5. Отделу кадров, ООТ и З и юридическому отделу по согласованию с СТКИ и профкомом института подготовить предложения о предоставлении социальных льгот работникам, которым установлены минимальные оклады (тарифные ставки) или получившим повышение менее чем на 25%.
Директор института: Г.И. Загайнов.
Этот приказ – первый на моей памяти, в котором в категорической форме запрещается действовать по принципу уравниловки. Были, однако, и в прежние годы перестройки предписания дифференцировать премию с учётом КТУ (коэффициент трудового участия), но возня с этим КТУ себя не оправдала, потому что при бюджетном финансировании трудно определить, кто на сколько больше высидел. И всё возвращалось к уравниловке.
А сегодня приказано: 25% людей не повышать! Именно это волнует всех: кто будет белая кость, а кто – чёрная. Есть более тонкий вопрос: как понимать «2.2 раза». Там сказано: «исходя из средних значений». В плановом бюро уже произвели расчёты, и получилось, что в среднем оклады повысятся на 700 руб, а не в 2.2 раза.
Неожиданно мне в голову пришла спасительная мысль: ведь в нашем секторе кроме нас пятерых имеется ещё «мёртвая душа» - Сабанов. Он до сих пор числится в списке сектора с окладом 875 руб. Пусть он и будет чёрной костью, - ему ведь всё равно!
Наш Гера успешно провёл очередную коммерческую операцию. Наняв какого-то шофёра с огромным грузовиком, он всю ночь ехал с ним в Жуковский, привезя более 1000 кг творога. Он должен был вернуться к обеду, но в пути случилась авария: вытекла вода из радиатора. Шофёр приуныл, но Гера его научил залепить дырку изолентой и прижать её на болтах. Поскольку он опоздал к назначенному часу, то в ЦАГИ отказались ждать до утра. Тогда он весь творог сдал в магазины. Кстати, он не собирал деньги заранее с сотрудников, как это делают многие другие коммерсанты. Платил свои.
Соболев, как и другие начальники отделов, начал операцию по исполнению приказа. У него все сведения об окладах и шифрах находятся в памяти персонального компьютера. Он вывел на печать список нашего отдела: 61 человек, - с их окладами, и раздал по секторам, чтобы мы сами выставили требующиеся новые оклады. Как и я, он уже догадался против фамилии Сабанов поставить новый оклад 900. Поскольку уже идут разговоры о том, что 25% чёрных – это очень много, - вероятно остановятся на 15%, - то наш сектор таким образом, уже выполнил норму по чёрным.
Уже придумали формулу, как определять новые оклады: надо взять таблицу текущих окладов с их вилками «от и до», вычислить среднее значение: S = (Smin + Smax)/2, а потом умножать на 2. Так делают в отделе Довбищука. Но я внимательно посмотрел на этот алгоритм, и увидел, что его можно упростить, и тогда новый оклад Sнов будет просто суммой минимального и максимального в вилке текущих окладов: Sнов = Smin + Smax, - так просто!
Соболева тяготит обязанность несколько человек в отделе не повышать! Он так и сказал мне: «Не знаю, что делать с женщинами». Я же советовал не проявлять жалости, т.к. у них уже есть пенсия 1080 руб, да оклад 1000 руб, итого 2080 руб, – для одинокой женщины вполне приличная сумма. Я при этом подумал о Венедиктовой.
В 1500 мы с Эдиком сделали зарядку, и как раз в это время позвонил Мамедов с предложением пойти в центральный банк и получить гонорар за Боинг. Я сказал Эдику: «Ты кончаешь в 1530, иди сначала ты получи, и мне позвонишь, если там всё в порядке, а в конце дня я пойду». Но потом я подумал, махнул рукой, и решил пойти с ним вместе. А Свете я поручил выключить Лабтам.
В 1540 мы с Эдиком получили по 640 руб (750 минус налоги). Эдик половину от своей получки передал мне для Мосунова и направился в винно-водочный магазин. Я же поехал в Московский универмаг, откуда вернулся в 18 час, истратив свой гонорар на две кассеты: мультфильм «Маугли» за 300 руб, и двухсерийный фильм ужасов «Муха» за 325 р.
