- Подать ли господам что-нибудь, пока не принесут меню? – метрдотель помог занять им места.
- Пепельницу. – Шильке положил на скатерти пачку американских "кэмел" и бензиновую зажигалку с выгравированной надписью "Radio City – New York". – В автомобиле несколько замерзли.
- Так может, для разогрева, кофе с чем-нибудь?
- Превосходно.
- И что влить вовнутрь? Водка, коньяк, спирт?
- Корицу или имбирь, - в тон метрдотелю произнес Шильке и, по образцу Холмса, вынул что-то из кармана. - Только мы попросим настоящий кофе.
Метрдотель принял небольшой мешочек с глубоким поклоном.
- Секундочку. – Шильке вынул из кармана блокнот и ручку. Он нацарапал на листочке пару слов, вырвал из блокнота и подал метрдотелю. – Передайте это, пожалуйста, моему водителю.
- Да, конечно же.
На листочке ничего важного написано не было. Но сами предметы производили впечатление, наилучшим доказательством чему было, хотя бы, поведение Риты.
- О Боже, что это? – спросила она, когда парочка осталась одна. – Первый раз в жизни вижу нечто подобное.
- Это шариковая ручка, - ответил ей Дитер. - Американские воздушные турманы в бомбардировщиках жаловались, что по причине смены давления в кабине обычной авторучкой писать нельзя, так как оно "мажет". И вот для них придумали нечто такое.
- Можно поглядеть?
- Конечно. Вот, погляди. – Он поднял блокнот над головой, записанными листками вниз. – Я могу писать даже над головой. И чернила не высыхают.
- Чего только люди не придумают.
Шильке нахмурился.
- Было бы здорово, если бы выдумывали только такие вещи. Авторучкой ближнему особого вреда не нанесешь.
- Ой, снова ты свое. – Рита накрыла его руку своей. – Когда все это закончится, мы отправимся в страну, в которой войны никогда не будет.
- А такая страна существует?
Девушка наморщила брови, чтобы вспомнить самые отдаленные угодки мира, в который и вправду никогда ничего не происходило.
- Выбирай на свой вкус: Палестина, Куба, Чили, Бирма, Корея, даже Вьетнам. Ведь там никто и никогда не выстрелит, да и зачем.
Шильке пожал плечами.
- Ну, возможно.
Пара официантов образовывала замечательно сыгранную группу. Один умело расставил чашечки с кофе, второй держал меню, уже раскрытые на соответствующих страницах.
- Не желают ли господа попробовать какие-нибудь закуски?
- А что бы вы могли предложить?
- Лично я рекомендовал бы рыбу, поскольку это может быть последней возможностью. По некоторым… хмм… обстоятельствам, уже через неделю эти блюда могут стать, скорее всего, несвежими.
Шильке расхохотался про себя. Замечательное определение для сжимающегося кольца осады. "Некоторые обстоятельства" и вправду становились все ближе. Грохот их пушек все чаще доносили вечерние ветры с юга.
- Тогда мы положимся на ваш выбор.
Рита отпила глоток кофе, кокетливо склонив головку. Ее темные пушистые волосы спадали на глаза, иногда они их убирала кончиками пальцев, иногда позволяя им закрывать брови, придавая лицу таинственное выражение. У нее были красивые глаза, и, естественно, она это замечательно сознавала. Как правило, она держала их опущенными, прикрытыми длинными ресницами, чтобы неожиданно поднять взгляд и поглядеть прямо на оппонента. Большого опыта в стычках между мужчинами и женщинами у нее не было. Зато в ней имелся естественный талант к борьбе. Сам же Шильке все время должен был отказываться от решительного столкновения. Похоже, для того, чтобы… Он глянул на часы. Ну да, вот только сегодня логистика могла и не сработать. У него дома продолжение встречи было практически невозможным, у нее тоже, так как Рита проживала с коллегой по работе. Но… сейчас ведь они были в гостинице с ресторацией[38]. Комнаты наверху ожидали.
- Ты можешь пояснить мне одну вещь? – вырвала его Рита из мечтаний.
- Слушаю?
