— Я хотел узнать, Джейн, могу я зайти к тебе вечером?

— Конечно, мне будет очень приятно. Ко мне заходил Алан, но ненадолго. Сказал, что его ждет какая-то важная работа, и через полчаса вышел. Даже виски не стал пить.

— Джейн, я тоже ненадолго, потому что должен, наконец, выспаться. Сразу после вахты буду недолго занят, а к девяти подойду к тебе.

— Хорошо, делай, как тебе удобно. Знаешь ведь, что я ложусь спать поздно.

— Пока.

Он положил трубку. Ему показалось, что Джейн в самом деле была рада его звонку. Ничего удивительного, целыми днями находиться одной в пустых апартаментах покойного мужа — не слишком приятное занятие. Интересно, что Алан ее избегает. Не вспугнуло ли его расследование?

Алан явился на смену пунктуально. Они зашли на минутку в штурманскую.

— Узнал чего-нибудь? — спросил Алан.

— Представь себе, да. Ты, похоже, занимался охотой на крыс?

— Ты с ума сошел?

— Селим нашел у тебя в каюте ловушки, засунутые за койку.

— Я ничего об этом не знаю.

— Ты не ходил в пассажирские помещения?

— Нет, и не имею ни малейшего желания.

— Интересно. Как ты объяснишь, что ловушки оказались у тебя?

— Должно быть, кто-то их туда положил.

— Когда ты заглядывал за койку?

— Давно, не помню. Ты сам заглядываешь за свою?

— А когда перед этим Селим делал у тебя большую приборку?

— Две недели назад, более-менее через неделю после выхода из Нью-Йорка.

— Предположим, что кто-то спрятал три ловушки за твоей койкой. Ты всегда замыкаешь свою дверь?

— Не имею такой привычки. После случая с Ризом стал закрывать на ключ, но не всегда — чаще забываю.

— Ничего больше об этих ловушках сказать не можешь?

— Я уже говорил. Ты хорошо слышишь? И чего это ты прицепился к этим ловушкам?

— Еще не знаю, Алан, но Риз нашел их в салоне за десять дней до смерти. Он предположил, что Селим ловит крыс, но тот отрицал. Пол тогда сказал: «На этом судне кто-то сошел с ума». А через два дня Селим не нашел их ни на прежнем месте, ни в других пассажирских помещениях. А недавно случайно обнаружил их в твоей каюте. Тебе это не кажется странным?

— Я считаю дело с ловушками полным идиотизмом. И какую связь это может иметь с убийством Риза?

— Не знаю. Может, и никакой. Мне не удается объяснить все это. Если бы ты сказал: «Ловлю крыс для смеха», я бы от тебя отстал. Моряки от скуки занимаются всякой ерундой. Я слышал о соревнованиях по стрельбе мелкашками по крысам. Но если не ты, то кто ставил ловушки на крыс и зачем? Почему подбросил их тебе в каюту?

Алан пожал плечами.

— Странные вещи ты считаешь уликами. Увы, ничем тебе помочь не могу, продолжаю утверждать, что ничего не знаю об этих ловушках.

— Хорошо, оставим это. Следи за барометром и также передай это распоряжение Финсбери. Старик с «Триглава» предвидит, что давление начнет спадать около полуночи, и на утро ворожит шторм.

— Об этом шторме уже два дня говорят.

— А ты сам, имея такую кучу железа за кормой, не нервничал бы? Впрочем, поляки производят впечатление людей, знающих море не понаслышке.

— Посмотрим. Я слушал в каюте прогноз погоды — никаких штормовых предупреждений.

Коллингс уже выходил, но задержался в дверях:

— Ты сегодня заходил к Джейн?

— Да.

— Джейн жаловалась, что ты торопился так, что и виски не выпил с ней. Какая-то срочная работа?

— Что, занялся сплетнями? Я у нее не задержался, потому что она сильно изменилась после всех переживаний. Была напряжена, задавала странные вопросы о моем отношении к Модрову. Когда я произнес добрые слова о ее муже, она вспыхнула гневом, обвиняя меня в лицемерии, в том, что я в действительности его ненавидел. В чем-то она была права, но я посчитал, что дискутировать на эту тему бессмысленно.

— О, Джейн такая задиристая? Интересно. Ладно, у меня еще дела перед сном. Спокойной вахты!

