Так и непонятно, откуда эти 3 гц? Я спрашиваю их, а большие ли амплитуды. Они отвечают, что такие же большие, как от удара кулаком (а модель весит 1720 кг!). Мне стало смешно: «Так это же комариный укус! На крыле может возникнуть подъёмная сила в несколько тонн! А вы – кулаком!» В общем, я заверил Карклэ, что это никак не может быть собственными колебаниями модели, а, скорее всего это срывы с носа обтекателя. Тогда Петя сказал, что он тоже так думает.
4 июня 1992 года, четверг.
Пришёл Игорь Дорохов и пригласил желающих перейти на работу к ним в НИО-7 в киноотдел на должность кинооператора. Их отдел не в пример всему остальному ЦАГИ процветает. Они нашли золотую жилу, заключая многочисленные договоры с разными киностудиями СНГ. Предметом договоров является цаговское дорогое импортное кинооборудование, которое они сдают в аренду (в прокат) по 1500-2500 руб в день. Кинокамера стоит больше миллиона руб, да ещё магнитофон Nagra. Они уже сотрудничали с Ашхабадом, с Одессой и с Крымом. Предлагается оклад до 7000 руб, а работа простая: сопровождать аппаратуру, днём выдавать, а ночью сохранять у себя в гостинице. Я обещал Игорю поискать желающих и уже поговорил с Фаянцевым, с Мишей Юдановым, а сегодня и с Юрой Мулловым. Он только что вернулся из трёхмесячного путешествия по Европе, побывав в Швейцарских Альпах, на пляжах Италии и в Лондоне. Его рассказов я ещё не слышал, - он обещал на днях зайти ко мне в гости.
В 16 час я направился в трубу Т-128. Я сначала пригласил туда за компанию со мной Костю, но он удивился: «Что там делать?» А там я как раз попал в разгар событий. В кабине управления, которую я бы назвал не «кабина», а зал управления, слонялись по делу и без дела около 25 человек. Там была и Вера Нейланд, и Верховский, и все операторы, был и Вова Галкин… Одних прочнистов от нашего НИО-19 было 7 человек: Парышев, Карклэ, я, Мамедов, Симонов и два толстяка-прибориста (их фамилии я не знаю).
Как раз был назначен пуск с усиленной программой: число Маха М=0.88, а давление 1.5 атм. Пуск назначен, но никакого движения не произошло. Я спросил Петю, в чём дело, а он ответил, что в трубе очень много служб, но, по-видимому, какая-то из них ещё не готова. Может случиться, что будем ждать 5 мин, а может 40 мин, а бывает и до ночи.
Но вскоре послышался гул компрессоров, и труба заработала. Серёжа Парышев оказался одним из главных действующих лиц. Он непрерывно смотрел на экран спектрального анализатора и держал наготове палец на кнопке аварийного останова. Я накануне зря отозвался плохо об этих анализаторах, - анализаторы (их два) очень удобные. На экране каждую секунду показывается спектр вибраций в двух контрольных точках, а также сами эти вибрации. Кроме того, всё это записывается, и потом можно всё повторять и анализировать.
На спектре всё время обозначались два резонанса: на 10 гц и на 20 гц, - это как раз соответствует расчёту: изгибные колебания 1-го и 2-го тонов. Крутильные колебания с частотой 5.5 гц (они же флаттер) не наблюдались. Пуск с давлением 1.5 атм прошёл безопасно от флаттера. Тогда подошла В.М. и стала спрашивать у Парышева разрешение на пуск с давлением 2.3 атм. Парышев задумался. Тогда она спросила меня, я пожал плечами. Вера начала сердиться: «Вы прочнисты, решайте поскорее, чтобы я не задерживала столько людей на ночную смену. Если нельзя 2.3 атм, то давайте отпустим лишних людей домой, - конец рабочего дня». Я бы конечно, разрешил, но опыт практического наблюдения за вибрациями не у меня, а у Серёжи. Ему и карты в руки! И вообще я уже понял, что эти продувки будут безопасны от флаттера, но я уже пенсионер, а Серёжа вдвое моложе меня, - он должен научиться принимать ответственные решения. Я даже не буду ему ничего подсказывать. Для него это хорошая школа.
Было уже 1700. С пуском на 2.3 атм было неясно, и я удалился домой.
«Богатые тоже плачут», - на этот сериал я попался ещё до Нового года, а они по-прежнему плачут. Зимой они плакали по воскресеньям с 1335 до 1500, а теперь по просьбе телезрителей, каждую серию разделили на 3 части по 20 мин и показывают по 1-й пр. с 1935 до 1955.
