— Дурмстранг не пошел тебе на пользу, Поттер, — неожиданно тихо и спокойно заметил Хорек.
Это было так неожиданно, так серьезно и так контрастировало с его прежней раздражительностью, что Гарри даже растерялся, не зная, что ответить.
— Он забрал у тебя последнее, Поттер, — все еще внимательно глядя на него, и от того внушительно сказал Малфой. — То, чего ты на самом деле стоил. А теперь ты не стоишь и того, что было. Такой ты мне и впрямь уже не враг. Но и мира мне с тобой не надо. Живи дальше своими Дурмстрангом, Поттер. Я никому не скажу, что это ты. Впрочем, это уже и не ты вовсе.
И, отведя взгляд, прошел мимо, даже не задев плечом. А Гарри остался стоять в растерянности, не в силах понять, что изменилось только что и почему неожиданно захотелось догнать Малфоя и самому растормошить его на все те эмоции, которые он разбрасывал еще пять минут назад. Достать, растрясти, разозлить — только бы не было того пренебрежения. Пусть бы даже Хорек и дальше считал его своим врагом. С какой стати вообще внезапно оказалось настолько неприятно, что Малфой так легко вычеркнул Поттера из списка не только своих врагов, но даже знакомых? И о чем он вообще твердил? Чего Гарри лишился?
Это все было просто нелепо. И у Гарри не было ни времени, ни сил разбираться с Малфоем и со своей дурацкой реакцией.
— Дурной Хорек, — раздраженно пробормотал Гарри, рассеянно запуская руку в волосы. Жест, от которого он отучился за первые же недели жизни в Дурмстранге хотя бы потому, что и прежних растрепанных вихрей у него больше не было. И сейчас, проведя пальцами по короткой прическе, за которую и пальцами зацепиться негде, стало почему-то только обиднее. — Чертов Малфой.
Но в коридоре больше никого не было, так что Поттер, вздохнув, отправился в кабинет директора, где его давно уже ждали.
*
— Не очень-то ты торопишься, Гарри.
Сириус стоял около постамента с горгульей, привалившись к стене и, сложив руки на груди, нетерпеливо притопывал ногой. Поттер только пожал плечами, останавливаясь рядом.
— Прости. Но я с самого начала не рвался сюда, ты же знаешь.
Крестный только тяжело вздохнул, отошел от стены и обернулся к горгулье.
— Знаю, Гарри, но это не повод. Мы с Каркаровым уже взяли с Дамблдора Непреложный обет. Кажется, он и впрямь в отчаянии.
— Надеюсь, вы хотя бы не пообещали меня ему в вечное рабство, — вполголоса хмыкнул Поттер за спиной Сириуса и, когда статуя отъехала в сторону, послушно поднялся вслед за крестным.
Кабинет директора Хогвартса, так же, как и все в этой школе, не изменился ни капли. Все та же куча непонятных предметов, все та же Распределяющая Шляпа на шкафу, десятки портретов по стенам и жердочка с Фоуксом у самого стола Дамблдора. Сам Альбус, сосредоточенный и непривычно хмурый, сидел в своем кресле, не спуская внимательного взгляда с Каркарова. Директор Дурмстранга устроился в кресле напротив, закинув ногу на ногу, отчего вид имел расслабленный и непринужденный. Должно быть, это тоже порядком нервировало Дамблдора, которого эти люди только что вынудили принести Обет, и Гарри мысленно улыбнулся, довольный незавидным положением своего бывшего наставника.
— А вот и наш долгожданный гость, — Каркаров обернулся и усмехнулся Поттеру.
— Простите, директор, меня задержали по пути, — Гарри, обернувшись к удивленно уставившемуся на него директору Хогвартса, небрежно кивнул. — Профессор Дамблдор, добрый вечер.
— Гарри, мальчик мой… — пораженно выдохнул он, приподнимаясь было с места, но Поттер нахмурился и раздраженно вскинул перед собой руку.
— Прекращайте этот спектакль, директор. Я уже не мальчик и уж точно не ваш, это даже звучит как-то нездорово. Бр-р, не хочу об этом даже думать. Мы здесь не потому, что нам что-то нужно от вас, директор, а потому, что вы нуждаетесь во мне, так что даже не пытайтесь начинать толкать свои речи об общем благе.
Гарри заметил, как Каркаров украдкой поморщился, но никак не прокомментировал хамское поведение своего студента, одним этим уже развязывая ему руки. Зато рука Сириуса, которая все это время лежала у Поттера на плече, одобрительно сжалась; Гарри было приятно знать, что крестный на его стороне.
