Две гусеницы оторвались от Спенсера, а одна все еще продолжала виться и изгибаться, что-то соблазнительно шепча ему в ухо. Мире стало не по себе, когда та впилась в Тора губами, жеманно обвив руками его шею, но она, как зачарованная, продолжала смотреть на своего кумира, не в силах отвести от него завороженного взгляда.

Но тут Тор заметил Миру и бесцеремонно отстранил от себя высокую блондинку.

— Эй, подожди, я же здесь, вообще-то, по делу, — равнодушно сказал он, отдирая ее от себя, словно прилипший репейник.

Он улыбнулся Шарлот, открывая свою щербинку, и вновь посмотрел на Миру, в то время как блондинки за его спиной сморщились и позеленели от злости.

— О, наш герой пришел навестить серенькую мышку? — насмешливо сказала та из девиц, что только что поцеловала Тора, снова пытаясь обвиться вокруг его тела.

— Эта «серенькая мышка» забила гол в чемпионате! — укоризненно заметил Спенсер, снова убирая от себя назойливый репейник. — Мира, Николай просил найти тебя. Без тебя не было бы сегодняшней победы!

И он с улыбкой протянул ей руку, чтобы помочь встать, а длинноногая блондинка почти в обморочном состоянии осела на скамью.

— Скажешь тоже! — смущенно пробормотала Мира, вспыхнув от прикосновения Тора. И чтобы никто не заметил ее красных щек, она резко вскочила на скайборд и сделала небольшой круг, за одним обогнув по воздуху белобрысых манекенов.

Тор ехидно ухмыльнулся, заметив досаду на лицах своих подруг, а Мира, подлетев к нему с другой стороны, взахлеб защебетала, вспоминая игру и описывая каждый отбитый им мяч. Тор удивленно взглянул на Миру: как детально она запомнила игру! Но встретившись с ней взглядом, он вдруг почувствовал какую-то странную неловкость.

Тор улыбнулся и дружески ей подмигнул, но что-то непонятное шевельнулось у него внутри…

Тор открыл дверь, и Мира, скользя в паре сантиметров от пола, медленно влетела в раздевалку команды под громкие аплодисменты игроков.

— Мира, ты куда пропала? — обрадовано воскликнул Николай. — Не забывай, ты теперь тоже равноправный член команды! Ты, как никто, заслужила это своей игрой! Все-таки гол в Чемпионате, это вам не хухры-мухры!

— Ну… это получилось случайно! Все это заметили, — заливаясь краской, смущенно произнесла Мира. — Они просто не восприняли меня всерьез…

— Ну, знаешь ли! — возмутился Ник, но вдруг улыбнулся и весело сказал: — Всякая случайность это следствие закономерности! Поэтому поверь мне, через пару лет ты обязательно будешь первым нападающим команды!

Щеки Миры вспыхнули еще больше, когда она увидела перед собой с десяток протянутых рук. Она все так же смущенно едва касалась своей малюсенькой ладошкой больших, а порой мозолистых ладоней, уже не в силах различить, кому они принадлежат. Как вдруг ее сердце подпрыгнуло, и застучало словно молот о наковальню, обещая пробить в груди дыру: к ней подошел Тор! Он осторожно положил свою руку на острое плечико, и пробасил:

— Молодец, малыш! Отличная работа!

Мира растерянно заглянула в его темные, почти черные глаза, не в силах даже улыбнуться. Сердце колотилось, как ненормальное и, конечно же, она опять раскрасилась, как свекла! Мира промычала что-то нечленораздельное, желая только одного: немедленно провалиться сквозь землю. Перед ней стоит взрослый парень, и не просто парень, а Тор! а она, как ребенок, не может связать и двух слов! Почему так всегда происходит? В голове у тебя сотни, тысячи, миллионы слов, которые постоянно крутятся на языке… но в нужный момент все они бесследно растворяются, оставляя вместо себя лишь бесполезные, глупые междометия…

После обсуждения игры Селвин и Бо засобирались домой. Мира протискивалась вслед за ними к выходу, но на пороге обернулась, в надежде на прощание увидеть Тора. Оказалось, он тоже смотрел ей вслед. Они, вновь встретившись взглядами, смущенно улыбнулись друг другу, и Тор показал ей большой палец.

