Гросс задержался посреди класса, под укрытием внутренней баррикады, нагроможденной из рабитой мебели и мешков с песком.

- Дальше мы идти уже не можем.

- Это что, наш последний плацдарм?

- Нет. Наши войска имеются еще за стенкой, но через коридор пройти не удастся.

- А почему вы не пробьете проходы, как в предыдущих стенах?

- Эта стена несущая. Черт его знает, что может случиться.

- Понял, - коротко ответил Шильке.

Он отпил глоток воды из фляжки на поясе, потом подправил коньячком. Было жарко и ужасно душно, смердело сожженной нитроцеллюлозой и чудовищным людским потом. В воздухе повисла взвесь самых разных, но отвратительных запахов. Из-за разбитых окон сюда не проникало хотя бы малейшее дуновение ветра. Чертов апрель. Жара как в июле.

- А где Франц Риттер?

- В том, другом классе, - Гросс пальцем указал на несущую стену.

Шильке сделал движение, как будто хотел приблизиться к ведущей в коридор двери, но какой-то солдат крепко схватил его за плечо и дернул назад. Тогда он захотел подойти к окну, но тот же самый солдат вновь придержал офицера.

- В коридоре смерть мгновенная, - пояснил он. – В окне нужно чуточку подождать. Пока прицелятся.

- Здание что, окружено Советами?

- Нет. Но снайперы у них повсюду.

- Следовательно, выстрел дальний и неуверенный.

Шильке явно начал нервничать. Ему страшно не нравилось место, в котором он находился, но выполнить миссию нужно было. Нужно, потому что это было вопросом его амбиций и чести. Ну а кроме того, совершенно частным образом, он хотел доказать Холмсу, что он, просто-напросто, лучше, чем тот. Более результативный в действии.

- Что находится под окном? – спросил он Гросса.

Тот сразу же догадался, что имеет в виду офицер.

- Нет, нет… Это не самая лучшая идея, герр капитан.

- Что находится под окном, Гросс?!

- Карниз. Да, он достаточно широк, чтобы на нем можно было поставить ногу, но…

- На каком расстоянии находится следующее окно, в классе, что рядом?

- Сантиметров сорок, пятьдесят.

- Оно разбито? Как и тут?

- Ну да. – Гросс мотнул головой. – Да, это самый лучший способ покончить с собой.

Шильке был слишком взволнован, чтобы слушать. Он повернулся к солдатам, которые, в ожидании чуда, все так же пялились на него, как на икону в храме.

- У вас еще имеются те дымовые свечи?

Те подтвердили решительными жестами голов. Сам же он свою голову никакими глупыми мыслями не забивал. Вокруг было слишком спокойно, чтобы поверить, будто бы он и вправду очутился в преисподней. Он еще не привык к фронту, опять же, он был прямолинейным немцем – для него спокойствие означало только спокойствие, и ничего более.

- Вы двое, - начал он отдавать приказы, - найдите какую-нибудь веревку или кабель и привяжите меня. Вы моя страховка. Ты, - указал он на пацана в слишком большом шлее, - бросишь гранату. Куда угодно, чисто, чтобы отвлечь. Все остальные ставят дымовые сечи… - тут он поколебался. – Откуда дует ветер?

- Более-менее, оттуда, - указал направление один из солдат. – Но очень слабо.

- Достаточно. Выполнять!

- Есть!

Гросс скептически присматривался, как офицера привязывают вырванным из стенки проводом, который наскоро сплели вдвое. Он еще что-то там бурчал себе под нос, что вместо упряжи было бы лучше сделать веревку, что дало бы более скорый результат, но не отважился сказать этого вслух. Наконец все были готовы действовать.

- Свечи!

Пять дымящих зарядов, прикрепленных к штыкам на винтовках, высунулось в окно.

- Граната!

Парень переждал нужное время и бросил так умело, что взрыв произошел еще в воздухе. Шильке высунулся из крайнего окна, нащупал рукой фрамугу следующего. В густой дымовой завесе он сел на подоконник и поставил ногу на карниз. Держась за обе фрамуги, он сделал шаг, пошатнулся и отпустил правую руку. Без каких-либо проблем перескочил подоконник выбитого окна. Вся операция продолжалась всего пару секунд. Никто из неприятелей не успел выстрелить. Никто из солдат, плененных в просторном помещении, не сориентировался, что кто-то вообще вошел через окно. Все напряженно уставились на двери.

