Глянула на стол и радостно потерла ладошки: оладушки, сметана и молоко… Кажется. Странное сиреневое молоко. Потянулась к чашке, осторожно принюхалась… Нет, всё верно – молоко, просто смешано с какими-то ягодами. Надо же, как интере-е-есно. Устроилась и, схватив оладушку – жалко, что остывшую, – принялась её жевать. Здешний коровий – или не коровий? – напиток был в меру жирным, размолотые ягоды давали привкус черники и смородины. Наверное, их добавляли, чтобы отбить не очень приятный запах, который нередко имеет свежесцеженное молоко, потому что лёгкое, едва уловимое земляное амбре заставляло чуть морщиться при каждом глотке.

После завтрака в ожидании приговора я решила немного осмотреться, куда попала. В коридоре вчера было столько интересного, что требовало изучения и внимательного разглядывания. Не каждый день удаётся в настоящий дворец попасть, а тут такая возможность! Но дверь оказалась заперта снаружи, и мне ничего не осталось, как осматривать комнату Хэлрида.

Внутри чайного столика никаких потайных ящичков, да и вообще каких-то углублений, не обнаружилось: искусно вырезанная доска на четырёх ножках, покрытое тёмным лаком плотной структуры дерево – вот и всё. Рядом обычные кресла, до пола обтянутые сиреневой тканью, напоминающей велюр. В шкафу одежда беловолосого мужчины, преимущественно в серой и серебристой гамме. Родовые цвета, что ли?

В закрытом стеллаже, примыкающем к шкафу, обнаружились книги, большие и тяжёлые, в кожаных переплётах. Похожие, только более громоздкие я когда-то видела на экскурсии в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, кажется, они назывались инкунабулами? Найденные мной были на порядок меньше по размеру, но такие же красивые, дышащие стариной и украшенные затейливыми рисунками и узорами.

Пробежав глазами по полке, я попыталась вытащить приглянувшуюся мне книгу с вшитым в корешок зелёным камнем, по виду напоминающим изумруд. Книга неожиданно легко поддалась, и в руки выпал достаточно тяжёлый том с изображением человека с ирокезом и в одежде из перьев на обложке. Здесь есть люди? Обычные, простые люди? Я жадно прижала к себе книгу и утащила её в кресло. Устроившись возле окна, провела рукой по приятному тёплому переплёту. Кожа местами потрескалась, было видно, что книга довольно старая. Но её точный возраст определить я не смогла бы при всём желании, потому что не знала, как сохраняются здесь книги. Этому ручной выделки тому могло быть равно как сто, так и пятьсот лет, а может, и больше.

Набралась храбрости и, на мгновение задержав дыхание, открыла книгу. Красивый почерк, украшенный разнообразными милыми завитушками, каждая страница написана от руки, будто чей-то старый дневник с датами, именами, названиями. По крайней мере, надписи, которые начинались с заглавных букв, и палочки с перекрестьями свидетельствовали об этом. Всё остальное было незнакомым: буквы, слова – я не могла их прочитать. И если речь, видимо, освоилась в момент перемещения – не говорят же здесь, право слово, на русском, – то открывшийся мне текст был невозможно запутанной абракадаброй. Я принялась разглядывать зарисовки на полях и страницах, которыми пестрел практически каждый лист. Лица, предметы, одежда. С иллюстраций на меня смотрели внимательными и мудрыми глазами пожилые вожди и молодые воины, похожие на американских индейцев, смеющиеся дети и нежные утончённые женщины.

Автор книги оказался отменным художником: картинки были чёткими и словно живыми. Человеческие города из маленьких одноэтажных глиняных домиков вырастали посреди степей, бурлила сельская жизнь, обычные земные животные: лошади, коровы, куры – сновали между домами. Я с замершим на губах восторгом рассматривала мастерски ухваченные моменты быта далёких людей.

«Этот народ был истреблён много столетий назад, – раздался в голове тот же тихий голос, что испугал меня на балконе и заставил вздрогнуть сейчас. – А последние выжившие с помощью драконов покинули этот мир. Люди жили на соседнем с нами материке, через пролив от земель тэрессов. Сейчас там пустыня: земля так и не пришла в себя от магического огня».

