Надежно закрепив ожерелье, я придерживаю волосы и наклоняюсь, чтобы застегнуть пояс вокруг бедер.

С лица Эйтиннэ не сходит улыбка.

- Знаешь, - она задумывается, - твои волосы напоминают мне осьминога, - немножко подумав, добавляет: - Они мне нравятся.

А Эйтиннэ, видимо, немного “не в себе”. Ну что же, никто не идеален.

Фейри создает ещё один шар, чтобы мы могли продолжить наш путь. Мы быстро проходим между деревьев, и мне начинает казаться, что этот лес бесконечен. Впереди лишь нескончаемые ряды деревьев и ни намека на свет.

Резкий непонятный звук позади заставляет меня подпрыгнуть. Я сжимаю рукоять клинка ещё сильнее.

- Я предполагаю, для них мы лишь… еда? - я не могу придумать более деликатное описание этого слова. - Чёрт возьми, эти фейри хотят убить и съесть нас.

- Нет-нет-нет, - голос Эйтиннэ отвлекает меня от мыслей, - они здесь, чтобы съесть тебя, не меня. Не думаю, что придусь им по вкусу.

- Это утешает, очень даже, - говорю я с оттенком раздражения.

У меня есть клинок, но я сомневаюсь, что он сможет меня спасти. С моей последней тренировки прошло слишком много времени, моё тело всё ещё ослаблено. Но я могу бегать. По крайней мере я смогу убежать

- Не волнуйся, - Эйтиннэ подбрасывает в воздух световой шар. - Они будут держаться в тени.

- Они Неблагие, не так ли?

Человеческие книги всегда делят их на два королевства: светлые и тёмные. Благие и Неблагие. Благие считаются “не такими плохими” фейри. Они известны своей ослепительной красотой и, как говорится, ездят на сверкающих лошадях. С другой стороны, Неблагие - создания тьмы. Их знают как жесточайших и хладнокровных, и лучше бы их никогда и не встречать. По слухам, они порабощают и обычно убивают любого, кого похитят из внешнего мира, в то время как Благие, считая себя лучше, возвращают людей обратно, даже спустя столетия.

Таким образом они проявляют свое милосердие. Но все они - ублюдки.

- Мара всё ещё служит нашему бывшему правителю, - тихо отвечает Эйтиннэ, - они не занимают чью-то сторону.

Мы продолжаем идти через лес, в то время как движения Эйтиннэ бесшумны, я иду неуклюже, задевая тапочками почву из драгоценного камня.

Я помню, что говорил мне Лоннрах. Никто не видел Кайлих уже много веков. Наследники, которых она оставила, недостойны трона.

- Кайлих?

Эйтиннэ отвечает не сразу. Она выпускает другой сгусток света, и тот шипит, когда рассеивается. Тени бегут сквозь деревья, их мех сверкает, а глаза горят. Их еще больше, чем было раньше. Они настолько быстры, что я едва успеваю разглядеть как они выглядят, но. судя по их росту, они крупнее волков.

Наконец ее взгляд направлен на меня, он непроницаем.

- Да. Когда Кайлих исчезла, - пробормотала она, - мары решили не присоединяться к какому-либо королевству. Этот лес теперь принадлежит им.

Низкое рычание слышится позади нас, грохотом заполняя каждую клеточку тела. Все волоски на моем теле встали дыбом, я начала дрожать. Идти через этот лес - все равно что блуждать по Высокогорью ночью, где в темноте рыскают дикие кошки, которые только и ждут возможности напасть.

Я с уверенностью могу сказать, что мары смотрят на нас и только выжидают момента, когда свет Эйтиннэ погаснет настолько, чтобы они могли напасть. Они бы даже не возвращали меня Лоннраху. Они бы просто сожрали меня - вплоть до кости.

Эйтиннэ быстра, чтобы быть уверенной, что этого никогда не произойдет. Как только мерцающие искры над нами начинают тускнеть, она сразу же выпускает новый поток света. Они мерцают так красиво, словно мы смотрим на ночное звездное небо. Как будто мы находимся в центре галактики.

- Быстрее, Охотница.

Эйтиннэ начала ускорять и без того быстрый темп. Я едва успеваю за ней. Мышцы в ногах безумно болят. Я не напрягала их уже достаточно долгое время.

Я тяжело дышу, дрожь пробирает все тело. Яд Лоннраха производит такой эффект, если от укуса до укуса проходит слишком много времени. Подкатывает тошнота.

