Жить короткую человеческую жизнь, да еще и в таком хрупком тельце мне совсем не хотелось. Я должен был спуститься, и хотя бы взглянуть, что можно сделать.

Я побежал вниз по лестнице, слушая стуки рвушегося от напряжения сердца. Я слышал бой отчетливо, и пытался представить, что ждет меня за дверью. Но пока я добежал, звуки боя стихли.

Одна часть сдвоенной двери с натугой уползла в сторону, а вторая упрямилась со скрипом, и осталась на месте. Я бегло заглянул внутрь, и тут же нырнул в обратно. В памяти на секунду застыла картина, пугающая своим содержанием. Драконий я лежал посреди комнаты, рядом со своей клеткой, и из горла, пульсируя, выливалась кровь. Укус был большим, и кто-то разом вырвал из меня увесистый кусок. Меня сковал страх, но, не смотря на него, я вбежал внутрь.

– «Дрянь! Черт бы тебя побрал! Дрянь! Ты идиот! Придурок! Глупец!» – ругался Шон, вместе со мной понимая, что история белого дракона Гринадана подошла к концу.

Кто-то одним единственным укусом поставил в ней жирную кровавую точку.

Ворота, ведущие на мост, вогнуты внутрь комнаты. С гулом в помещение влетел холодный ветер, обтекая мой комбинезон, и мертвую драконью тушу, что смотрела на меня глазами-пустышками.

– «Поздравляю, Гринчик. Теперь мы с тобой вместе навсегда. Кретин! Я же сказал тебе, беги! А ты что встал как вкопанный?! А?! Кретин! Олень! Какой ты дракон?! Ты дичь! Животное бестолковое!».

Внутри словно огонь бился со льдом. В одном теле теперь жили два человека, испытывающих разочарование в разных формах. Мне было в диковинку видеть себя со стороны, и еще более диким казалось видеть себя мертвым.

– «Бедньенький! В штаны не наложишь от удивления?! Да ты понимаешь, на что нас обрек?! Да мы с тобой! Да я!». Чем злее становился Шон, тем холоднее был я. Что же теперь делать?

Мы с отцом пролетели сквозь белоснежные гривы облаков. Тут, не смотря на свет Солнца, было довольно прохладно, и дышалось тяжелее.

– «Скоро мы? А?» – думал я, жалуясь. – «Я уже немного устал!»

– «Но-но!» – буркнул отец, обернувшись. – «Ты думал, Хранитель за порогом у тебя будет?»

Мы летели над яркими, усыпанными зеленой травой полями, по которым словно прогуливались тени облаков. Чуть дальше, огражденные от поля лесной полосой, взгромоздились три скалы. Горы, что стояли по сторонам были практически одной высоты, и пронзали небеса острыми верхушками, но центральная чем-то выделялась. Остальные имели извилистые, непредсказуемые формы, которые очевидно подарены движением вод и движениями земных плит. Гора же центральная, бывла симметрична, почти идельна, и очевидно выделялась среди собратьев.

– «Странная гора», – заметил я, и мне вдруг показалось, что она шевельнулась. – «Он там живет?»

Отец в ответ засмеялся, и подумал.

– «Это и есть он».

Глаза мои полезли из орбит, и мир будто перевернулся. Когда отец сказал, что познакомит меня с Хранителем времени, я представлял себе встречу со щуплым старым драконом, который размером будет ну максимум как папа. Мне казалось, что «Размером со скалу» – лишь сравнение, отражающее значимость этих существ, и их ум. Кто бы мог подумать, что Хранитель времени буквально размером со скалу?!

Отец ухмыльнулся, заметив мою пораженность.

– «Да, я думал приблизительно то же, что и ты. Что-то вроде: ох, как же удивителен наш мир», – сказал отец, и взглянул на меня хитро. – «Ты будешь поражен еще больше, когда с ним пообщаешься»

Конечно я буду поражен! Хранитель времени – венец бытия, самый совершенный из всех самых совершенных видов, и самый старый из них. Он видел, как появлялись на небесах звезды, и возможно, даже, учавствовал в их создании. А может, даже, был тем, кто сотворил вселенную! Хотя, последнее, наверное, было явным преувеличением. Когда друзья в общине говорили о причастности Хранителей к созданию вселенной, то я всегда говорил: «Простите, но что делать существу, создавшему всё, на маленькой планете вроде этой?», и разумеется, оставался без ответа.