К удивлению друзей, Мира молчала всю дорогу. Она напрочь позабыла о забитом голе и чемпионате, и о Селвине с Бо. Всеми ее мыслями завладел Тор. Ее сердце то сжималось, то хотело выпрыгнуть из груди, когда она вспоминала их сегодняшние мимолетные встречи, в которых она, мягко сказать, не всегда оказывалась на высоте… Но, не смотря ни на что, Мира была счастлива!

Она очнулась от пронизывающих взглядов друзей, с трудом заставляя себя выйти из мира грез. Они уже вернулись домой и сидели в, святая святых, лаборатории брата. Вообще-то, Селвин никого не любил сюда приглашать. Даже друзей. Но, ему все еще предстояло объяснить им свое сегодняшнее странное опоздание. А судя потому, что он сам привел их в подвал, объяснить это в двух словах, скорее всего, он не мог.

Мира сидела на старом обшарпанном диване, который папа перенес сюда много лет назад, устраивая свою лабораторию. Просторный прямоугольный подвал он разделил длинным письменным столом на две неровные части. Получилось: большое пространство для оборудования лаборатории и маленький уютный закуток для отдыха.

Правда сейчас, когда лаборатория полностью перешла к Селвину письменный стол превратился в, своего рода, границу между хаосом реальной жизни и четкой научной структурой. В буквальном смысле.

Ненужный хлам, который Селвин откладывал «на потом» или ленился выбросить, скапливался в закутке, заполняя собой все свободное пространство. Повсюду валялись обрывки проводов, части каких-то деталей, клубки скомканной бумаги, разбросанная одежда, пустые бутылки из под воды и пачки от лежавших в них когда-то сладостей…

Селвин не очень-то любил прибираться. Иногда маме удавалось заставить его вычистить мусор, но это случалось не так уж часто.

Постепенно захламлялся и стол. Теперь помимо пирамиды из выстроенных один над другим разнокалиберных экранов, он был завален бумагой, книгами, грязными чашками, опять же, какими-то деталями, печеньем, батарейками, разноцветными обертками, среди которых при желании можно было найти даже старые слипшиеся конфеты… Но дальше, резко контрастируя с заваленной зоной отдыха, царил порядок и четкая структура. Селвин педантично поддерживал установленный еще отцом порядок в лаборатории и не допускал даже мысли, что кто-нибудь осмелиться ступить на «ту половину».

Зато над диваном, возвышаясь над завалами мусора, висели несколько разноцветных скайбордов, а в углу стояла стойка с двумя гитарами. Гитары принадлежали папе. Он любил играть, когда ему нужно было сосредоточиться. Но теперь они лишь создавали атмосферу его присутствия. А вот скайборды были гордостью Селвина. Каждый из них он сделал самостоятельно в разном возрасте. Он сам их раскрашивал и собирал для них двигатели.

Селвин сел рядом с Мирой на диван, предварительно скинув с него на пол весь хлам, а Бо развалился в бесформенном кресле напротив.

— Ну… теперь рассказывай, — с трудом возвращаясь в реальность, сказала Мира брату и попыталась убрать с лица глупую улыбку. — Что случилось, почему ты опоздал? Ты же забежал домой на секунду!

Селвин усмехнулся.

— Ну наконец-то, ожила! — насмешливо воскликнул он. — Бо уже распереживался, не заболела ли ты?! Ты, как будто, вернулась из другого измерения! Что с тобой? Злишься, что ли?

Мира немного нервно пожала плечами. Наверное, ей не следует сердиться на брата за опоздание, иначе, ничего подобного никогда бы с ней не случилось!

— Все зависит от твоего объяснения, — сказала она, всеми силами заставляя себя не думать о Торе и пытаясь выглядеть заинтересованной.

Мальчишки смотрели на нее с подозрением, не в силах понять, что вдруг заставило Миру отключиться из реальности.

— Ну, если тебе это, действительно, интересно, — недоверчиво сказал Селвин, — у меня есть о чем рассказать. Вот, взгляните!

Он перегнулся через диван и взял со стола пакет. Мира, увидев надпись, удивленно посмотрела на брата, ее губы внезапно задрожали, а на глазах появились слезы. Бо, не понимая реакции Миры, взял конверт, повертел его в руках и осторожно спросил: