— Хотел бы я знать, — подал голос уже опустивший голову Нацу, пальцами взъерошивая свои и без того беспорядочные пряди волос.

Люси громко дышала и смотрела на подопечного, ощущая, как вокруг него бушует пламя. Он мелко дрожал, но это было только на первый взгляд. Прикоснувшись взглядом к его сердцу, она ощутила, как он метался внутри. Воздух разрывал легкие от частых вдохов, но Нацу все равно задыхался.

Невольно шагнула вперед, желая успокоить каким-нибудь заклинанием. Но Драгнил дернулся и вновь глянул на нее пустым взглядом.

До ожогов пробивающим грудную клетку, но по-прежнему пустым взглядом.

— Не подходи, — твердо произнес он, заставляя остановиться, но через пару секунд молчания умоляюще добавил: — Прошу, — вновь опустил голову, уткнувшись в ладони и медленно покачивая ею из стороны в сторону.

— Н-нацу, — сухо бросила и виновато сглотнула, не смея отвернуться от него.

— Еще и имя мое знаешь, — усмехнулся и откинулся на спинку кресла, устало потирая виски. — Я в чем-то провинился, скажи? — медленно задал вопрос. — Возле мемориала сказал что-то не то или, может, осквернил могилу, а ты теперь преследуешь меня, как в этих фильмах-ужастиках. Я прав? — вопросительно взглянул на нее, а затем не получив никакой реакции с ее стороны, вдруг громко повторил: — Ответь мне, я прав?!

Люси вновь чувствовала, как кожа тлела. Она уловила запах паленой плоти и боязливо потупила взгляд.

— Нет.

— И ты, значит, не призрак?

— Я не… — хотела отрицательно мотнуть головой, но остановилась, усмехнувшись.

А действительно, может ли теперь она зваться хранительницей, если подопечный увидел ее?

Вдруг действительно теперь просто призрак. Что тогда?

— Ты даже себе ответить не можешь, — хохотнул он, сдерживая в себе истерику, которая сейчас готова была истерзать все тело.

— Могу, — уверенно воскликнула, заставив того замолчать.

Сжав дрожащие ладони в кулаки, она глубоко вздохнула и медленно произнесла:

— Я стертая душа.

Эти три слова на удивление было легко произнести. Почувствовалась какая-то свобода, разорвавшая массивные цепи, что обвили крылья. Она наконец-то не просто назвала себя стертой — она это признала.

— Стертая душа? — переспросил Нацу.

— Я не призрак, — взяв себя в руки, сказала Люси, — а всего лишь твой хранитель.

Драгнил сухо сглотнул, удивленно следя за каждым ее движением.

— Ангел-хранитель что ли? — неуверенно произнес. — Значит, они существуют.

— Существуем, — кивнула и спокойно продолжила: — Но не более.

— Что…

— Мы были живыми, как ты, — перебила, — людьми, у которых была своя жизнь, личные проблемы, взгляды и принципы. А потом мы очистились и умерли, — ухмыльнулась, стараясь не засмеяться вслух от того, как жалко все это выглядело.

Вся эта сцена с объяснением. Все эти вопросы и ответы. Все эти раскрошившиеся маски.

Вся Люси выглядела жалкой.

— Очистились и умерли? Нет, не так, — не сдержала смешок и уже самой себе втолковывала, — нас убили.

Всхлип и очередная слеза.

— Нещадно убили, заставив перед смертью терзаться в муках от приступов боли, — не пытаясь остановить всхлипы, продолжала, схватившись руками за дрожащие плечи, — убили, стерев всю нашу сущность и воспоминания. Стерев всех нас и оставив лишь марионетку для выполнения приказов.

Шрам на груди будто заново проткнули обломком того Боинга, отчего Люси глухо зашипела.

— Нас просто убили, — дрожащим голосом прошептала, ловя себя на том, что слезы на вкус сладко-соленые.

Довольно, Люси.

— Я представлял ангелов другими, — растерянно просипел Нацу, — или только ты такая неправильная?

— Только я, — открыв влажные глаза, глухо ответила она и взглянула на него.

Он больше не боялся. Отчетливо видела, что все вопросы осадком осели на дне зрачков, оставив его наедине с метущимся между небом и землей ангелом.

Ангелом ли?

— К сожалению, — кашлянула и стерла влагу со щек.

— То есть, мне попался какой-то сломанный хранитель? — тихо засмеялся он и вопросительно изогнул бровь, с интересом рассматривая ее.

До сих пор лишь тлевшая мысль вспыхнула яркой искрой и зарделась багровым, словно кровь, пламенем.

У Нацу Драгнил была огненная аура — мощная, обжигающая, испепеляющая стены лжи.

Этот огонь заражал. Пламя было словно родное, свое. Личное.

Оно грело и давало почувствовать себя если не живой, то хотя бы настоящей.

— Я не сломанная, — уверенно усмехнулась сквозь мысли, — сломанные — они, — и кивнула, указывая на потолок.

Но Нацу и без того понял, что говорила она не про соседей сверху. Он понятливо вздохнул и улыбнулся уголками губ.

Он уже совсем не боялся.

Он уже негласно согласился делиться своим пламенем, не давая Люси погаснуть.

========== Глава одиннадцатая. На чужом пепелище. ==========

Комментарий к Глава одиннадцатая. На чужом пепелище.

Песни: Kris Allen – Lost

Boys Republic – Somnambulance

Жар от солнечных лучей ласково грел бледную кожу, а сквозняк холодным шелестом щекотал и цеплялся за пряди розовых волос. Нацу недовольно просипел, лениво перевернулся на спину, раскинув руки в стороны, и сладко зевнул. Приоткрыв один глаз, он тут же зажмурился от яркого освещения, а затем все же решил не тянуть с пробуждением и раскрыл глаза окончательно, вдохнув зимнюю прохладу.

Медленно обведя комнату взглядом, заметил сидящую на подоконнике Люси, которая флегматично следила за панорамой за окном, и резко дернулся.

— Значит, не приснилось, — внимательно глянул на нее.

— Нет, — она повернула голову в его сторону и прищурилась, задавая вопрос: — Тебе сегодня кое-куда надо, так?

Нацу прикусил нижнюю губу и присел на кровати, сжав одеяло в ладони.

— Куда? — очередной раз спросила, не дождавшись ответа.

Он удивленно поднял голову и вскинул брови, чуть приоткрыв рот.

— Я думал… — начал неуверенно. — Я думал, что ты обо мне все знаешь.

— Мне ничего не известно о твоем прошлом, — сухо бросила она, так же не отводя взгляда, — я знаю лишь тебя настоящего.

— М-меня настоящего? — словно завороженный повторил, а затем тряхнул головой и тут же усмехнулся: — Как ты точно описала мою жизнь.

Люси ничего не ответила, аккуратно стала на пол и сложила руки на груди, отведя взор в сторону.

— Мне надо узнать все о тебе.

— Зачем? — не заставляя себя ждать, громко поинтересовался Нацу.

— Чтобы потом я могла… — вцепилась руками в ткань одеяния и сжала губы в тонкую полоску.

— Зачем, Люси?

Хранительница неловко отступила на один шаг, ощущая жжение в легких и с хрустом в ребрах выдохнула: