— И долго мне еще ждать?

Евгений недовольно открыл глаза.

— У меня ничего не получается, потому что ты мне мешаешь.

— И как это?! — усмехнулась девушка. — Я тебя и пальцем не тронула.

— Пожалуйста, не фиксируй свой взгляд на мне, следи краешком глаза. Я чувствую твое нетерпение. Пожалуйста, дай мне шанс…

— Пришел, разбудил, нагородил разной ерунды, а я еще и виновата! То смотри, то не смотри!! Ладно, если через полчаса не взлетишь, то я тебе помогу — полетишь из моей комнаты. Так, понятно?

— Вполне…

Торк вздохнул и снова закрыл глаза, на этот раз он довольно быстро нашел в себе равновесие, а еще через какое-то необычайно растянувшееся время перешел в тишину и покой, где все становится неважно. Его вырвал из погружения взволнованный девичий голос:

— Ну, ты даешь!!!

Евгений встрепенулся, увидел надвигающийся на него каменный пол, и едва успел выставить руки. Хорошо, что падать оказалось недалеко, примерно метр — похоже, на полную высоту ему не удалось взлететь.

— И как? — он вздохнул и с надеждой посмотрел на девушку. — Поняла хоть что-нибудь?

— Похоже, с головой у тебя все в порядке, потому что я действительно видела, как ты поднимаешься.

— Ну вот, а ты надо мной смеялась.

— Но бывают и массовые галлюцинации.

— Если это иллюзия, то не пришлось бы падать каждый раз.

— Ссадину покажи.

— Пожалуйста, — Торк задрал штанину, там действительно виднелась свежая царапина: каменный пол — не лучшая подстилка.

— Тогда все по-настоящему, но вряд ли это вирус, — Марина задумалась. — Думаю, все гораздо проще. Раньше до прилета сюда у тебя подобное было?

— Никогда, иначе я бы меня уже показывали в паноптикуме среди разных уродов и прочих мутантов на планете-цирке.

— Всегда считала, что твое место там.

— А если серьезно?

— Существует очень простое объяснение. Этот космодром генерирует поле, которое гасит любые виды энергии, создавая нечто вроде антигравитации, вероятнее всего твое тело как-то контактирует с этим, и происходит подъем.

— Ты думаешь это возможно?

— Ты видел платформу — уборщика, которая забрала твой челнок?

— Видел и что?

— Как она двигалась?

— Парила над землей.

— Вот видишь, так что это реальность, и она, кстати, удорожает открытую нами планету.

— Для того чтобы эти деньги получить, сначала нужно выбраться отсюда…

— Выберемся.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— А у нас с тобой выхода другого нет: либо мы находим звездолет, либо умираем от голода. Согласен?

— Полностью.

— Тебе проще, взял и взлетел. Может, ты и в космосе можешь летать?

— Смеешься? Да мне эти полеты кроме ссадин и синяков пока ничего не дали!

— Возможно, со временем научишься контролировать себя, и тогда появится хороший шанс на выживание, а пока уматывай отсюда, спать очень хочется.

— Я пришел к тебе, чтобы мне помогла, а ты меня выгоняешь. Если засну, то взлечу, а если разобьюсь?

— Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Пожалуйста… — Марина достала пистолет и направила на него. — Тебе куда пустить пулю лучше, чтобы ты не ныл — в голову или в сердце?

— Не надо меня убивать, я тебе пригожусь.

— Уже давно сомневаюсь в этом.

— Скажи, что делать? Ты же видела со стороны, следовательно, представляешь, что со мной происходит.

— Видела я не так много, — девушка задумалась. — Но сумела понять, что подъемная сила у тебя небольшая — примерно килограмм сто, может чуть больше, поэтому если не хочешь падать во сне, привязывай к себе груз — думаю, веса рюкзака будет вполне достаточно. Шнур я тебе дам. Все?

— Все, — пробурчал Евгений. Он и сам не знал, что хотел услышать, наверно какое-то участие или сочувствие. — Давай веревку.

Он отрезал ножом кусок тонкого троса и пополз обратно в свой закуток, мучительно размышляя, как это у Марины получается так сильно его раздражать?