– Ну здравствуй, шизофрения, – безнадёжно пробормотала сама себе.

«Чего это сразу шизофрения?» – рассмеялся приятный мужской голос.

– Да как-то я раньше неизвестно с кем в своей голове не разговаривала, – хмыкнула в пустоту.

«Грим», – улыбка отразилась в голосе.

– Ася, – растерянно протянула я.

«А я уже знаю, – тихий смех прошёлся мурашками вдоль позвоночника. – Ты книгу, кажется, смотрела? Давай объясню дальше. Тебе же, наверное, ненонятно, что написано».

Возникало ощущение, что рядом находился кто-то родной и близкий, через моё плечо заглядывавший в книгу. Я так увлеклась рассматриванием иллюстраций и разговором с невидимкой, что механически перебралась из кресла на пол и сейчас валялась на животе на пушистом ковре не в самой скромной позе, помахивая согнутыми в коленях ногами.

– Грим, а кто уничтожил людей? – на глаза навернулись непрошеные слезы: пусть далёкий и чужой, но эти люди тоже мой народ.

«Раньше в этом мире не было магии, – помолчав секунду, ответил голос. – Пока три тысячи лет назад не открылся портал из другого мира. Оттуда и пришли драконы. Но что-то пошло не так, и магия того мира хлынула сюда, терзая и изменяя всё вокруг. Больше всех досталось людям: Врата открылись на их землях. Магические шторма сметали всё на своём пути. Под влиянием инородного вмешательства тэрессы изменились, так как находились ближе шэдоу к родившемуся магическому Источнику; прежде народы мало отличались друг от друга. Люди оказались практически стёрты с лица земли, и драконы, чувствуя свою вину, предложили им перебраться в другой, не магический мир, закрыв его после ухода людей от проникновения извне. А потом в Риане стали рождаться первые маги. Они попытались учиться у новоприбывших жителей, однако их умения оказались иными, поэтому ничего не получилось. Тогда истинным магам пришлось осваивать новые способности самостоятельно. Изучение продолжается до сих пор: границы дара неизвестны».

Задать новый вопрос невидимому Гриму я не успела: щелчок в двери возвестил о возвращении хозяина комнаты. Казалось, что невидимка в этот раз остался рядом и с любопытством разглядывает пришедшего. Я прокашлялась и закрыла книгу. Хэлрид, окинув задумчивым взглядом мою позу, подошёл ближе и, придерживая за локти, помог подняться на ноги.

Вопреки опасениям он имел нормальный человеческий вид и смотрел довольно дружелюбно. Мужчина бросил на стол бумажный свёрток и опустился в кресло рядом.

– Доброе утро, – спокойно уселась я в соседнее кресло.

– Уверена, что «доброе»? – Хэлрид вопросительно изогнул левую бровь.

– Я проснулась, мне не надо на работу, почти настоящий выходной, – невозмутимо пожала плечами.

– Интересная логика. Что ж, в свёртке платье и необходимые мелочи. У тебя час на сборы, – Рид указал на дверь слева от кровати.

– И куда мне так наряжаться? – задумчиво протянула я, развернув на коленях принесённые мужчиной вещи.

«И правда – куда?» – заинтересованно повторил внутренний голос.

Длинное свободное струящееся платье из ткани, напоминающей шёлк насыщенного мятного оттенка, с рукавом три четверти, затейливой шнуровкой на груди и игривым кружевным воротничком под шею, было украшено замысловатой серебристой вышивкой, которая вилась по всей длине пышной юбки. Похожие на балетные туфельки в тон платью и тончайшее кружевное бельё достаточно скромного покроя сродни обыкновеннму боди… Это он мне сам выбирал, что ли? А размеры все ночью ощупал, пока я спала?

«Это он зря…» – мне показалось или в голос добавились рычащие нотки?

– Приехал отец Лолирэи и хочет видеть ночную гостью, – подмигнул сероглазый в ответ на мой возмущённый взгляд. – Иди собирайся, а то я могу помочь.

Фыркнув обоим и собрав выданные мне вещи, я утопала в ванную. Или бассейнную? Умница, не забыла хлопнуть дверью в ответ на донёсшийся мне в спину тихий смех. Ощущение, что рядом кто-то есть, исчезло вместе с закрывшейся дверью.