19 декабря 1988 года, понедельник.
Всё острее встаёт вопрос о финансировании на следующий год! С Нового года зарплата сотрудников не обеспечена хоздоговорами. Странно! Многие годы заключались договора с заводами, и это составляло основную часть зарплаты, по крайней мере, в нашем отделе. А теперь все заводы как один отказываются заключать с нами договора.
Дело объясняется просто: при переходе на хозрасчёт цена наших работ резко возросла – в три раза. Она равна зарплате, умноженной в 8 раз. Это потому, что к нашей зарплате отныне прибавляются расходы на амортизацию гигантского оборудования, на жилищное строительство… Раньше это обеспечивалось бюджетом. Заводы призадумались: дорого. Все выжидают. А денег нет. Наука теперь будет сама себя окупать. Ну, а если учёный занимается астрономией или историей, кто ему будет платить? Все мои коллеги в растерянности.
А тут вдруг узнали, что некоторые наши расчётчики, кроме зарплаты, получают дополнительные деньги по договорам с заводами – это Дима Евсеев. Сегодня Ира показала договор, по которому Дима получил 800 руб, и так же было в прошлом году. По этому поводу на меня насели Рыбаков и Набиуллин, почему мы так же не делаем? Я воспринял это как упрёк мне, и предложил Эдди быть начальником сектора вместо меня, но оказывается, они были недовольны не мной, а собой. А я их уверял, что Евсеев работает гораздо активнее, чем они. Я им всегда доказывал, что лучше просто быть научным работником и получать за тематику, а не по договорам. При этом остаётся больше возможностей для творчества. А они частенько завидуют экспериментаторам, которые получают премию 50%, а мы – только 20%. Они забывают, что, зато у них сравнительно высокий оклад: 300 руб, - и отпуск на полтора месяца, и возможность заниматься, чем хочешь. Разве они забыли, что они сами себе составляют план на следующий год? Разве плохо?
20 декабря 1988 года, вторник.
На политучёбе мне в этот раз не пришлось выступать, так как слово для доклада попросил Поповский. Он открыл дискуссию на тему о выборности в нашем отделении. Новый закон о предприятии говорит, что выбранный начальник подчиняется СТК. Но он отчитывается и перед министерством! Так кому же он подчиняется?
Дискуссия продолжалась целый час. На семинаре присутствовали самые активные слушатели: Карклэ, Довбищук, Сопов, оба Зиченкова, Смирнов, Дорохин, Соболев, Лыщинский, Крапивко, Самодуров. Таких, как Рыбаков или Орлов, заманить на семинар трудно.
Какие полномочия будут у начальника НИО-19? Оказалось, что в том виде, как сейчас, он нам не нужен. В самом деле, все мы делаем свою работу, не обращая внимания на начальника. Договора составляем тоже самостоятельно. Нам нужен менеджер. За рубежом во главе НИИ всегда стоит менеджер. А учёный руководитель – в замах.
21 декабря – 29 декабря 1988 года, 9 дней одного года.
Мне пришло в голову, что, ведя этот дневник, я делаю полезную для общества работу. И я подумал, не привлечь ли к этому делу ещё и кого-нибудь из молодёжи. Вроде вахтенного журнала на корабле. Почему бы ни продолжить этот журнал другому? Я был наивным человеком, потому что спустя много лет я увидел, что этот дневник отражает мой мир, и только. Продолжить этот дневник другому невозможно.
А пока я пригласил участвовать в дневнике Серёжу Парышева, и он с удовольствием согласился. Я ему предложил заполнить следующую неделю и вот что он написал.
Комментарий ст. инженера Парышева С.Э.
Эти строки пишу 21 декабря в 1600.
В. Г. Буньков дал мне почитать свой дневник, а заодно написать в конце свой комментарий. Пишу именно сегодня, т. к. завтра он собирается отдать дневник своим старым друзьям из Новосибирска.
Просьба о комментарии сразу вызвала у меня ассоциации с книжкой Братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Не знаю, читал её В.Г. или нет. (Всех Стругацких читал, особенно нравятся: «Лес», «Улитка на склоне» и «Пикник на обочине». В. Г.)
