Дорогие ребята! Чтобы не скучать, давайте придумаем сказку. Пусть в этой сказке перед нами разговаривают, поют, летают, бегают, прыгают и действуют такие действующие лица:

Боря Пончиков — в прошлом трусоватый и толстоватый дошкольник, по кличке «Бобка-детсад», а ныне школьник-изобретатель, смельчак и любитель необыкновенных приключений.

Учительница Ольга Николаевна — а не фея ли она?

Шильдик — знаменитая говорящая и летающая собака.

Червячок-Гнильцо — не просто червячок.

Укуси Кусаку — Профессор Кислых Щей.

Синенос Последний — самый последний из императоров Синеносии.

Тягомото — его любимая дочь.

Недураки — его любимый министр.

Нось-Нось — трудновоспитуемый дракон с хорошим аппетитом —

А также летающий стул и другие предметы и лица.

Нелегко, ой как нелегко и даже иногда страшновато будет нашему Бобке, когда он попадёт в чужие края. Но он, я думаю, не струсит, а с помощью друзей преодолеет все трудности и благополучно вернётся домой, где пропустит всего один день в школе, да и то по уважительной причине.

Первую главу нашей сказки назовём-ка:

В некотором, как полагается во всех сказках, царстве, в некотором самом обыкновенном государстве жил-был Бобка, ученик 2-го класса восьмилетней школы, а сколько ему было лет, вы и так догадаетесь, — девять лет. И жил бы Бобка без забот, если бы не приснился ему однажды сон про фею-учительницу. Бобка вообще-то не верил в фей, — а тем более которые во сне являются. «Во сне что за фея, — рассуждал Бобка, — так, чепуха одна». Но легко сказать — не верю, а если она на самом деле будто бы появляется во сне в Бобкиной комнате? Да ещё в виде учительницы Ольги Николаевны, одетой в фейский наряд.

Да ещё вроде бы она кассу букв и слогов в руках держит.

«Зачем Вам, Ольга Николаевна, касса букв и слогов?»— спрашивает будто бы Бобка.

«А для убедительности, — отвечает Ольга Николаевна, — чтобы ты не думал, что тебе это всё понарошку снится».

«Какая же убедительность, — вроде опять говорит Бобка, — когда мы эту кассу ещё в первом классе проходили, а сейчас уже второй».

«Это неважно, — отвечает Ольга Николаевна. — Всё равно ведь я фея».

«Только этого ещё не хватало, — думает во сне Бобка. — Чушь какая-то снится, уж лучше я проснусь». Но не успел Бобка проснуться, как Ольга Николаевна взмахнула указкой, которая, наверно, заменяла ей волшебную палочку, и торжественно произнесла:

«Ученик Боря Пончиков! Слушай меня внимательно. Обращаюсь к тебе во имя бога математики и русского языка: хочешь путешествовать, пережить увлекательные приключения и под конец увеличить всем жизнь?»

«Хочу», — честно признался Бобка.

«Тогда съешь этот волшебный пончик и — изобретай… изобретай… изобретай…»

Как только Ольга Николаевна проговорила слово «изобретай» в первый раз, она превратилась в большого дядю с бородой и с усами, который басом прогудел «изобретай» во второй раз. Потом дядя вдруг уменьшился, усох и уже в виде маленькой старушонки завизжал в третий раз: «Изобретай!», а потом со свистом вылетел в батарею отопления. В батарее ещё долго звенело «а-а-а-й!».

Бобка удивился, съел пончик и доспал до утра, а когда проснулся, подумал: «Ну, и чепуха приснилась» — и выкинул всё из головы.

Зато на первом же уроке — а это была математика — Бобка, увидев Ольгу Николаевну, вспомнил сон и решил: «А, чего там! Поизобретаю немножко, всё равно делать нечего, пока домашнее задание проверяют». Дело в том, что Бобка накануне болел и домашнее задание не приготовил.

Бобка задумался, и только у него начало кое-что изобретаться, как вдруг послышался голос:

— Пончиков, к доске. Расскажи-ка нам, сколько будет — десять отнять ноль?

