Когда он увидел на улице, вдоль которой ехала Кейт, пешехода, у него промелькнула мысль, что, вероятно, не все колонисты оставили город. Потом Карпентер догадался, что пешеход мог быть четвертым террористом, который, возможно, совершает утреннюю прогулку. Когда человек увидел приближающийся багги, он дождался их, а затем, отшвырнув бутылку, которую нес, запрыгнул на подножку. Он был сложен как борец сумо и не имел ни волос, ни бороды. На нем был такой же комбинезон, как и на остальных террористах, только гораздо более грязный. У него были толстые, словно резиновые губы и глаза, похожие на маленькие голубые агаты. От человека разило перегаром.

Он перегнулся через Карпентера и улыбнулся Дидри.

— Итак, они привезли мою милашку обратно! — произнес он на удивление высоким голосом.

Дидри откинулась назад так далеко, как смогла. В ее глазах были оскорбленное достоинство — и ужас. Карпентер рванулся вперед, отталкивая террориста прочь. Террорист дружески улыбнулся ему.

— И посмотрите, кого они привезли еще!

— Его приятель смылся на танке, — произнес Фред. — Мы собираемся отлично повеселиться, когда будем выяснять, где он его раздобыл.

— Он не с Большого Марса. Он не марсианин вообще.

— Мы пока не знаем, кто он такой, Хью, — сказала Кейт, — но мы обязательно узнаем.

Хью потрепал Карпентера по щеке.

— Жду не дождусь.

Тайной базой террористов был один из квадратных домов с террасами. Когда Кейт притормозила перед ним, Карпентер заметил, что дом был пятиэтажным. Ворота у дома были достаточно большим, чтобы она смогла загнать багги задним ходом внутрь. Флойд толкнул Карпентера стволом в спину.

— Двигай!

Кейт обошла машину и открыла ворота. Когда все выбрались из багги, Фред закрыл их. Несмотря на инопланетный дизайн, они были такими же, как гаражные подъемные ворота двадцатого столетия.

Первый этаж представлял собой одну большую комнату. Из ее центра поднималась винтовая лестница. Судя по разбросанным там и сям разным вещам, террористы тщательно прочесали город. Рядом с дверью стояла длинная деревянная скамья, заваленная инструментами, которые, возможно, колонисты в спешке просто не стали брать с собой. Там были мотки проволоки, веревки на катушках, груды одежды, различное инопланетное оборудование, тарелки, кастрюли, сковородки; у дальней стены стояло что-то, похожее на кухонную плиту. Рядом с плитой находился шкаф, а недалеко от шкафа располагалась встроенная раковина, переполненная грязной посудой. Напротив шкафа стоял деревянный стол с шестью ножками, окруженный четырьмя стульями странного вида. На вычищенном участке пола рядом с ним лежали четыре замызганных матраса. Скомканные одеяла поверх матрасов выдавали в них импровизированные постели.

Окна были только на двух стенах, и комната освещалась только тем светом, который проходил через них. К этому времени солнце стояло прямо над головой, и свет едва достигал известняковой стены слева от Карпентера, поэтому он вначале не заметил фресок на ней. Когда наконец он рассмотрел их, он вытаращил глаза. Он увидел ярко-зеленые поля и холмы и темно-синее небо; реки, которые каким-то образом выглядели как каналы; он различил маленький городок в зеленой долине, и его дома были такими же, как дома в Римене. А вдали за городом он увидел гигантские трехсторонние пирамиды и одну огромную, невообразимых размеров четырехстороннюю, которые Маринер-9 сфотографирует в далеком, далеком будущем. И он понял, что видит восточный район Элизиума, не так, как его увидит Маринер-9, а так, как он выглядит сейчас, когда Марс знал жизнь.

Кейт толкнула его ружьем в спину.

— Поднимайся!

Он взглянул на детей. Они смотрели на него. От отчаяния их голубые глаза потемнели.

— Держитесь, ребята — я как-нибудь вытащу вас отсюда.

