Они присели у стены, Ли взломал мокроту, пытаясь заглушить звук. Проклятые легкие, все, что он делал, они его подтолкнули. Прижавшись к стене, он мог только молиться, чтобы пронзительное пламя пропустило их. «Ты в порядке?» Прошептал Морган.
«Мне нужна минута. Найди дыры. Он присел, пытаясь отдышаться. Свет возвращался. Он быстро завернул свой носовой платок вокруг своей руки, чтобы остановить кровотечение. Он не мог подняться по стержням с румянцем. К тому времени, когда он схватил свою руку, Морган установил первые два булавки. Ли погладил катушку веревки, привязанную к поясу, схватил верхнюю штифт и подошел к нижнему. Он взял третий штырь от Моргана и отправил его в третью дыру. Цепляясь за стену, он поднялся. Он был скоро на восемь футов, затем десять, Морган, со своими тремя булавками, прижимаясь за ним. Свет мерцал, никогда не прикасаясь к ним. Они двигались вверх и вверх, огни горели сзади не в сантиметрах от их спины. Они были более чем на полпути, когда Ли потянулся за штифтом и почувствовал, как он выскользнул из его руки. Он схватился. Он отскочил в руке и упал. Он увидел, как Морган высунулся и поймал его. Морган передал его ему.
«Христос», - выдохнул Ли. «Лаки». «
Я не делал никаких запасных частей, - прошептал Морган, и Ли надеялся, что он лжет. Вскоре верх стены был на шесть футов выше него. Его мышцы ног начали дрожать, и, когда он позиционировал следующий штифт, чтобы проталкивать его в отверстие, он сопротивлялся. Он мог почувствовать, как краска оторвалась, но стержень не входил. Он снова попытался, так сильно напрягся, что чуть не нарушил равновесие. Пробовал снова, но черт возьми не пойдет. Он подсунул его под пояс и почувствовал дыру пальцем. Он казался слишком маленьким, как будто, возможно, цемент провалился, когда первоначальный штырь был оттянут с формой. Его рука была оцепенела, его удержание было неустойчивым. Переключая руки, обернутая рука снова вылилась в кровь, он посмотрел на Моргана. «Я не могу получить эту чертову вещь».
“Попробуй еще раз. Может быть, что-то есть в устье дыры. Разбей его.
Снова он переключил руки, выстроил булавку, оттянул ее и ударил в отверстие. Он отскочил. Он снова выстроился, плюнул на стену, ударил в яму всей силой в нем.
Штифт вошел и сжался.
Ни в коем случае он не мог это понять, но они почти закончились, теперь им это не понадобится. С последним шагом, установленным на месте, Ли поднялся на бетон шириной в два фута. Лежа на животе, глядя вниз на тюремный двор и подметающие огни, он отстегнул веревку от пояса, поскользнулся с петлевым концом над верхушкой и опустил свободный конец снаружи. Его обернутая рука была мокрой от крови, он схватил веревку обеими руками и соскользнул, прислонившись ногами к стене, опустив руку за руку. Он думал, что он никогда не достигнет дна, но, наконец, его ноги коснулись земли. Над ним Морган был на полпути.
Морган приземлился рядом с ним, они лежали в сорняках среди ржавых банок, перехватывая дыхание, прислушиваясь.
Ночь все еще была, нет тревоги. Рассеянное пролитие света над стеной продолжалось взад и вперед, но теперь было мягче, без угрозы. Справа автомобильный завод был ярким, большие прожекторы, установленные на столбах внутри его высокой проволочной сетки, сверкали рядами новых автомобилей, ожидавших отгрузки. По мере того, как их глаза приспосабливались к темноте, они могли видеть лес за пределами и, ближе, только через лузовое поле, то, что было похоже на сигнальный столб рядом с сиянием железнодорожных путей. Забежала пустая улица, никаких машин, никаких фар не двигалось в любом направлении. Пригнувшись, проскользнув сквозь сорняки, спотыкаясь среди неидентифицируемого мусора, они направились к одинокому полюсу.
Ли продолжал смотреть, как Морган обыскал, наблюдая, как он вытаскивает грязную ружейку из сорняков, вытаскивает холщовую сумку с верхушкой. Морган начал открывать его, когда Ли услышал слабый звук поезда, быстро становившийся все громче, быстро приближаясь.
«У нас не будет времени переодеться». Ли схватил связку от Моргана, привязал его к талии, когда на них раздался качающийся звук железных колес. «Брось, - отрезал Ли, и двигатель вырвался из леса.
