— Чтобы спасти от тьмы.

Тишина въедливо стиснула сердца обоих в объятиях и гнусаво улыбнулась, желая протянуть время тонкой нитью вокруг их станов. Молчание пусто гудело в голове, отдаваясь эхом зимних ветров и треском первого снега под ногами.

— Тьма уже давно живет во мне, — серьезно прохрипел Нацу и с неким раздражением коснулся левой стороны груди, — вот здесь.

— Это не так, — она отрицательно кивнула головой, неверяще уставившись в его глаза.

Она знала, что он еще не числился среди непрощенных грешников — иначе б и хранителя не приставили. Но кое-что с ехидством резало кожу, следя за тем, как Люси время от времени пыталась глотнуть побольше воздуха.

Нацу не лгал. По крайней мере, самому себе.

Он безропотно верил в то, что спасения ему не видать.

— Ты же все равно не знаешь меня прошлого, — произнес с насмешкой и уставился на смятое одеяло перед собой.

— Это лишь вопрос времени, — глухо ответила, — ты ведь сегодня встретишься с кем-то, кто с этим связан.

Нацу сглотнул, сжав губы.

— И судя по твоей реакции, я права, — кивнула самой себе и оперлась на подоконник, добавив: — Собирайся уже, а то опоздаешь.

— Не опоздаю, — буркнул он и тут же хмуро глянул на нее.

— Что-то не так? — прочитала во взгляде.

— Твое нахождение здесь, — отчеканил и не дернулся.

Люси вопросительно изогнула брови, стараясь понять, о чем речь.

— Не тебе решать, кто должен быть твоим хранителем, — наконец, ответила она, невольно сжав ладонь в кулак.

— Я не о том, — закатил он глаза и, мысленно выругавшись, пояснил: — Из комнаты выйди.

Хартфилия секунд пять приходила в себя от внезапной просьбы и вдруг с насмешкой воскликнула:

— Я твой хранитель.

— А еще ты женского пола, — не уставал Нацу.

— Ангелы бесполые, — хмыкнула в ответ.

— Мне от этого легче не становится, — фыркнул он и повторил свою просьбу в более вежливом тоне: — Выйди, пожалуйста.

— Подумать только, — непонимающе кивнула головой, но все же направилась в гостиную.

Уже подходя к двери, она услышала, что Нацу ее тихо окликнул.

— Интересуйся, — сразу сказала, почувствовав в его голосе нотки любопытства.

— Я сегодня спал, — неуверенно промолвил он.

Она обернулась и застыла в немом вопросе.

— Ну, — мямлил, — я ведь только вчера увидел тебя, узнал, что ангелы существуют, и даже услышал подробности вашего существования там, — медленно жевал слова, стараясь сказать как можно понятнее, — как я после такого мог уснуть?

— С моей помощью, — улыбнулась она уголками губ и незамедлительно прошла сквозь стену, за которой находилась гостиная.

— Что это значит? — услышала она брошенный вдогонку вопрос, но решительно уселась на подоконник, игнорируя все его слова.

Нацу же недовольно выдохнул, пробормотав себе под нос:

— С твоей помощью я как раз-таки уснуть не должен был.

Затем ощущая внутри себя волну раздраженных сомнений, он цокнул, растрепав и без того беспорядочно уложенные волосы, поднялся с кровати.

— Пора собираться, — глянул на часы и устало вздохнул.

Впереди ждал выходной, который приходилось потратить на встречу с частичкой своего прошлого.

***

Снег громко чавкал под грузными шагами прохожих, растекаясь в бесформенную жижу и смешиваясь с грязью. Неспешно обгоняя медлительных прохожих, которые безрадостно шли друг другу навстречу, Нацу мысленно готовился к приближающейся встрече. Он и не заметил, как колкий холод теперь заставлял с неким страхом тереть подушки пальцев и сжимать ладони в кулаки.

Погода надоедливо морочила головы незнакомцев, щипая глаза несильным ветром и стискивая ледяными ладонями разгоряченные сердца. В каждом мечтателе горел костер, в котором нещадно трещали сожаления и ошибки прошлых лет. В каждом без исключения сгорали мысли и воспоминания.

Но Люси могла сказать наверняка — внутри Нацу костер горел на уже осевшем пепелище.

Пропитанном гнилым раскаянием, талыми, словно снег, сожалениями и сгоревшей дотла надеждой.

— Нацу, — позвала она его, — о чем ты сожалеешь?

Не заметив никакой реакции с его стороны, Люси вновь окликнула его, но он опять проигнорировал ее вопрос и продолжал свой путь, лавируя в потоке пешеходов. Даже не взглянул, смотрел мимо.

— Ты опять меня не видишь? — неуверенно бросила, обогнав его и следя со стороны.

Ноль эмоций, словно ей все привиделось.

— Еще раз позовешь меня по имени, — завернув за угол какого-то жилого здания, вдруг произнес он, — и я тебя и впрямь буду игнорировать.

— Видишь, — к своему удивлению успокоилась она и чуть улыбнулась.

Хартфилия поймала себя на мысли, что это действительно выглядело странно: разве не легче было бы, исчезни все, что вчера произошло? Он стал бы обычным подчиненным, она — его хранителем. Обычным ангелом, который должен был всего лишь очищать души и жить с благословением дальше.

Люси сухо сглотнула и мысленно сказала себе «нет».

Определенно, легче стало бы, но не ей — всем придумавшим эти правила.

А она… Ее бы окончательно стерли, не давая возможности узнать что-либо со своего прошлого.

— Неужели не понятно, что меня за сумасшедшего посчитают? — просипел он, оглянувшись по сторонам и заметив, что рядом никого нет.

— Ты мог подать хотя бы знак, — без эмоций сказала она.

— Ну конечно же, — саркастично взмахнул он рукой, — в следующий раз обязательно подмигну, — усмехнулся, — только это увидит старушка, которая будет идти сквозь тебя в этот момент.

На секунду замешкавшись, она виновато поджала губы, а Нацу в свою очередь звонко рассмеялся, прибавляя:

— Странная ты, Люси, — и почему-то она мысленно с ним согласилась.

Вновь выйдя на людную улицу, она уже не приставала к нему со своими вопросами и послушно следовала за ним, пытаясь угадать, куда все же он держит путь.

Наконец, завернув в очередной раз, они приостановились перед небольшим, но довольно красивым современным зданием, на котором висела большая вывеска.

— Центр психотерапии, психиатрии и практической психологии «Hollow wings», — прочитала Люси, недоуменно уставившись на вход, — зачем мы здесь?

— Это часть моего прошлого, — сухо ответил Нацу и, быстро пройдя к входу, зашел внутрь, не дожидаясь замешкавшуюся хранительницу.

Она тут же опомнилась и поспешила следом. Когда очутилась внутри, он уже что-то сообщал девушке за главной стойкой.

— Подождите, пожалуйста, на диванчике, — мягко сообщила она, — доктор примет вас через несколько минут.

Нацу сдержанно кивнул и прошел к диванам, обитым белой кожей. Устало сел и оперся локтями о колени.

— Надеюсь, я услышу объяснения хотя бы в кабинете врача, — с надеждой прошептала Люси и шагнула к окну, замечая, как все снаружи отличалось от всего, что находилось здесь.