— Так ты ещё и романтик? — рассмеялся Майк. — Неужели после того, что ты уже увидел в своей недолгой жизни, ты по-прежнему мечтаешь о светлой любви?

— Я не мечтаю, я просто иногда об этом думаю, — ответил Вик. — Хоть и понимаю, что когда стоит вопрос о выживании, романтики умирают первыми, а выживают только жесткие прагматики.

— Вот именно, — усмехнулся Майк. — И женщина купленная за банку тушенки ничем не отличается от любой другой.

— Отличается, только объяснить я тебе этого не смогу, — вздохнул Вик. — Любовь — чувство особое, оно от бога.

— Крепко загнул, — рассмеялся Майк. — Ну да ладно, спорить не буду. Ты сказал, что я выживу, но каким образом, если солнца ещё долго не будет?

— Это же просто, — сказал Вик. — Ты сам сказал, что у вас, в городе, есть электроэнергия и нефть.

— Сказал, ну и что? Что от этого всего земля будет лучше рожать?

— Теплицы — это то, что нужно строить, когда есть электроэнергия, — сказал Вик. — Мы же не питекантропы, за нами стоит цивилизация с накопленными за тысячелетия знаниями. Есть электроэнергия, значит можно давать свет растениям, и такой, какой им нужен.

А так как все будет расти в закрытых помещениях, то и радиоактивности в пище не будет.

Электроэнергия решает все проблемы, не страшен даже холод, потому что будет, чем согреть дома.

— Это же, сколько всего нужно построить, — покачал головой Майк. — Для того, чтобы прокормить целый город, нужно чтобы такая же территория была застроена теплицами, а может, даже и больше.

— Если не будет другого выхода, то люди это построят, — сказал Вик. — У нас есть опыт тысяч лет выживания. Ледниковый период человечество уже раз пережило, значит, и это похолодание переживет.

— Хотелось бы тебе верить, — сказал Майк.

— Так и будет, — улыбнулся Вик. — Нам надо идти, скоро начнет светать.

— Идем, — кивнул Майк. Он спрятал пистолет в кобуру, и повесил на плечо автомат. — Надеюсь, что сегодня мы никого не встретим, и день пройдет спокойно.

— Может, и не встретим, если ты везучий, — сказал Вик. — Мне обычно так не везет.

Они вылезли из оврага, и пошли по берегу мимо развалин домов.

— Я вот ещё о чем думаю, и не могу найти ответа, — сказал Майк. — Из-за чего началась эта война? Неужели её нельзя было избежать? Ведь все же знали, что ядерная война — это беда для всех людей. Почему никто даже не попытался все изменить?

— А почему Шрам стал воевать с Молчуном? — спросил Вик. — Он же тоже знает, что эта война ничего хорошего им не принесет.

— Ты все сводишь к бандам, — вздохнул Майк. — Но весь мир, это же вполне цивилизованное общество, существовали международные договоренности, договора, ООН, ЮНЕСКО и много других учреждений для того, чтобы можно было договариваться между собой.

— Я сам об этом часто думаю, — признался Вик. — Но чем больше думаю, тем больше прихожу к выводу, что если бы даже все было известно заранее, то все равно война бы началась. Она была неизбежна…

— Почему? — спросил Майк. — Если бы все страны договорились между собой не применять ядерное оружие, то вот того, что мы видим вокруг, не было бы.

— Они и договаривались, — сказал Вик. — И не раз. Иран использовал свое ядерное оружие только тогда, когда половина страны была уже завоевана, а большая часть его армии была разбита. Иран применил свое ядерное оружие от отчаяния и безнадежности…

— Неважно почему, но они это сделали, — сказал мрачно Майк. — Если бы не эта атомная бомба, возможно, все было бы по-другому.

— Ты думаешь, что все можно решить договорами? — спросил Вик. — Знаешь, почему Шрам решил встретиться с Молчуном?

— Ты снова мне собираешься рассказывать о своих бандах? — вздохнул Майк. — Но человеческая цивилизация, это нечто совсем другое, это совсем не то, что ты видел вокруг себя все это время.

— Ты все-таки послушай, — сказал Вик. — К Шраму примкнуло несколько человек, и его банда стала больше, почти такая же, как у Молчуна. Стало не хватать еды, а все лучшие места раскопок под Молчуном, вот Шрам решил встретиться с ним и договориться о новом разделе территории. И ты видел, чем это закончилось.

— Ерунда это все, — раздраженно сказал Майк. — Причем тут банды и государство?

— Потому что это почти одно и то же, — грустно усмехнулся Вик. — И государство, это объединение людей силой, или добровольно, и банда точно такое же объединение людей. И не важно, как потом называются конфликты, война, или разборка, главное это их причина.

А причина одна и та же, если два государства находятся рядом, в одном много людей и мало еды, а в другом мало людей и много еды, то все равно это закончится большой дракой. Бывают и другие причины, но и они всегда сводятся к тому, что одно государство слабее, другое сильнее и поэтому считает нужным претендовать на соседнюю территорию или на то, что находится на ней.

— Всегда можно договориться, — упрямо сказал Майк. — Люди тем и отличаются от животных, что умеют договариваться.

— Я говорю о причинах войн, — вздохнул Вик. — Причины-то от договоренностей не исчезают, они остаются, и все равно когда-нибудь приведут к войне. А договоренности, это только выигрыш времени для того, чтобы нарастить мускулы, создать армию, новое оружие, которого нет у другой страны.

— Я не буду с тобой спорить, — сказал Майк. — Я все равно считаю, что этой войны можно было избежать. И так думаю не только я, но и все другие люди.

— Ты веришь в бога? — неожиданно спросил Вик.

— Как в него можно верить, если он устроил такое? — фыркнул Майк.

— Это не он устроил, а мы сами, — сказал Вик. — Хоть он, возможно, и сделал все, чтобы эта война началась. И засухи эти перед войной, и наводнения по всему миру, землетрясения, ураганы, все словно подталкивало людей к войне.

— И зачем нам тогда нужен такой бог? — спросил Майк.

— Но это не мы выбрали себе бога, это он выбрал нас, — сказал Вик. — Мы можем верить в него, или не верить, ему, я думаю, все равно.

— Ерунда, это все, — сказал Майк сердито

— Да уж, — вздохнул Вик. — Только без бога как-то становится грустно, и многое просто теряет смысл, тогда остается только выживание, и кто в этом преуспевает, тот сам себе бог. Но простое выживание без цели глупо…

— Хорошо, — вздохнул Майк. — На этом пока и остановимся.

— Как скажешь, — согласился Вик. — Ты — главный.

— Лучше скажи, где мы? — спросил Майк, глядя по сторонам. Уже было достаточно светло, чтобы различать здания и улицы.

— Мы на окраине города, скоро выйдем на широкое шоссе, оно почти без завалов, на полотне только сгоревшие машины.

— Хорошо бы найти хоть одну целую, — сказал Майк. — А, если ещё и с полным баком горючего, тогда вообще жизнь станет прекрасной.

— Нам продукты нужны, — сказал Вик. — То, что у меня было в рюкзаке, мы уже съели.

— Ну, это не проблема, — сказал Майк. — У меня в рюкзаке сухие пайки, каши, супы. Для приготовления нужна только вода, котелок и огонь.

— Твои припасы пока побережем, — ответил Вик. — У меня здесь недалеко есть небольшое сбережение на трудный день. Только придется зайти на территорию ещё одного государства.

— Что за банда? — полюбопытствовал Майк.

— Я уже говорил тебе о мальчишках, их банда состоит из детей и подростков, их не так уж много, но они достаточно агрессивны. Они ко мне неплохо относятся, так что, я думаю, обойдемся без стрельбы.

— Ну, это хорошо, что стрелять не придется, — сказал Майк. — Не хотелось бы убивать детей, да и патроны нужно беречь, у меня осталось всего три магазина к автомату, и столько же к пистолету.

Вик свернул в сторону большого многоквартирного дома и остановился.

— Почему мы дальше не идем? — спросил Майк, настороженно оглядываясь по сторонам. — Ты что-то увидел?

— По их территории нельзя ходить без разрешения, — ответил Вик. — Подождем, пока о нас доложат.

— Ты думаешь, что нас заметили? — спросил Майк, внимательно вглядываясь в полуразрушенные дома.