Дамблдор вновь опустился в кресло и окинул Гарри долгим взглядом.
— Ты изменился, мой ма… Гарри. Жизнь в Дурмстранге…
— Не тратьте время на патетику, директор, — жестко оборвал Поттер. — Лучше перейдем к делу. Начать, думаю, стоит с того, что уже год как я не являюсь крестражем Волдеморта. Полагаю, это меняет ваши планы, не так ли?
Судя по всему, Гарри попал в точку. Он никогда прежде не видел, чтобы Дамблдор был так шокирован. Директор Хогвартса открыл рот, кажется, даже побледнев, и в немом изумлении глядел на Поттера, словно бы тот только что сказал ему, что… А, впрочем, Гарри не знал, чем еще можно было бы удивить директора до такой же степени. Видимо, только переиграв его на его же поле.
— Мерлин, Гарри, как вам это удалось?! Этого нельзя было делать! Должно было прийти время…
— Когда бы вы принесли меня в жертву этой войне, верно? — все с той же сухой интонацией перебил Гарри. — Мы уже обсуждали это с директором Каркаровым. Скорее всего, Волдеморт не знал об этой моей особенности, и это был туз в вашем рукаве, профессор Дамблдор. Полагаю, я должен был быть последним уничтоженным крестражем, после которого можно было бы убить и самого Волдеморта, верно? Ну что ж, теперь вам нужно придумать другой план.
Дамблдор медленно приходил в себя. Он прикрыл глаза, с явным трудом перевел дыхание, а затем взглянул на Поттера долгим, каким-то враз постаревшим взглядом.
— Да, Гарри. Ты и впрямь сильно изменился за эти два года. Раньше тебя больше интересовало общее благо.
— Видимо, именно из-за этого вы не сочли нужным сообщить мне, что растите меня лишь затем, чтобы я умер в нужный момент. Именно потому, что общее благо всегда для меня было важнее всего, — скептически хмыкнул Гарри, но тут же снова стал серьезным. — А теперь мне интересно, директор, нужен ли еще Британии Гарри Поттер, или я могу спокойно возвращаться в Думстранг?
— Нет… нет, боюсь, ты все равно нужен в этой войне, Гарри, — тяжело вздохнув, отозвался Дамблдор. — Так что, раз уж ты вернулся, мы должны…
Поттер резко оборвал директора, вновь вскидывая вверх руку.
— В таком случае, если я все еще нужен вам, профессор Дамблдор, то впредь мы с вами будем общаться только предельно откровенно и на собраниях этого вашего Ордена, о котором мне рассказал Сириус. Никаких секретов и манипуляций с вашей стороны, только вся информация и полный ответ на любой вопрос, мой или Сириуса. Вас это устраивает, профессор, или я могу возвращаться в Болгарию?
— Устраивает, — с трудом выдавил Дамблдор, и впервые в его взгляде промелькнула настоящая неприязнь. Гарри был даже удивлен, что тот держался так долго, учитывая, в какой угол они загнали директора Хогвартса.
— Прекрасно. Когда следующее собрание?
— Через три дня. Приходите в мой кабинет в шесть вечера. Пароль: «канареечные тянучки».
— Прекрасно. До встречи, профессор. А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь разбирать вещи. Директор Каркаров, — он коротко кивнул так и оставшемуся сидеть в кресле мужчине. — Сириус, — такой же скупой кивок в сторону крестного, после чего, резко развернувшись, Поттер быстро покинул кабинет.
Что ж, все прошло идеально. Именно так, как они и договаривались еще в Дурмстранге. Выбили почву из-под ног Дамблдора, прижали его к ногтю, вынудили согласиться со всеми своими условиями, и все это сделали руками Поттера. И сам Гарри, и Сириус, и Каркаров теперь могли быть уверены, что манипулировать им Дамблдор больше не попытается. Дальше же Сириус и директор Дурмстранга будут обговаривать с ним все, что им было нужно, но Блэк обещал позже все пересказать Поттеру.
Гарри был доволен.
*
Какой же он идиот, Гарри понял лишь тогда, когда уже оказался у наглухо закрытой стены-входа в гостиную Слизерина. Пароль он не знал и спросить заранее не догадался, а теперь, после отбоя, еще непонятно, появится ли кто-то в этом коридоре. Поттер несколько раз постучал, но его либо не услышали, либо все слизеринцы уже расползлись по койкам.
