Она резко повернула голову и увидела незнакомца.

Треснувший взгляд, обсохшие губы, болезненно-бледная кожа.

И почему-то хотелось откинуть всё это и обратить внимание на его безумно яркие волосы розового цвета. Хотелось увидеть, как он улыбается, услышать, как смеется.

И до жжения в мозгу хотелось спросить его имя.

— Люси… — словно зачарованная, повторила за ним и усмехнулась. — Кажется, меня так зовут.

Нацу чуть качнулся и резко подошел на пару шагов вперед.

— А тебя? — подняла на него свой светлый взгляд. — Тебя как зовут?

Он неловко опустился на колени перед ней, заглядывая в глубину зрачков и глубоко часто дыша. Скользил взглядом по осунувшемуся лицу; спутавшимся до безобразия блеклых, когда-то солнечно-ярких, волосам; тонким, красиво изогнутым губам.

Смотрел и молчал.

— Он просто слишком много себе надумал, Люси, подожди, — приговаривал второй голос, следя за обстановкой.

— Она вас все равно не слышит, святейший.

— Зато слышит свое сердце, — усмехнулся, — наконец-то ожившее горячее сердце.

А оно и вправду стучало.

Рвалось за пределы грудной клетки, грозясь пробить кости и выскочить на долгожданную свободу. Без крыльев, сверхспособностей, ясновидения, небесных кодексов и жгучего чувства несправедливости внутри.

— Нацу? — неуверенно спросила она, в ожидании повернувшись лицом.

Тот хрипло выдохнул и плавно подполз ближе, наклоняясь к лицу, затем прижимаясь лбом к ее и закрывая глаза.

— Ты совсем ничего не помнишь? — аккуратно пальцами гладил передние пряди и пытался дышать размеренно.

— Мне… Я… — запнулась она, не ожидая такой реакции, в конце концов, неуверенно произнесла: — Не помню. Но ты… — не могла найти слов, пробуя на вкус все, что знает. — Мне горячо, Нацу.

— Мне тоже, Люси, — усмехнулся.

Медленно вздохнул и приблизился, даря поцелуй. Трепетно прикасаясь к ее щеке ладонью, отдался ощущениям, о чем просило сердце. Бережно вдыхая свои чувства, прикасался поцелуй за поцелуем к мягким, словно растаявший воск, губам, ждал.

И Люси ответила, прижимаясь к нему ближе, приподнявшись на ослабших ногах и закрыв глаза. Обняла рукой за шею и неловко рвано дышала.

Она нашла этого Нацу.

Мальчишку-мечтателя и парня-лунатика.

Летнего юношу с весенним цветом волос и по-осеннему теплой улыбкой.

До пожара в сердце родного-незнакомца.

Как только он разорвал поцелуй, сознание прошибло мощным зарядом. Словно раскаленным копьем грудь пробили и прокрутили пару раз против часовой стрелки.

— Я вспомнила, — глотая сухой воздух, схватилась она за горло и отмахнулась, — я всё вспомнила!

— Всё?

— Все мои двадцать лет жизни, — протараторила наспех, заставив Нацу поникло улыбнуться, — и тебя, Нацу… — тот встрепенулся. — Тебя я тоже вспомнила, мой пятый подопечный.

Он крепко ее обнял, прижав к стучащему сердцу, в котором уже в третий раз разгорелся пожар багрового цвета. Кусал губы уже от радости и пытался не засмеяться вслух, чтобы не спугнуть эту — такую желаемую — иллюзию-не.

— Но как я выжила? — удивленно сказала она, теряясь в пустоте своих догадок.

— Ты и не должна была умереть, — качая головой, приговаривал Нацу.

— Должна была, — прошептала.

— Я и не думал, что она вспомнит, — произнес первый голос.

— Эта девушка давно не поддается нашим догадкам, — насмешливо бросил второй, — но нам пора всё прояснить, чтобы больше не мучила себя.

— Она поймет?

— У нее нет выбора, — ответил, — в который раз безысходная истина.

