4 марта 1998 года, среда. Конференция трудового коллектива.
Знакомство с новым директором: Вл. Гр. Дмитриевым. Около пяти лет не было такого оживлённого собрания. Зал заседаний в инженерном корпусе был переполнен. Сначала Мих. Сим. Коренев прочитал приказ: «Назначить директором унитарного государственного предприятия ЦАГИ Дмитриева В.Г. Условия контракта конфиденциальны», - чем привёл всю публику в смятение. После этого все терпеливо прослушали в течение 30 мин программу нового директора. Кратко: 1) Финансирование. 2) Сохранить базу. 3) Сберечь кадры. 4) Изменить структуру. 5) Стабильность.
Директор успокоил людей, сообщив, что средняя зарплата в ЦАГИ: 515 руб,- это такая же, как во многих других отраслях: сельское хозяйство, образование, наука и т.д. И хотя средняя в России равна 965 руб, но это за счёт транспорта, строительства, банковской структуры, где средняя 1500 руб. В ЦАГИ работают 6 тыс сотрудников (5985), из них молодых всего 23% (до 40 лет). Средний возраст 51 год. В ЦАГИ неплохое финансовое положение: в активе имеется 40 млн руб, а долг 45 млн (за энергию, налог, за зарплату в частности 3.6 млн, - это, по-видимому, за 1 мес). Таким образом, дефицит всего лишь 5 млн руб.
Основные идеи нового директора: 1) Малые предприятия хищнически используют марку ЦАГИ, надо их контролировать. 2) СТК, возникшие в ходе перестройки, привели к разрушению директорского корпуса в авиационной промышленности. Отсюда: на Саратовском авиационном заводе от 24 тыс работников осталось 4 тыс. В Ульяновске от 45 тыс – 10 тыс. Однако, некоторые заводы наоборот, окрепли: у Сухого ср. зарплата 2500 руб, начальство – 4000. У Новожилова – 900 руб.
17 апреля 1998 года, пятница.
Наша поездка в Сиэтл наконец назначена на 27 апреля. Поскольку весь проект и все расчёты для Боинга лежат на моей совести, то Гене остаётся только верить, что у меня всё в порядке. Однако за неделю до поездки у него возник страх, и он потребовал, чтобы я вновь проверил все расчёты. Из-за этого мы повздорили, потому что эти расчёты тянутся уже много лет, и всё уже перепроверено сто раз. Но я не стал упрямиться и решил повторить всё заново, начиная с исходных данных. Для этого мы пошли с Парышевым в мастерскую Гены Васильева, взяли детали той двухзвенной державки, которую мы делали для Боинга в 1996г. Мы с ним наметили план, как провести частотные испытания, а я снял все размеры, но… Тут Гена нас остановил: не надо! Просто пусть Буньков проверит, нет ли ошибки в расчёте.
Любые расчёты я делаю с удовольствием. Это для меня то же, как собирать землянику в лесу. И вот я решил разобраться, почему в моём расчёте при конфигурации =180о, т.е. когда нижнее крыло разворачивается из нижнего положения в верхнее, и оказывается точно перед верхним крылом, в некоторых тонах колебаний возникает отрицательное демпфирование.
Отрицательное демпфирование всю жизнь доставляло нам неприятное беспокойство. И тридцать лет назад, и двадцать лет назад, - всегда мы старались не обращать внимания, когда в расчёте оно возникало. Как правило, при уточнении аэродинамической схемы оно пропадало, и мы с Эдуардом решали, что это неточность расчёта.
Но иногда это отрицательное демпфирование было слишком навязчиво: это бывало на крутильных колебаниях крыла с элероном, когда элерон колебался в противофазе с крылом.
И вот в эти дни я вижу: при =180о крутильные колебания верхнего и нижнего крыла в противофазе в тоне с частотой 70 гц, вызывают отрицательное демпфирование, и как следствие этого, флаттер с одной степенью свободы.
Дело серьёзное, и отмахнуться от этого явления не удастся. Первое, что мне приходит в голову, нет ли здесь ошибки в программе Мосунова RAER32. Эта программа - единственная для пространственной конструкции, и сравнить не с чем. Но мне помогла изобретательность: я вижу, что конфигурации в двух частных случаях: =0о и =180о, - это не пространственные конструкции, а плоские. И значит, их можно проверить с помощью программы Набиуллина. Я стал спрашивать Валеру, сохранилась ли программа Набиуллина?
