– Хорошо, – согласился жрец.

Пришло время отправляться в поход. Гостеприимные эльфы провожали отважных путников в опасную дорогу. Когда проститься с путниками вышла жена Оларфа – Рала, все мужчины посмотрели в его сторону со смесью зависти и уважения. О красоте этой эльфийки ходили легенды, хотя даже они не могли ее описать в достаточной степени.

Но не только прекрасная Рала приковала к себе взгляды. Чуть поодаль, рядом с дворцом, застыла дивной красоты птица, она сидела неподвижно на перилах ведущей вверх мраморной лестницы. Ее длинные золотистые перья трепетали на ветру как языки пламени. Иерра подошла к гордому созданию, поклонилась и что-то шепнула, после чего сказочная птица исчезла у всех на глазах.

Все приготовления были завершены, собравшиеся в этот нелегкий путь стояли перед крыльцом эльфийского дворца и слушали напутственную речь Оларфа.

Когда все прощальные слова были сказаны, путники покинули светлую обитель. Было решено совершать переходы по ночам, а отдых устраивать в дневное время, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Отряд вел Далий, что не могло не отразиться на настроении кайнарского главнокомандующего, хотя поводов для раздражения и без того хватало с лихвой. Погода была хмурая, дул ледяной, пронизывающий до костей ветер. Никто из вышедших в поход и не ожидал легкой прогулки, но действительность оказалась еще более суровой, чем все предположения. К утру у всех ныли ноги, настроение было паршивое, недовольно урчали привыкшие к обильной и вкусной пище желудки.

Ицель, которому первому выпало нести Камень, был подавленным и неразговорчивым. Когда Велор начал его расспрашивать, выяснилось, что ему в голову беспрерывно лезут мрачные мысли, худшие воспоминания его жизни и гложет тоска. Было понятно, что на него так влияет темная магия Камня.

На привале, опасаясь недобрых глаз, костер разводить не стали, поэтому еда была не разогретой. Несмотря на сильный холод, путники провалились в сон, как только легли на землю.

Так повторялось несколько дней подряд, пока погода не сменила гнев на милость, подарив уставшим путникам безветренные ночи. Настроение у всех немного улучшилось, путешественники начали разговаривать более охотно, стараясь подбадривать друг друга.

Путники привычно жевали «завтрак» на заходе солнца, наслаждаясь моментом отдыха перед долгим ночным переходом. Иерра ела хлеб с сыром, отказавшись от куска вяленого мяса.

– Что, худеешь? – пошутил над ней Мирко. – Так ты скоро ноги протянешь.

– Мне такое мясо не нравится, – поморщилась она.

– Ешь давай, не принцесса. Нравится – не нравится… – передразнил ее Мирко.

– А вот и принцесса, – на полном серьезе заявила Иерра.

В ее сторону сразу же устремилось несколько любопытных взглядов. Астор вмешался в разговор, когда она начала рассказывать о своем происхождении и том, как ребенком попала к жрецам Арего.

– Хватит врать, – поспешно сказал он.

Иерра удивленно заморгала, ошалев от такой несправедливости.

– А вы тоже хороши, уши развесили, – продолжил Астор, обращаясь к ушангам. – Из крестьян она, а как в детстве магические способности проявились, попала к нам, в храм Солнца.

Иерра собралась что-то возразить, но Астор не дал ей такой возможности.

– Рот закрой, – грубо сказал он, давая понять, что разговор окончен.

Девушка, не привыкшая к такому обращению со стороны Астора, чуть не задохнулась от обиды. Она поджала губы, сверля жреца сердитым взглядом, но промолчала.

Мевир, слышавший этот разговор, усмехнулся и закатил глаза. Ему стало по-человечески жаль выставившую себя на посмешище девушку.

– Не расстраивайся, – решил он ее подбодрить. – Принцессой тебе может и не стать, но заняться чем-нибудь путным у тебя есть все шансы, было бы желание.

Сказав это, он бросил косой взгляд в сторону Астора и продолжил:

– Если захочешь, найдем тебе место при дворе в Яр-Фанисе. А как стану наместником, может, и титул какой пожалую, – последнее он добавил больше для того, чтобы посмотреть на реакцию Далия.