В 20 час пришёл Миша просить взаймы 2500 руб. Он говорит, что это дело чести, так как он взял у любимой женщины подотчётные деньги, а ей надо срочно внести недостачу. Я ему объяснил, что цаговские работники стали теперь бедными, а если у меня и заведётся тысяча, то я сразу же трачу её на видеокассеты. И вообще у нас с ним были деловые отношения два года назад, а с тех пор я даже не представляю, какой образ жизни он ведёт. Он сострил: «Не бойтесь, Владимир Георгиевич, - я не наркоман». Не наркоман, а ведёт себя как наркоман, я даже боюсь его. Есть у меня друзья вроде Олега, они могут даже чуть обдурить, но по честным правилам, которые мне вполне понятны, а такие как Миша – непредсказуемы.
5 июня 1992 года, пятница.
Утром непривычно долго я сидел на работе в одиночестве: Мосунов в Корее, Рыбаков в гипсе, Кузьмина скользит, Набиуллин… непонятно.
В 940 наконец появилась Кузьмина, и мы стали с ней гадать, куда делся Эдик. Она предположила, что он с утра, наверное, пошёл на тот Лабтам, где исправно работает графопостроитель. Я же вспомнил, что вчера Эдуард рассуждал вслух, что если он захочет, то в любой день может пойти в поликлинику и взять больничный листок, сказав Бориной, что у него радикулит, - «Дадут без звука!» Кроме того, я хорошо осознаю, что вчера после обеда он пошёл навещать больного Рыбакова относить ему аванс, а значит, была выпивка. И как раз в это время появился Эдуард! Он проспал, т.к. вчера у Рыбакова и в самом деле была выпивка, а Рыбакову пить нельзя, потому что он принимает мумиё, и Эдуарду пришлось единолично справляться с бутылкой перцовки ценой 105 руб. А возраст уже такой, что на другой день…
Вернулся Сергей Парышев из трубы и рассказал, что в испытаниях модели Боинг достигли таких скоростных напоров, которые превысили даже критическую скорость, рассчитанную мной. Это означает, что они при числе Маха М=0.88 повысили давление до 2.4 атм, напор 15000. Серёжа так и заявил мне, самодовольно улыбаясь: «Мы уже превысили Ваш напор!» А я и не сомневался в том, что продувка безопасна от флаттера, о чём я писал вчера. Объяснение очень простое. По расчёту флаттер получается настолько «добрым», что превышение критического скоростного напора вдвое увеличивает инкремент всего лишь до 0.01-0.02, чего не хватает даже на преодоления собственного трения в конструкции. Так всегда бывает, когда одна из степеней свободы очень тяжёлая и не имеет аэродинамики, - здесь это был обтекатель, который весит 1000 кг. Так обстоит дело, например, с фюзеляжно-рулевым флаттером самолёта.
Пятница – короткий день. Поэтому в 13 час на работе уже никого нет. Только Фаянцев с Венедиктовым продолжают шахматный бой. Он сыграли около 10 партий, и почти все выиграл Фаянцев.
6 июня 1992 года, суббота.
Будильник не завожу, имею биологические часы. Однако проснулся не в 600, а в 612. Вчера весь вечер была нервотрёпка с ремонтом ужасно запущенного телевизора «Юность-401». В 625 я вышел из дома. Прибыл в бассейн «Нептун» в 750. Сеанс 800-845. Я начал плыть в 801, а закончил в 845, проплыв 1600 м. Вероятно, это последнее посещение бассейна «Нептун». Посетителей было всего 7 человек. С разовыми билетами творится что-то непонятное. Дежурный взял 5 руб и сказал: «Идите, поплавайте до 845». Уже потом после сеанса кассирша объявила, что теперь билеты будут стоить по 14 руб. Льготы только инвалидам войны. Электрички переполнены дачниками и огородниками. Это глупо, когда тысячи людей едут на своё поле величиной три сотки за 60-80 км. Нерентабельно: толковый фермер может производить 120 тонн мяса в год.
Антон Белоус принёс мне давно обещанный фильм «На гребне волны», и в подвале в 2100 собрались, кроме меня и Олега, ещё Гера с Аней, Ирина и Ваня. Фильм очень длинный: 2 час, - и остросюжетный. Он построен на спортивных съёмках: виндсерфинг и парашютизм. Антон вручил мне свой магнитофон «Олимп-004», о котором я его просил месяц назад. Мне надо было сравнить уровни. Оказалось, что уровни точно совпадают с моими. Об этом надо позвонить майскому клиенту Серёже Птицыну, а то он сомневается в правильности моих уровней.