Шильке освободился от страхующего провода, перевесил автомат Томпсона со спины вперед и крикнул:

- Эй, а что здесь, черт подери, вообще происходит?!

Даже если бы здесь ударила молния, она не произвела бы большего впечатления. Вид духа, материализовавшегося у солдат за спинами, привел к тому, что все они дернулись в неожиданном пароксизме и чуть не перестреляли друг друга, потом замерли. И вновь еще одна группа начала глядеть на него словно на существо из иного мира, на спасителя, что поведет из страны теней к свету. Холмс всегда был прав. Только внешний вид говорит о человеке. Внешний вид, поведение и те несколько мелких фактов, которые всегда можно использовать в свою пользу.

Одна из призрачных фигур схватилась на ноги.

- Докладывает сержант…

- Да ладно, ладно… - Жестом руки Шильке успокоил рвение доклада. – Фамилий не называйте, потому что я и так не запомню. Я же спрашивал, что здесь происходит?

- Яволь!

- О Боже, - поднял глаза к потолку Шильке. – Вы устав знаете? Что спрошенный унтер-офицер отвечает своему офицеру?

- Он отвечает: "Слушаю!".

Новый направленный в потолок взгляд.

- Это я слушаю. Или мне повторить свой вопрос в третий раз?

Идеальная штабная штучка. Пара дурацких слов, и фронтовик-простак теряется перед образованным штабным офицером. Уже известно, кто есть кто, кто тут командует, а кто является нулем в этом уравнении. Не нужны никакие чины и военные ранги.

- Мы отрезаны.

- Аллилуйя, - сухо заметил Шильке.

Они молча глядели друг на друга. Один со снисходительностью, другой в полнейшей потерянности. Офицер решил помочь унтеру.

- У вас есть какой-нибудь план?

- Мы думали, что это вы нас спасете.

- А когда меня не было, о чем вы думали?

На сей раз вопрос прозвучал с явной, вежливой заинтересованностью. Кто-то сзади не выдержал и фыркнул, заметив сконфуженность сержанта.

- У нас есть… У нас взрывчатка под той вон стеной. Как только услышим Иванов с другой стороны, мы ее взорвем и завалим стену на них.

- А потом?

- Ну, не знаю. – Сержант тут же поправился. – Значит, ну, не знаю, герр капитан.

- Ага. А тут есть какой-нибудь сапер?

- Я здесь! – Очередная фигура сорвалась на ноги. Похожая на привидение по причине одеяла на шлеме таким образом, что солдат, скорее, походил на русскую бабу. – Докладываю…

- Все, все. Один черт, вашего имени я не запомню. Перенесите заряды из-под той стены под вон ту, - указал он в противоположном направлении.

- Но ведь это несущая стена.

- Потому я и не приказываю вам взрывать ее всю. Сделайте маленькую дырку, чтобы через нее вы могли сбежать к камрадам, - отдавал распоряжения Шильке.

- А вдруг мы убьем кого-то из тамошних?

- Так попробуйте их предупредить. Если боитесь, что Иван подслушает, кричите шифром. Например: "Гросс, все идут на север!".

Шильке надеялся на то, что наиболее разумный солдат из тамошней группы поймет это и отодвинет людей под нужную стенку.

- Так ведь это же несущая стена, - повторил сапер.

- У вас есть две возможности. Или сбежите через дырку, или погибнете, и тогда будет безразлично, вызвал вашу смерть завалившийся потолок или русские пули. Tertium non datur!

- Господи… Не понимаю.

- Это по-латыни: "Третьего выхода нет"[3].

Шильке уже не намеревался заниматься придурком. У него было чертовски мало времени, а пребывание здесь в любой момент грозило какой-нибудь идиотской атакой, контратакой, анти-контратакой, противо-анти-контратакой, каким-нибудь совершенно глупым убийством людей и устройством одни другим всяких гадостей. Он был абсолютным пацифистом до самых глубин собственных убеждений, война была противна ему, но более всего – она ему осточертела.