— Заткнись и двигай! — взвизгнула Кейт.

Карпентер пробрался к лестнице через кучу барахла, которое террористы натащили в дом. Ему хотелось развернуться и вырвать у Кейт ее ружье, но он понимал, что будет мертв, не успев развернуться и наполовину. Обернувшись через плечо, он бросил прощальный взгляд на детишек. Взгляд должен был подбодрить их, но Карпентер знал, что он имел оттенок того же отчаяния, что поселилось в детских глазах. Затем он проследовал перед женщиной вверх по лестнице.

Карпентер поднялся на четыре лестничных пролета. Каждый его шаг Кейт сопровождала тычком ружья в спину. Лестница была бетонной. Ее поверхность имела прекрасную гладкую отделку, правда, на ней уже начали появляться следы разрушения. Планировка здания наводила на мысль, что когда-то оно было отелем. Первый этаж включал в себя вестибюль. Восьмиугольная лестничная клетка на каждом последующем этаже была окружена восьмиугольным балконом, который везде, судя по количеству дверей, обеспечивал доступ к восьми комнатам. Окрашены были только двери — в безжизненный бледно-голубой цвет. Голый бетон, из которого были сделаны стены, пол и потолок, был похож на полированный камень. К сожалению, "полированный камень" во многих местах растрескался, а кое-где превратился в осколки.

Несмотря на все происходящее, Карпентер стал думать о том, что все квадратные здания в городе могли иметь такую же планировку, как это строение, которое, возможно, было не отелем, который использовался время от времени, а обычным многоквартирным домом.

Размышления обо всех этих стальных конструкциях, которые пришлось доставить с Марса на Землю во время возведения города, вызвали в нем благоговейный трепет. Раса землян двадцатого столетия никогда не могла себе даже представить транспортировку стальных строительных конструкций для целого города сквозь миллионы космических миль в эпоху рептилий, за более чем 74 миллиона лет до запуска русскими своего Спутника!

Ну ладно, конструкций, предназначенных не для города, а для маленького городка размером с деревню. Тем не менее это было потрясающее достижение. К тому же надо учесть невообразимое количество других вещей и самих колонистов, которые также были доставлены на Землю.

Но в одном отношении они облегчили себе транспортную проблему: они производили цемент на Земле, возможно, используя известняк из скал, а также земные глину и сланцы; и земные ингредиенты должны были также содержать по меньшей мере часть той загадочной добавки, которая придавала бетону вид полированного камня.

На пятом этаже Кейт открыла дверь в одну из комнат. Краска на двери во многих местах облезла кусками, и Карпентер обнаружил, что дверь была сделана из стали. Если все двери в городе были стальными… Он снова ощутил благоговение. Но его благоговение прогнали воспоминания об отчаянии в глазах Дэдри и Скипа.

Большой Марс, при всем своем технологическом величии, не собирался освобождать от террористов двух детишек. Никто даже и не думал взяться за это дело.

Кейт втолкнула его в комнату за дверью. Флойд последовал за ними вверх по лестнице, и он присматривал за Карпентером с ружьем в руках после того, как Кейт поставила свое в сторону. Она приказала Карпентеру лечь на пол и затем начала связывать его лодыжки куском пластиковой веревки, который она принесла с собой. Веревка была длинной, и она обмотала ей ноги Карпентера на половину расстояния от лодыжек до колен перед тем, как завязать. Он надеялся, что Кейт не станет проверять веревку, которой Фред довольно небрежно связал его запястья. Она не стала, а, отвесив ему на прощание пинок по ребрам, удалилась вместе с Флойдом, закрыв за собой дверь. Карпентер не заметил на двери замка или ручки, однако он услышал холодный, бескомпромиссный щелчок.

В комнате было одно окно. К этому времени солнце прошло зенит, и на бетонный пол лег маленький параллелограмм света. В комнате ничего не было, кроме пыли. Казалось, ее стены и потолок насмехались над ним. Годы назад они были выкрашены в бледно-зеленый цвет, но большая часть краски облезла.