- Я тебе и вправду нужна, или ты меня взял просто так? Чтобы перед кем-нибудь похвастаться?
Шильке рассмеялся.
- Вправду. Впрочем, ты сейчас и сама убедишься, сколь любопытная встреча нас ожидает.
- Но почему я?
- Послушай. Фронт приближается, и очень скоро наверняка все перестанет быть забавным. Группу людей, которые желают пережить, мы должны удержать вместе. Иначе не выживем.
- И как ты хочешь удержать нас вместе? С теми поляками?
- Как раз сейчас я создаю спецгруппу. Составленную из людей, принадлежащих к различным службам.
- Но ведь кто-то должен будет ее контролировать.
Шильке усмехнулся, откидываясь на спинку стула, закурил "кэмел", наслаждаясь ароматным дымом[39].
- Тонкое равновесие сил. У меня имеется собственное начальство в абвере, но у меня еще имеется личный начальник в лице Кольи Кирхоффа из Берлина. Тонкое равновесие сил, - повторил он. – Никто из них не будет знать, что приказал мне второй мой начальник, и ни у кого не будет возможности контроля.
- Колья Кирхофф? Сам директор департамента?
- Ты его знаешь?
- В крипо все о нем слышали. Крайне зловещая фигура, с которой лучше не играть[40]. Это человек Мартина Бормана.
Шильке кивнул, соглашаясь.
- Именно. Потому-то Холмсу все это так сильно и нравится.
- Но какое отношение имеет Мартин Борман к делу каких-то там убийств и произведений искусств в Бреслау? Почему это интересует именно его, причем, так сильно, что офицеры различных служб вдруг теряют свои посты?
- Именно.
- Что "именно"? Если у тебя не будет результатов, полетит ведь и твоя голова.
- Но, дорогая, результату у меня будут. И какие!... Ведь моим коллегой является наилучший детектив в истории литературы, сам Шерлок Холмс.
Рита рассмеялась.
- Дети в песочнице!
- Возвращаясь к сути. Меня тоже интересуют мотивы Бормана. Я пытался разгрызть загадку, что отличает его от других предводителей из окружения фюрера. Услышав это, Холмс буквально подскочил. Он сказал, что этот вопрос заставляет задуматься. Только оно неправильно задано.
- И как же его следует задать?
- Следует спросить: "Что будет отличать Мартина Бормана от других предводителей после окончания войны?".
Шильке сделал упор на слово "после".
- Ну, вроде как, всех их переловят союзники. Разве что, если кто-то будет менее трусливым, и сам покончит с собой. Так что же его может выделять?
- Скоро узнаем. Но остается открытый вопрос, почему именно Бреслау?
Рита неспешно пила кофе. На этот раз она не опускала глаз, глядела прямо перед собой.
- Колья Кирхофф, - прошептала она. – Директор департамента по вопросам кровавой декапитации. Ты уверен, будто бы знаешь, что делаешь?
- А разве кто-то из немцев уверен сегодня, будто бы знает, что делает?
Усмехнуться девушка не успела. Их перебил согнувшийся в поклоне метрдотель, подавший Шильке визитную карточку на подносе.
- Этот господин спрашивает, не мог бы он присесть к вам ненадолго.
Шильке поднес кусочек картона к глазам.
- Передайте, пожалуйста, что нам будет весьма приятно познакомиться.
- Рад услужить.
Рита тоже глянула на визитную карточку.
- И что это за имя "Барбель"?
К счастью, у Барбеля Штехера была обычная фамилия. Это был высокий, довольно худым мужчиной. Его даже можно было бы назвать хорошо одетым, если бы не факт, что со вкусом подобранный костюм свисал с его тела, словно с вешалки. Штехер вежливо представился, куртуазно приветствовал Риту, затем уселся на подставленном официантом стуле.
- Я здесь по рекомендации нашего общего знакомого. – Он положил на скатерти крупный перстень с выгравированным в камне дворянским гербом. Оба прекрасно знали, что его прислал тот уголовник, которого Рита вырвала из подвалов крипо. – Так вот, до меня дошли слухи, что вы располагаете весьма ходовым товаром.