Я стараюсь не обращать на это внимание и идти так, чтобы не споткнуться и не потерять равновесие. Задыхаясь, я понимаю, что была в нескольких дюймах от того, чтобы пронзить себя одной из этих проклятых веток.

- Подожди, - окликаю я, обходя вокруг ветвей с осторожностью. - Помедленнее.

Хотя ее лицо не выражает никаких эмоций, я могу ощутить ее раздражение.

- Хорошо.

Эйтиннэ слегка замедляется для того, чтобы я смогла ее догнать. Мы поддерживаем темп, моя боль становится более-менее сносной.

Она посылает еще один луч света. Он напоминает мне об Эдинбурге. Безлунные зимние вечера, проведенные в саду, когда звезды были яркими, а жизнь беззаботной.

Я ничего не могу с собой поделать. Мои пальцы обхватывают запястье в том месте, где следы от укусов Лоннраха, и я представляю Эдинбург , каким он показал мне. Моего дома больше нет, на его месте лишь руины и разрушения. Может быть, я просто заменяю одну версию гибели другой.

- Эйтиннэ? На что похож сейчас человеческий мир? - она колеблется, и я добавляю: - Я знаю, что произошло сразу после битвы. Эдинбург был разрушен.

Я почти спрашиваю ее, как давно это было, но вопрос застревает в горле. Я не могу. Не сейчас.

Вопрос, кажется, ей не понравился. На ее ладони застыл шар света, который она собиралась выпустить.

- Ситуация там не простая, - осторожно говорит она. - Но, по крайней мере, ты будешь со своим видом.

Мое дыхание прерывается от удивления, и я не могу больше идти. “Ты будешь со своим видом”. Конечно, она не имеет ввиду…

Я тянусь и хватаю ее запястье.

- Есть выжившие?

Эйтиннэ, кажется, удивлена силой моих слов.

- Ну. Айе.

Меня как будто сломали. Ничего не могу с собой поделать, когда она пытается вырваться, моя хватка не слабеет. Надежда - предательский ублюдок, но я все равно позволила ей поселиться в моем сердце.

- Кэтрин. Гэвин. Их фамилия Стюарт. И еще возможно пикси с ними. Это говорит тебе о чем-то?

Что-то мелькает в ее взгляде, когда она пытается вырваться.

- Я не могу сказать.

При выдохе с моих губ срывается ужасное ругательство, которое я однажды слышала от Киарана. Меня уже не волнует, узнает ли Лоннрах о моем побеге или поглотит тьма. Мне нужно знать. Надежда уже точит свои когти о мое сердце, жестокая и беспощадная. После того, как я долгое время думала, что была единственной выжившей, Эйтиннэ сказала мне единственную желанную вещь. Теперь она не хочет договаривать. Может быть, мы с Лоннрахом не такие уж и разные. Может быть, я такое же чудовище как и он, готова на все ради того, что мне нужно. Это единственное объяснение, которое у меня есть на то, почему же я все еще продолжаю вонзать ногти в ее кожу. Почему я бы могла прямо сейчас приставить клинок к ее горлу, будь у меня возможность.

Я чувствую лёгкое удовлетворение, заметив, как она содрогается.

- Скажи мне, - в голосе чувствуется угроза.

В её глазах нет места для страха. Мне ещё не приходилось встречать фейри, которых, по крайней мере, не пугал тот факт, что я могу ранить их непроницаемую кожу.

- Я уже сказала. Я не могу.

- Не шути со мной. Это простой вопрос. Кэтрин. Гэвин. Пикси Деррик. Ты слышала их имена?

Мои ногти впиваются в бледную кожу ещё глубже. Я игнорирую внезапное воспоминание жестокой Айлиэны в зеркалах, как ликовала она. Она бы улыбнулась мне с гордостью. Я подавляю нахлынувшее отвращение от собственных действий и продолжаю.

- С меня хватит фейских шуточек. Я не в настроении.

Искры света начинают меркнуть. Невидимые существа окружают нас. Я чувствую на себе тяжелый и голодный взгляд фейри. Мы словно окружены живым лесом. Воздух вокруг нас нагревается и заполняется чем-то липким и сырым. Но я не могу отпустить Эйтиннэ сейчас. Ещё нет. Пока она не расскажет.

- Свет меркнет, - в её голосе нет ни намека на эмоции.

Я поднимаю взгляд и внимательно прослеживаю, как гаснет каждая искра. Если я не отпущу её, то тени нападут на нас, к тому же я всё ещё ослаблена. Проклиная от разочарования, я отпускаю ее.