Далий, как человек мудрый, сделал вид, что вообще ничего не слышал и продолжил обсуждать с Зеленом рыбную ловлю.

Иерра перевела на кайнарца тяжелый, полный негодования взгляд, ее щеки покраснели, ноздри были раздуты.

– Очень любезно с твоей стороны, – сквозь зубы прошипела она и отвернулась.

С Астором Иерра не разговаривала долго. Однако его это не сильно заботило: гораздо больше его волновало, чтобы она снова не сказала бы чего-нибудь лишнего. Жрец искренне полагал, что ей следует забыть о некоторых фактах своей жизни, пока она снова не накликала на себя несчастья.

Мевир сидел, тихо переговариваясь с Ицелем. Изматывающий ночной переход был ему, как и всем остальным в тягость, однако, вылезшее из-за горизонта солнце мешало ему уснуть. Остальные члены отряда спали. Дежурство Ицеля было щедро скрашено рассказами Мевира об Яр-Фанисе. Тот, казалось, мог без устали расписывать красоту и величие своего родного города любому, пожелавшему его выслушать, а Ицель слушал с неподдельным интересом.

– Мне радостно слышать, – наконец сказал эльф. – Что есть еще людские города, которые противятся наступающему со всех сторон злу. Древние и гордые, не запятнавшие предательством свою многовековую историю. Пока в сердцах воинов живет любовь к родине и живо понятие чести – у людей есть надежда.

Эльф и человек с пониманием посмотрели друг на друга.

– Свободных земель становится все меньше, – с грустью сказал Мевир. – Страны, в которых торгашей уважают больше, чем воинов – обречены. Враг возьмет их если не силой, то хитростью и щедрыми обещаниями. Сначала он изнутри разъедает идеологию, а потом, когда доблесть и нравственность становятся пустыми словами, он просто вербует наемников, которые наравне с ызыргами идут воевать против оставшихся независимыми государств.

Оба на какое-то время замолчали, погруженные в свои невеселые думы.

– Если наша миссия удастся – многое изменится. Враг лишиться своей силы, и единственное, что потребуется людям и эльфам, это осознать свои ошибки и не совершать их снова. Сейчас, когда появился такой шанс, нельзя отчаиваться, – нарушил тишину Ицель.

– Вот именно – шанс, – откликнулся кайнарец.

Мевир расправил плечи и потянулся.

– В нашей цепи столько слабых звеньев, что шансы на успех минимальны, – сказал он вслух. – Два слабых ушанга, девица. Тут еще выяснилось, что Астор – наемник. Я-то его сначала за порядочного человека принял.

– Что? – изумился Ицель.

– У нас с ним разговор зашел, я его спросил, кто он и чем он у себя на родине занимается, – Мевир понизил голос. – Он мне ответил, что с тех пор, как их культ перестал существовать, на драконов охотится. А из дальнейших расспросов выяснилось, что не из добрых побуждений охотится, а за деньги.

Мевир сплюнул, и с презрением в голосе продолжил.

– Я с одной стороны уважаю его за то, что прямо ответил, не стал обманывать. С другой стороны сиди и думай теперь, знал ли об этом Оларф, когда нашу компанию собирал. И гадай, если знал, то достаточно ли ему заплатил? А если не знал, то какой у него тут вообще интерес?

– Не говори так, – покачал головой эльф. – Оларфу Астор жизнью обязан, он его практически с того света вытащил. Так что сомневаться в его преданности я не собираюсь. И про девчонку зря ты так. Я видел ее тренировку с Астором. Уверяю тебя, она свой меч не для красоты носит.

– Ну, конечно! – фыркнул Мевир.

Он обернулся и обвел взглядом лежавших, тесно прижавшись друг к другу, Иерру и Астора. Подслушивавшая их разговор девушка едва успела прикрыть глаза.

– Спать так на глазах у всех – неприлично, – добавил он.

– Не вижу в этом ничего предосудительного, – возразил ему Ицель. – Это практично, теряется меньше тепла.

Мевир лишь покачал головой.