Там тоже сначала идёт основная часть, а потом комментарий. Основная часть написана от первого лица некого м.н.с. Привалова А.И., тоже, между прочим, программиста, работающего в неком НИИЧАВО – научно-исследовательском институте чародейства и волшебства. Потом основная часть заканчивается и идёт комментарий, из которого следует, что основную часть написали всё-таки братья Стругацкие, а вот комментарий написал уже действительно Александр Иванович Привалов. Там он кое-где покритиковал авторов за неправильное освещение событий, а заодно разъяснил ряд часто встречающихся терминов. Вообще книга замечательная! Я считаю, это шедевр, и лучшее из того, что написали Стругацкие.
Этот НИИЧАВО чем-то смахивает на наш ЦАГИ. Причём, там тоже упоминается БЭСМ, дивергенция и ротор, занимаются линеаризацией (есть отдел линейного счастья), есть своё 10 отделение. Как и у ЦАГИ, есть свой музей – избушка.
Но это так, к слову. Теперь о дневнике.
Мне он жутко понравился. Захватывает, как лучший детективный роман или фантастика. Во-первых, очень интересно заново прожить этот год, такой бурный и непонятный. Во-вторых, узнаёшь массу новой информации, которой раньше не знал. А известные события и лица оборачиваются неожиданной стороной. В-третьих, приятно время от времени встретить собственную фамилию.
Было бы здорово всё это издать для более широкого круга, например, для пристройки к 12 корпусу. Но это делать нельзя. Будет масса смертельных обид. Вот где-нибудь лет через 50, когда у нас будет 2-ая перестройка (или революция), тогда этот дневник будет читаться так, как мы читаем о 30-х годах. Я уже говорил об этом В.Г., так что пусть он это сохраняет.
Язык очень простой, читается легко. Терпеть не могу, когда у писателя в произведении каждое предложение по пол страницы. Так, например, пишет Анатолий Ананьев (хотя сам мужик вроде ничего, не застойщик), из зарубежных – Вильям Фолкнер. Конечно, вести такой дневник не просто и В. Г. вызывает восхищение и уважение. Причём, и во всём остальном. И что касается работы, и увлечений, и походов. Проехать за один день… - Дальше Серёжа сравнивает некоторые свои приключения с моими. Потом он выражает своё несогласие с моими взглядами на социализм: «Нет у нас социализма, и не было!» Много он написал про видео. Он тоже кое-что видел из шедевров кино у них в кино-клубе в МФТИ, но увлекаться как я (1000 кинофильмов), – это он считает наркоманией. Далее он продолжает:
Вообще у меня с В.Г. кое-что есть общее. Я тоже не играю в карты, хотя и более логичен: я не играю и в шахматы. Тоже не пью и не курю. Тоже люблю возиться с электроникой… (идут две страницы, как ему удаётся наладить качество цвета в старом ламповом телевизоре)
…Согласен, что делают у нас бытовую электронику безобразно. Эксплуатировать её может только специалист, а продают кому угодно.
… Краткий словарь часто встречающихся терминов (как у Стругацких):
ЦАГИ – целая армия гуляющих инженеров. ФЛАТТЕР (произносится флятэр) – то, чего в природе не существует и выдумано в ЦАГИ. ГОС – (гипотеза одномерной стационарности) – высшая фаза развития сложнейших аэродинамических схем в эпоху супермощных ЭВМ, сводящаяся в самом деле к примитивным формулам. ДИССЕРТАЦИЯ – очень длинное заявление с просьбой увеличить зарплату.
Вовремя остановил Серёжу, а то бы он исписал блокнот до конца. Спасибо ему, я не жалею, что дал ему возможность участвовать в этом дневнике. Я согласен с ним, этому дневнику через 50 лет цены не будет! А насчёт смертельных обид – как-нибудь договоримся.
30 декабря 1988 года, пятница.
На днях прочитал книгу Бориса Можаева «Мужики и бабы» в журнале «Дон» №1,2,3 за 1987г (книгу принёс Немиров). Роман написан в 1980г, но в нём описано всё то, что попало на страницы официальной печати только в наши дни. И только на XIX партконференции открыто заговорили о том, что было поднято в той книге 8 лет назад. Например, устами героев автор говорил: «Не разговоры о критике, а правовой порядок должен лежать в основе общества, ибо социальная дисциплина создаётся только правом». Всё верно. На нашем семинаре люди шумят: «В США даже президент отвечает перед законом, а у нас законы создаются для того, чтобы было легче управлять народом». О конституции все давно забыли, а в США все знают конституцию наизусть и руководствуются ею в повседневной жизни.