Оказалось, его программа сохранилась: RAERED (ED-Эдуард). Конфигурация =0о подходит напрямую, а =180о пришлось переделать одно крыло задом наперёд (ось z перевернулась!). Получилось удивительное совпадение результатов по этим сильно отличающимся программам! Значит, ошибки в программе Мосунова нет (заодно проверил и программу Набиуллина).
А теперь научный вопрос: откуда оно, отрицательное демпфирование?
Меня осенило, когда я рано утром в 720 шёл в ЦАГИ и разговорился с Карклэ (он всегда так рано ходит, а я случайно). Дело в том, что наша конфигурация при =180о – это система из двух крыльев: переднее крыло (которое было нижним) и заднее (верхнее). Сущность явления заключается в том, что скосы от переднего крыла приходят на заднее с запозданием на 90о по фазе, - вот вам и отрицательное демпфирование. Чтобы убедиться в этом я варьировал всё: числа Маха, Струхаля, скорость звука. Результаты стойко зависели только от истиной скорости, потому что только от неё зависит, с каким запаздыванием придёт возмущение от переднего крыла к заднему.
Вот так, с запозданием на 40 лет я наконец прозрел. Сжимаемость воздуха не при чём. Отрицательное демпфирование трудно обнаружить на одиноком крыле, но оно проявило себя в колебании системы, состоящей из двух крыльев. Эти крылья колеблются в одной фазе, но сдвиг по фазе возникает не в конструкции, а в самом потоке. А я ведь писал в проекте, что флаттер с одной степенью свободы невозможен. Да! – но для одиночного крыла. А для двух… изменилось традиционное понимание флаттера. Конечно, ещё в книге Бисплингофа «Аэроупругость, 1958г» описаны случаи флаттера с одной степенью свободы, но все они экзотичны и нас не касались.
Итак, накануне отъезда на фирму Боинг у меня обнаружился очень важный для них результат: флаттер на конфигурации =180о, да не простой, а с одной степенью свободы. Как им об этом доложить? С одной стороны для них это несущественный ущерб: ограничить поворот до =165о, исключив верхнее положение 180о. А с другой стороны, это научное открытие. И так просто расставаться с ним жалко.
И я решил схитрить: буду говорить, что это бафтинг, и что наша программа кроме флаттера считает ещё и бафтинг. Я так и доложил Гене. А с Валерой мы нашли ещё более интересный пример с двумя простыми пластинками.
27 апреля – 8 мая 1998 года. SEATTLE.
Только в возрасте 66 лет мне наконец довелось побывать в Америке. Конечно, если бы я захотел, я бы мог всю жизнь ездить за рубеж, как мой брат Коля, который за 40 поездок объездил весь земной шар (он начальник НИО-17). При коммунизме было не трудно стать учёным с мировым именем, стоило только старательно принимать участие в международных конференциях. Но коммунизм кончился, и теперь за границу ездят только те, кто умеет делать стоящие вещи. Однако умельцы без менеджеров беспомощны. Вот и вышли на первый план такие учёные, как Стрелков, Карклэ и Амирьянц. Я умелец, но если бы не Амирьянц, я так бы и сидел на одном месте. Когда мы с ним были на фирме Боинг, то Джим Краудер показывал нам фильмы с Flying Strut, в том числе снятые в NASA, - и везде эти летающие державки тряслись. Значит, никто кроме нас не смог устранить флаттер на летающих державках, изобретённых Джимом Краудером.
В последний день нашего пребывания на Боинге там случайно оказался начальник ЦАГИ Дмитриев со своим замом Чернышёвым.
Их водил по заводу Сергей Кравченко (менеджер фирмы). Кравченко сказал Дмитриеву, что изобретение Краудера 15 лет оставалось на бумаге, пока Амирьянц не воплотил его в жизнь. Если бы Кравченко видел меня не впервые, он бы возможно выразился более определённо: «Амирьянц с Буньковым» или «ЦАГИ».
Мы работали 10 дней с 8 час до 16 час. Сначала мы укрепили потолок аэродинамической трубы и изготовили узел, к которому через два месяца мы будем крепить летающую державку. Рабочие модельных мастерских сидят без дела, и поэтому они с удовольствием и качественно сделали все детали, которые мы там придумали, постоянно обсуждая все дела с Джимом. У них не принято рисовать эскизы на бумаге, потому что у каждого научного работника есть компьютер, где всё это делается на экране дисплея. Джим не просто учёный, он мастерски владеет цифровым проектированием.