В электричке был неприятный случай. На станции Перово одна толстая неряшливая тётка прозевала остановку и сорвала стоп-кран. Поезд остановился. Я сидел в другом конце полупустого вагона и побежал к тому тамбуру, где раздавалось шипение выходящего из стоп-крана воздуха. Пассажиры не шевельнулись. В тамбуре билась у закрытой двери та женщина и кричала: «Выпустите меня!» Я закрыл кран, и стал объяснять ей, что её всё равно не выпустят. Электричка снова поехала, а я охранял кран от истеричной бабы и выслушивал её проклятия. На Новой она сошла и кричала мне вслед: «Гад! Вот посмотришь, с тобой сегодня случится несчастье!» Только один пассажир выразил мне поддержку: «Штрафануть бы её!» Остальные были равнодушны.
11 июня 1992 года, четверг.
Утром в 740 шли на работу рядом: я и Соболев, обсуждали перспективы нашего отдела. Перспективы не развития, а – как бы не растерять всё имеющееся. Я сказал, что если Мосунов не опишет, как следует систему КС2, (Соболев уточнил: программы и инструкции, а я добавил: и теорию), то она пропадёт. Я говорю про Мосунова, а сам думаю, что никто кроме меня это, наверное, не стал бы делать. Я посоветовался со Светой об этом, - она считает, что я должен каждому поручить свою главу, а на себя принять теорию и редакцию.
Я включил Лабтам в 752 , а шахматистов ещё не было. В коридоре маячил один Жмурин. Наконец в 800 пришёл Венедиктов, а Фаянцева нет. Я пошутил, что вероятно вчера пчеловода Фаянцева съели пчёлы.
Наконец в 808 он появился, – проспал. Счёт 1:1.
Сегодня предпраздничный день, и Эдик в 11 час ушёл, а мы со Светой обсудили трудности с замораживанием окладов женщин. Трудности в том, что если заморозить только одну Венедиктову, а Калинину повышать, то будет склока вплоть до инфаркта (у Соболева!). Как быть? Я бы заморозил всех! Они ведь не специалисты. Просто сидят и выполняют разные редкие поручения. А в приказе ясно сказано: сохранить фонд учёных и специалистов. Если же будет уравниловка, способные специалисты будут вынуждены уйти, а ленивые посредственности высидят до конца, пока не закроют ЦАГИ.
12 июня 1992 года, пятница. День независимости России.
Жаркий летний день, но я умудрился провести его, как все последние дни, в подвале. Выступил по Российскому радио президент Ельцин. Его речь-интервью мне понравилась. В отличие от Горбачёва он не льёт по полтора часа одну воду. Его доводы кратки и разносторонни. В этот же день выступил и Собчак. Эти два выступления расставили всё на свои места и вселили уверенность в правильности курса правительства.
В этот же день показали вручение нового Российского Ордена Орла. Среди награждённых Каспаров, Никулин, Бунич, … - не так помпезно, как бывало с орденом Ленина, но для начала вполне хорошо.
Ремонты,… Сначала я взялся за ремонт видеокассеты Maxwell, которая оказалась сломанной при покупке. Ведь я уверен, что этот коммерческий магазин во «Взлёте», где я её купил, не согласится на возврат бракованного товара. Кассету надо непременно отремонтировать, ведь она стоит 165 руб. Была отломана 4-мм ось от стенки толщиной 2 мм. Материал чёрный полистирол. Клей «Момент» не помогает. Сегодня я закрепил эту ось с помощью болта М2. ОК!
Потом наступила очередь Гериного телевизора «Фотон», с которым я вожусь уже несколько недель. Сегодня я понял, что пока я не изучу, как работает модуль кадровой развёртки, я не найду блуждающую неисправность.
13 июня 1992 года, суббота.
Вчера был праздник у России, а сегодня праздник у меня лично: впервые в жизни мне принесли пенсию. Сразу за четыре месяца. Пенсию разносит по домам энергичный парень интеллигентного вида. Он достал из своего дипломата карточку, проверил мой паспорт и вручил 3317 р.
Ирина куда-то спрятала эти деньги, и уже в обед на столе появилось изобилие, в том числе курица с яблоками (сегодня в продаже были дешёвые курицы по 50 руб кг).
14 июня 1992 года, воскресенье.
День тяжёлых неудач. Мрачный день, несмотря на то, что на улице стоит жара +27о. Я насчитал за сегодняшний день пять неприятностей (даже шесть) и … ничего хорошего не было.