Они клали живот вниз, одиночная фара подметала сорняки над ними. Свист закричал, снова закричал, и, когда двигатель проехал сигнальный столб, поезд снизил скорость, боксеры раскалывались друг против друга. «Пойдем, - сказал Ли, - следуй за мной. Делайте то, что я делаю. Быстро, не стесняйтесь. Мы поднялись наверх. Он быстро вскочил, когда поезд продолжал замедляться. Он взял машину, схватил ступеньку по стальной лестнице и прыгнул, приземлился на нижней ступеньке.
Он быстро поднялся, взглянув вниз, чтобы увидеть, что Морган сделал это, а затем растянулся на животе на ковше. Морган скользнул рядом с ним. Они лежали ровно, спрятанные лица, когда поезд пробирался мимо автомобильного завода, мимо высокой стены тюрьмы и сторожевых башни, а затем через темную индустриальную зону, в которой пахло газовыми дымами. Ли засунул связку в Моргана, затем извивался к краю вагона, чтобы посмотреть вниз.
Под ним дверь была приоткрыта на два дюйма. «Держитесь крепко, пока я не спускаюсь, а затем протяните мне пучок».
Он потянулся вниз, схватил рельс, который бежал вдоль верхней части раздвижной двери, и перевернулся сбоку. Подняв ноги, он открыл дверь ногами, проглотив кашель в легких. Прежде чем он развернулся, Морган протянул связку и последовал за ним.
Они переоделись в вагончик, проверяя сначала по полдюжины больших ящиков, но на борту не было никого. Они свернули свой тюремный блюз в мяч и бросили их в сорняки вдоль трассы. Мягкие, изношенные джинсы и рубашки из темной шерсти чувствовали себя хорошо. Бекки положила тяжелые, выложены куртки, толстые перчатки и шерстяные носки. Потертые сапоги, которые она нашла, были в порядке. Они держали тюремную обувь за запасные части, толкая их в сумке. Деньги были в карманах левых джинсов, она разделила его на полтора раза, триста долларов и изменилась. Немногим более шестисот долларов, чтобы получить их по всей стране и заплатить адвокату - если какая-то слизь не поймала их на страже и не спустила. Поезд прокатился по краю города мимо офисных зданий с мягко освещенными окнами, мимо церковного шпиля, колокол которого пролетел девять часов, поразительный контрапункт к медленному удару поезда. «Вечерний счет был взят, - сказал Ли. «Они знают, что мы ушли».
Морган подошел к двери, опустился в тени, оглядываясь назад. Поезд снова затормозил и замедлился, его муфты застонали; Они двигались в распределительный двор. Ли почти закрыл дверь, стоял и смотрел на трещину, когда длинная линия машин останавливалась, и дворцы начали ходить, фонари качались: «Они собираются бросить несколько автомобилей. Если они откроют дверь, - сказал Ли, - погрузитесь в ящики, оставайтесь в тени.
Но рабочие прошли без происшествий. Они молча молчали. Только когда поезд резко дернулся, Ли наклонился, чтобы быстро взглянуть на хвост: «Они сбросили дюжину вагонов». Поезд снова пошевелился, отошел на расстояние, остановился и вернулся на другой сайдинг. Был толчок, когда конечная машина была соединена с другой машиной. Лиан снова увидел Ли, увидев, что они взяли на себя стойку. «Мы хорошо, - сказал он, - мы уже в пути». Они снова подняли скорость, направляясь из переходного двора, движущегося на юг, пропуская еще один ряд следов, которые, вероятно, бежали на север. «Мы направляемся в Бирмингем, - усмехнулся Ли, и он сел на заплесневелую соломинку, покрывающую кровать в вагоне.
«Не могу поверить, что мы это сделали», сказал Морган. «Не могу поверить, что мы ушли оттуда. Он чувствует: Эй, Фонтана, он чувствует себя неплохо.
Ли улыбнулся: «Я сказал, что мы это сделаем», и он забыл о своей более ранней неопределенности.
Теперь, когда они были свободны от двора, он распахнул дверь и сел спиной к ее краю, глядя на город, скользнувший мимо, в маленькие магазины, их окна, мягко освещенные, многие с рождественскими украшениями, в домиках с маленькими ящиками с Елки в окнах. Но вскоре они были в открытой местности, собирая скорость, скорбные крики свиста, эхом повторяющиеся всю ночь, вызов сирены, который облегчал и утешил Ли. Они двигались, быстро и свободно, направляясь к другому виду работы, чем он когда-либо тянул. Не грабеж, а приключение, которое, если бы все шло хорошо, задавало жизнь тем, кого он заботился. Он сидел спиной к стене вагона, думая о Сэмми, когда он почувствовал, как кошка-призрак ходит по его ногам. Невидимый, большой том поселился в земле, его голова на вытянутом колене Ли. Если бы кошка была с ними вместе? Был ли Ли более осведомлен о нем, когда он остановился, чтобы отдохнуть, когда его не отвлекали, его чувства более настороженно относятся к призрачной кошке?