Обычно это мало кому удавалось. Торк был флегматиком и немного тугодумом, поэтому колкости и остроты свой адрес воспринимал спокойно просто потому, что часто не успевал понять, что его желают обидеть, именно поэтому слыл парнем незлобивым, добрым, и толстокожим. Но этой девушке легко и быстро удавалось приводить его в состоянии нервного раздражения, какой-то необъяснимой злобы и страстного желания что-то доказать.

В своем отсеке Торк привязал к спальному мешку рюкзак, в который сложил всю свою одежду, положил его на грудь и лег спать.

Правда, когда засыпал, неожиданно удивился тому, что не чувствует боли в своем теле. Совсем. Голова прошла. И даже слабость исчезла.

Он еще раз ощупал себя. Точно нигде ничего не болит, и мозг стал ясным. То ли диагност сумел его вылечить, то ли все само прошло от его полетов во сне.

Торк глубоко задышал, почувствовал необыкновенную легкость во всем теле и заснул со счастливой улыбкой, с какой не спал уже много лет после смерти родителей.

Правда, долго поспать ему не удалось, скоро на него сверху упало что-то теплое и живое.

— Вставай, кретин!

Евгений открыл глаза и увидел обнаженную Марину, пинающую его ногой. Вид был завораживающий, посмотреть у девушки было на что: высокая грудь как раз той формы и размера, что заставляет тяжело вздыхать мужчин, плоский живот, стройные ноги и широкие бедра, портило все впечатление растрепанные волосы и сердитый взгляд.

— Что-то случилось? — поинтересовался Торк тихим вкрадчивым голосом. — Ты все-таки решила, что я тебе нравлюсь?

— Кретин! Кто о чем, а вшивый о бане! Робот — уборщик идет по трубам, он уже очистил мое логово и движется сюда. Как ты думаешь, что он с тобой сделает? Впрочем, можешь оставаться. Придурок!!! Понравился он мне!!! Как вам мужикам такие глупые мысли только в голову приходят в самое неподходящее для этого время! Вставай или умрешь!

Девушка запрыгнула на трубу и понеслась на четвереньках дальше, в руках она тащила рюкзак и комбинезон — похоже, ей удалось спасти из своего добра только это.

Торк приподнялся, одновременно делая сразу несколько дел: одной рукой надевал комбинезон, второй запихивал в рюкзак спальник, и еще пытался заглянуть в трубу — туда, откуда прибежала Марина. Там двигалось что-то большое, темное, угрожающе шуршащее.

Дожидаться, когда эта штука окажется в его отсеке, он не стал, натянул на себя комбинезон, залез в трубу и быстро пополз на четвереньках вслед за девушкой.

Он ее догнал в следующем отсеке, где она одевалась, мрачно глядя по сторонам и настороженно прислушиваясь. Марина уложила вещи в рюкзак и тяжело вздохнула.

— Эта скотина лишила меня всего моего имущества.

— Что будем делать?

— Бежать надо, иначе он нас вместе с мусором всосет, да только некуда…

— Как некуда? Ты же сама говорила, что дальше находится большой отстойник.

— Это так, только нам до него не добраться.

— Почему?

— А ты думаешь, почему я здесь остановилась? Послушай звуки из трубы.

Торк приложил ухо к камню и явственно услышал приближающийся шорох.

— Что это?

— Еще один уборщик движется сюда, теперь они встретятся здесь, превратят нас в фарш, а потом заглотнут…

— Ты серьезно?

— Какие тут могут быть шутки! — Марина села на пол. — Все кончено. Отсюда нам не уйти. Дура! Могла бы догадаться, что иногда они чистят и так!

— Неужели нет другого выхода?

— Куда, умник? Мы находимся посередине трубы в отстойнике для пыли, и с двух сторон сюда движутся два робота, один уже все мое добро зажевал, второй нас сожрет. Если ты такой умный придумай что-нибудь!

— Стрелять не пробовала?

— Можешь сам попытаться, — девушка сунула ему в руки пистолет. — Только бесполезно, тут все из камня сделано, пулей не пробьешь.

Торк залез в трубу и выстрелил три раза в надвигающуюся темную глыбу, и увидел, как пули высекают искры, не причиняя никаких разрушений.

Уборщик на его выстрелы не реагировал, продолжал двигаться в тоже темпе, что и раньше, шелестя щетками по гладкой поверхности. Евгений выстрелил в другую трубу во второго уборщика, уже понимая, что это бесполезно, и вернул пистолет к Марине.