то же время. Я хочу сказать, что в Сирии земля живет, она живая, и есть камни, которые тоже живут, и частью всего этого стала Юлия Домна.

Бывают черные камни, имеющие вид фаллоса или женских гениталий, рассеченные снизу. Эти камни — позвонки драгоценных уголков земли. И черный камень Эмесы — самый большой из этих позвонков, самый чистый, а также самый совершенный.

Но есть камни, которые живут, словно растения и животные, и когда речь идет о Солнце с его пятнами, которые перемещаются, увеличиваются, уменьшаются, растекаются, наползают друг на друга, разъединяются и снова перемещаются, — и когда они увеличиваются или уменьшаются, они делают это ритмично и изнутри — можно сказать, что солнце живет. Пятна рождаются в нем, точно раковая опухоль, как воспаленные, нарывающие бубоны чумы. Там, внутри, таится бурлящая материя, она собирается с силами — будто раздробленные куски солнца, но черные. Превращенные в порошок, они занимают меньше места; однако это то же самое солнце и тот же самый объем, то же качество солнца, местами однако притушенного и напоминающего и алмаз, и уголь. И все это живет; и можно сказать, что многие камни живут; и камни Сирии — живые, это чудеса природы, потому что это те же камни — упавшие с неба.

На вулканической почве Сирии встречается много чудесных и необъяснимых явлений. Эта почва, кажется, целиком устлана, усеяна кусочками пемзы, но камни, упавшие с неба, живут собственной жизнью, не смешиваясь с обломками пемзы. И о камнях Сирии рассказывают дивные легенды.

Об этом свидетельствует текст Фотия, византийского историка времен Септимия Севера[25]: «Север был римлянином, и, в соответствии с законом, отцом римлян. Он сам рассказал, что видел камень, через который рассматривал странные фигуры на луне, принимающие самые разнообразные формы — увеличивающиеся или уменьшающиеся в зависимости от движения солнца и отражающие само солнце».

Следует сказать, что этот текст Фотия не является оригинальным, он взят из одной утраченной книги, которая, если судить по числу авторов, упоминающих ее, была для древних настоящей Библией Чудес: «Жизнь Исидора», написанная Дамаскием[26].

Но среди всех сирийских камней самое большое впечатление производят Бетилы[27], священные камни, черные Бетилы или Камни Красоты[28]. Черный конус Эмесы — это Бетил, который хранит свой огонь и готовится его вернуть, т, к. Бетилы вышли из огня. Они — словно обуглившиеся искры небесного огня. И погрузиться в их историю — значит вернуться к истокам происхождения сотворенного мира:

«Я видел Бетил на улице, — говорил далее Север[29], — то скрываемый одеждой, то просто лежащий на руках служителя, который о нем заботился. Этого служителя звали Эйсебий, и он рассказал мне, что посреди ночи, неожиданно и безо всяких видимых причин, у него вдруг появилось сильнейшее желание выйти за пределы города Эмесы и прямиком направиться к той горе, где стоял старый восхитительный храм Афины. Путь был неблизкий, но Эйсебий очень быстро добрался до подножия горы, сел отдохнуть после долгого пути и тут увидел огненный шар, очень быстро падающий с неба, а рядом с шаром — огромного льва, который тотчас же исчез. Служитель подбежал к уже остывшему шару и поднял его — это был тот самый Бетил. Эйсебий спросил у Бетила, какому богу он принадлежит, и Бетил ответил, что он принадлежит Геносу[30] (этому Геносу поклонялись жители Иераполиса[31], которые воздвигли ему памятник в виде льва в храме Зевса); той же ночью служитель унес камень в свой дом, пройдя не менее двухсот десяти стадий. Эйсебий не мог распоряжаться передвижениями Бетила, он вынужден был просить у камня позволения его унести, и тот позволил — таков был рассказ служителя.

Это был совершенно круглый, матовый, даже скорее беловатый шар; его диаметр был равен длине пальмового листа. Периодически он то увеличивался, то уменьшался и время от времени становился пурпурным. Служитель показал нам буквы, нанесенные на камень, окрашенные в цвет, который называют суриком или киноварью. Затем закрепил Бетил в стене. С помощью этих букв Бетил дает ответ тем, кто его спрашивает. Он издает звуки, подобные легкому свисту, которые Эйсебий истолковывает».

В другом отрывке своей книги тот же Фотий, которого неотступно преследовали мысли о сверхъестественной природе этих камней, испытывает необходимость вернуться к их описанию и еще раз укрывается за свидетельством Севера:

«Помимо всего прочего, Север рассказывал, что во время своего пребывания в Александрии он видел один из камней-гелиаков[32], не из тех, что нам уже знакомы, а испускавший из самой своей глубины золотые лучи, образующие диск, похожий на солнце, помещенное в центр камня; вначале он представлялся взгляду огненным шаром. Из этого шара шли лучи, доходившие до внешней границы, т. к. весь шар имел сферическую форму. Север видел также камень селенит[33], но не из тех, в которых появляется маленькая луна при погружении в воду, за что их называют гидроселенитами, а камень, который движением, присущим его природе, поворачивался вслед за луной, и то, каким образом он поворачивался, было действительно необычайным явлением».