Тут надо было ответить «так и будет десять», правда? А Бобка от неожиданности только уставился тупо на доску, а уши у него покраснели, как флаги. Постояв так с минуту, Бобка хотел было промямлить «не знаю», как вдруг у него будто что-то щёлкнуло в голове, и он выпалил:

— А вы фея, а я съел пончик и кое-что изобрёл.

У Ольги Николаевны даже очки на лоб полезли от возмущения:

— Пончиков, как ты смеешь обзывать преподавателя?

— Ничего страшного, немножко беспокойства, и всё будет в порядке, — произнёс Бобка не своим голосом. — Позвольте ваш стульчик.

Ольга Николаевна даже онемела от удивления, а очки у неё поднялись ещё выше и оказались на макушке. Весь класс тоже удивился и замер. Бобка же преспокойно взял Ольги Николаевнин стул, перевернул его кверху ножками и вынул из кармана неизвестно откуда взявшиеся кусачки, отвёртку, какие-то железки и батарейку от карманного фонаря. Всё это он стал приделывать с обратной стороны сиденья стула. Скоро Бобка кончил работу и поставил стул на ножки. Потом сел на него, подвинтил сбоку какие-то винтики и громко объявил:

— Ещё немного, и стул полетит!

Как вы думаете, ребята, полетит стул или нет? Я думаю, полетит, недаром же фея Бобке во сне являлась. Как говорится, дыма без огня не бывает.

Сперва ничего не получалось: Бобка всё вертел и вертел винтики, а стул всё не летел и не летел. Бобкины уши покраснели ещё больше; в отчаянии он дёрнул себя за волосы, и тут стул задрожал, поднатужился, подпрыгнул всеми четырьмя ножками — и поднялся в воздух!

Класс ахнул, очки у Ольги Николаевны от удивления оказались аж на затылке. А Бобка, повисев немного для приличия под потолком, повернул в стуле блестящее колёсико. Стул понимающе фыркнул и, перебирая ножками, двинулся к открытому окошку. Ещё секунда — и стул вылетел на улицу.

Стул уже начал набирать высоту, когда Бобка услышал, что его кто-то зовёт. Бобка оглянулся и увидел в окошке школы уменьшающуюся головку Ольги Николаевны. На её лице вместо удивления была теперь хитренькая улыбочка, а само лицо на секунду стало старушечьим. А может, Бобке это только показалось — ведь стул уже отлетел довольно далеко от школы.

— Боря, Боря, — кричала она, — в Безвыходном ущелье стреляй в Нось-Нося из ножек! Не забудь, стреляй в Нось-Нося из ножек!

«Что за ерунда, — подумал Бобка, — ненормальная она, что ли? Какого-то Нось-Нося придумала! А из ножек разве стреляют?» Бобка махнул рукой: дескать, отстаньте от меня, потом сел поудобнее на стуле и подкрутил рычажок скорости. Стул полетел так быстро, что школа через минуту потерялась из виду. Вот он поднялся уже очень высоко, и внизу всё стало крошечным. Стул летел с такой скоростью, что Бобка от удовольствия даже в носу заковырял.

Бобкин вылет из окошка 2-го «Б» класса 24-й восьмилетней школы состоялся не так давно, хотя он и кажется невероятным. Если вы не верите, что так было, спросите у соседской кошки. Она вам обязательно подтвердит, ведь она проходила в это время по улице и видела всё собственными глазами. Не забудьте только, что кошка рыжая, с белым пятном на грудке и зовут её Рамона.

Бобка уже довольно долго летел по небу, долетел бы, наверно, и до нас, да только у нас неинтересно и слишком мало волшебства, а он хотел, где волшебства побольше. И стульчик летел, куда Бобка хотел, — во как, даже стих получился! И наконец прилетел он… но сначала расскажу про одну встречу в воздухе.

Дело в том, что Бобка, уже летя над Арменией или Грузией, увидел прямо-таки хулиганское воздушное нападение. В воздухе, средь бела дня, огромная птица-гриф схватила в когти кого-то очень маленького и собралась им позавтракать. Бобка не растерялся: он подлетел к хищнику грифу и, вытащив из кармана кусачки, смело отхватил ему кусачками полхвоста. Гриф взвыл и тут же улетел к себе в гнездо, так ему стыдно стало: во-первых, за своё поведение, а во-вторых, за некрасивый вид хвоста.