***

— Осторожно, — приговаривал себе под нос Нацу, положив Люси на диван, — что болит? Что хочешь? Кушать? Пить? — ударил себя по лбу. — Ангелы ж не кушают и не пьют.

— Я больше не ангел, — спокойно произнесла она, ухмыльнувшись.

— Идиот, — второй раз ударил себя по лбу. — Я мигом что-нибудь приготовлю, — собирался отойти и вдруг обернулся, присев рядом, обняв ее за плечи и прижимаясь носом к волосам.

— Мне щекотно, — хохотнула Люси слабо.

— Дай мне еще мгновение, — глухо прошептал он умоляющим тоном.

«Дай мне еще мгновение», — голос отдался эхом в голове.

— Спасибо, — нежно поцеловав ее в висок, Нацу резво вскочил и, перепрыгнув лежащего у порога в комнату Хэппи, пошел на кухню.

Воздух загудел пустотой, сминая все мысли до треска.

— Я чувствую вас, — боязливо тихо произнесла она.

— Мы тебя тоже, Люси, — возникший возле кресла Джерар внимательно осматривал комнату, — в тебе еще осталось немного энергии.

— Надолго? — прищурившись, спросила.

— День-два, — рядом на диван присел серафим Макаров, заинтересованно вглядывавшийся в ее зрачки, — затем она пылью рассеется.

Люси раздраженно выдохнула, понимая, что лучше было бы ничего не вспоминать.

Абсолютно ничего.

Абсолютно.

Ни-че-го.

— Как я…

— Как ты выжила? — перебив, уточнил серафим и устало потер переносицу.

— Я сказала ту фразу, Нацу жив, — сглотнула, — и я почему-то тоже.

— Помнишь, каким образом ты вернула себе воспоминания? — начал Джерар и, дождавшись кивка, продолжил: — Что я говорил Эрзе? — поднял взгляд на нее и сказал, напоминая: — «Ее душа все еще живая, ты имеешь на нее влияние хранителя…»

— «Подари ей сон, как делала это раньше», — без запинки прошептала Люси и непонимающе взглянула на того. — Но причем здесь…

Словно выстрел.

Прямо в сердце.

Вырвали, разорвав на части и скормив страхам.

— Нет, нет, — отрешенно пробормотала она и отрицательно закачала головой, — такого не может быть, — оперлась локтями на колени и закрыла уши руками, схватившись за волосы и сжимая пряди что было силы, — скажите мне, что я ошибаюсь, — на последнем слове голос сорвался в хрип, а в глазах уже стояли слезы, — не может такого быть.

— Мне в который раз жаль, — склонив голову, произнес Макаров.

***

Дверь с хлопком закрылась, оставляя двоих в комнате дышать тишиной и надеяться унять свои раздумья. Она будто цеплялась пальцами за кожу и тянула на себя, смеясь от безутешности.

— Могу я кое-что спросить? — голос Эрзы разрывался в голове гнутым металлом.

— Да, — спокойно ответив, Джерар повернулся к ней и замер в ожидании.

— Вы сказали, что можно спасти подопечного ценой собственных крыльев и души, — тихо говорила, — так?

— Именно так и есть, — кивнул он.

— А я… — хрипло прошептала, заставив того опешить. — Я могу пожертвовать собой ради своего подопечного?

Господство, недолго размышляя, сказал:

— Ты архангел, у тебя нет подопечного.

— Люси, — выдохнула резко.

— Что?

— Люси все еще мой подопечный, если я могу на нее влиять, — воздуха в легких критически не хватало, отчего Эрза с дерзостью скинула кирасу и поднялась, выпрямившись перед господством, — я хочу ее спасти.

Джерар пару мгновений без эмоций смотрел на Эрзу и вдруг усмехнулся:

— Хранитель впору подопечному, — грустно заметил он и сжал губы. — Я не вправе запрещать, ведь это твоя душа. Но хотя бы пойми то, что это не имеет никаких подтверждений: выживет она или погибнете вы обе.