Когда Алан выходил на крыло мостика, Коллингс украдкой взял ключ от радиостанции. Он надеялся, что Фрэнк сидит дома на телефоне. Вызвав береговую радиостанцию, он минут десять ждал соединения. Наконец он услышал в трубке женский голос:

— Мистер Коллингс? Наконец-то! Мы тут ждем не дождемся вашего звонка. У Фрэнка есть важные сведения, и он, конечно, с нетерпением ждет новостей с борта судна.

— Вижу, что мисс ввели в курс дела.

— Конечно. Меня зовут Кэт, фамилией не буду морочить вам голову. У Фрэнка я по служебным делам, редакция назначила меня его помощником в этом деле. Мы ожидали, что вы позвоните на этот телефон. Все приготовлено, можете говорить не стесняясь сколько угодно, редакция оплатит все расходы по связи. Диктовать для записи не надо, разговор записывается. Здесь два магнитофона. О, Френк уже выскочил из ванной, надевает халат. Передаю ему трубку.

— Привет, Питер, я рад, что ты еще жив.

— Что это за жизнь — еле на ногах стою. Судя по голосу, у тебя замечательная секретарша, наверняка блондинка.

— Разумеется. Впрочем, если ты переживешь этот рейс, то обязательно ее увидишь, так как мы с кучей фоторепортеров намереваемся приветствовать тебя на рейде Кадиса как известнейшего частного детектива.

— Твои бы слова да богу в уши. Сейчас у меня в голове пусто. Рассказывай, что тебе удалось узнать. Вроде у тебя есть интересные сведения.

— Да, есть, интересные, хоть их и немного. Но не расстраивайся, мне выделили десять репортеров, которые уже завтра развернутся на полную катушку. Я полагаю, что ты сейчас звонишь сразу после вахты. Давай договоримся, что завтра ты позвонишь в это же время. А если тебе понадобится срочный разговор, то дам сейчас другой номер, там круглые сутки будет сидеть кто-нибудь толковый. Сегодня после обеда двое полетели в Европу, будут там копать. Как видишь, мы занялись этим делом вполне серьезно.

— Что бы я без тебя делал, Фрэнк. Но давай уже, рассказывай, что ты вынюхал сегодня.

— Спокойно, Питер, начинаю по порядку. Мы собрали материал на Финсбери. Им уже давно интересуется Интерпол. Когда мы обрисовали им ситуацию, они выразили готовность помочь нам. Финсбери подозревается в контрабанде алмазами, точнее, бриллиантами из Амстердама в Нью-Йорк. Как тебе известно, именно на этой линии курсировала «Звезда морей». В Амстердам алмазы попадали из Южно-Африканской республики или из Юго-Западной Африки. Тамошние ювелиры их обрабатывали, но потом имели трудности с продажей крупных бриллиантов, так как они должны быть зарегистрированы. Мелочевка расходилась там же, по европейским странам, а крупные брюлики перевозились в Штаты.

— Фрэнк, сжалься надо мной.

— Не нервничай, тебе это все знать полезно. Так, на чем я остановился? Ага, так вот, замечено, что после каждого захода «Звезды морей» в Нью-Йорк на черном рынке появляются новые интересные бриллианты. Проверяли списки пассажиров, не повторяются ли в них имена, но это ничего не дало. Взялись за экипаж. Наиболее подозрительным им показался Финсбери. В Амстердаме не удалось раскрыть его контакты. Он дважды уходил от наблюдения, и в конце решили, что он берет товар в одном из отелей. Решили устроить его проверку в Нью-Йорке. При сходе на берег его подвергли тщательному досмотру, но ничего не нашли. Он вел себя уверенно, даже провокационно. Им пришлось извиняться перед ним. Наверно, он передал товар сообщнику или кому-то, кто не был в курсе дела. Дальнейшие наблюдения не дали никакого результата. При возвращении на борт судна его не проверяли — не то направление контрабанды, да и прокурор после предыдущей неудачи категорически отказался выдать ордер.

— Что Интерпол собирается предпринять?

— Будут ждать. Они утверждают, что если кто занялся преступным бизнесом, то уже не прекратит. Они уверены, что рано или поздно Финсбери попадет в их руки.

— В последнем рейсе Интерпол имел своего агента на судне?

— Да, им был второй помощник, которого ты сменил.

— А ты разговаривал с ним?

— Естественно, я обрисовал ему ситуацию на борту судна.