– «Пап, а как ты его нашел? Неужели это так просто?»

– «Нет», – ответил отец, не оборачиваясь. – «Его звать нужно по-особому»

Мы приземлились у основания центральной «скалы», и я замер в ожидании. Вдруг, она колыхнулась, и с неё в испуге помчались стаи птиц. Двигая могучими мышцами, она зашевелилась, и передо мной, на основании скалы, вспыхнули два огромных глаза. Исполинская шея выпрямилась, и я увидел перед собой колоссальных размеров дракона. Меня захлестнуло смешанное чувство страха и восхищения! Я боялся, что он случайно пошевелит лапой, и от нас с отцом ничего не останется, и в то же время, я был уверен, что он чувствует каждый вздох в этом мире. Настолько могущественным он мне казался! Я представил себя на его месте. Поднимаешь голову, и видишь всё с высоты нескольких тысяч километров, и для этого даже не надо взлетать. Как же я мечтал об этом в детстве, боясь расправить крылья! Да и честно, мечтаю до сих пор. Ты – центр мира, твоя задача – наблюдать за ним, и оберегать его. Твоя задача – делиться мудростью с населяющими планету народами, и способствовать их процветанию. Крутнув гигантской головой, Хранитель создал потоки воздуха, которые стали накренять деревья, мчась по лесу. Я прищурился.

Хранитель времени наклонился к нам, и я услышал его мысли.

– «Таум ваал, друзья!» – Подумал он. На одном из древних наречий это означало «Здравствуйте», сразу понял я. – «Рад, что ты решил навестить меня, Ивэйдан! А кто это с тобой?»

– «Гринадан, его сын, Хранитель!» – Поспешил я представиться, подумав восхищенно.

– «Да», – Засмеялся отец. – «Я ему слово, он мне десять! Всегда стремится во всём опередить! Вот, уговорил меня познакомить с тобой!»

– «Хранитель! Ничего, что мы вас побеспокоили?» – учтиво спросил я и, распустив крылья, взлетел на уровень его головы. Я держался подальше от ноздрей. Мне казалось, если он фыркнет, или чихнет, то с меня содрет шкуру. – «А то у меня к вам много вопросов!»

– «Нет, что ты. Я только рад, что вы меня навестили. У меня так редко бывают посетители, и чаще приходят люди, чем драконы, хотя, хотелось бы обратного».

– «Почему?» – По-детски наивно поинтересовался я, не понимая, с чего вдруг людям так часто беспокоить драконьего Хранителя. – «Они хотят стать драконами?»

– «Нет», – усмехнулся хранитель. – «Их короткая жизнь не позволяет им понимать мироздание так, как мы можем понимать его. Мы вечны, а они – нет. Ну, зато, их короткая жизнь наталкивает их на интересные мысли и блестящие идеи, которые, порой, даже самый древний Хранитель не может представить»

– «А вы не самый древний?» – Спросил я.

– «Нет», – протянул хранитель. – «Я самый молодой. Мне четыре с половиной миллиарда лет, как и планете. Есть Хранители намного старше».

Старше четырех миллиардов лет! Даже я, будучи бессмертным, не мог уместить в голове такие огромные цифры! Прожить четыре миллиарда лет, непостижимо уму! Сколько можно сделать, и сколько увидеть за такой промежуток времени?! А сколько еще можно сделать за следующие четыре миллиарда?! Трудно представить, особенно когда знаешь что впереди – вечность!

– «А чем же вы занимаетесь? И к чему стремитесь?» – Продолжал я расспрашивать. – «Вы что-то создаёте?»

– «Нет», – Ответил хранитель. – «Я слежу за ходом истории, и даю народам нужные знания в нужные моменты, что бы поддерживать гармоничный мир».

– «А вы летаете куда-нибудь?»

– «Нет, я постоянно нахожусь здесь. Смена обстановки давно меня не вдохновляет. Впрочем, ты еще молод, и не видел почти нечего, а вот я – был в каждом уголке этой планеты. Ничего нового для меня нет, и тут безумно скучно. Хочется повидать другие миры, но со временем я понял, что это не так уж и важно».

А вот об этом я совсем не подумал. Представить трудно – как это, вот ты, допустим, вечен, но при этом, ограничен рамками одного мира, к которому привязан по каким-то непонятным причинам.