– Ну, не пугайтесь же заранее, – старался успокоить его Гольм. – Франц еще найдется, ведь не провалился же он сквозь землю.
Снова повторился громкий крик: «Франц! Франц!», еще несколько раз громко свистел Гольм. Все было напрасно.
– Как ты думаешь, что могло с ним случиться? – обратился Гольм к проводнику. – Не захватили ли его галинасы?
– Только не это! Ведь они убьют его, – завопил Больтен.
– Нет, этого нельзя опасаться. Галинасы ведут торговлю на Лагосе и не решатся убивать белого. Но галинасы – воры.
Доктор вздохнул свободнее. В худшем случае, значит, придется заплатить выкуп. Это еще не беда, лишь бы только они не убили юношу.
Негр покачал головой.
– Нет… но они захотят иметь ружья и… – он показал на часы доктора.
– За этим дело не станет. Итак, вперед! Медлить нечего.
Все последовали за доктором. Когда подошли к галинасам, те уже собрались уходить и на все вопросы переводчика отвечали только, что юношу они не видели и ничего о нем не знают.
Но этим ответам никто не поверил. Тогда путешественники решили последовать за удалявшимися галинасами, надеясь, что они живут недалеко. Но, по словам переводчика, оказалось, что до деревни галинасов не менее восьми часов пути, и следовательно, ночь придется провести в лесу.
Положение было не из приятных, даже Гольм начал приходить в отчаяние.
– Послушай! – обратился он к проводнику. – Поговори с ними. Пусть они отдадут нам юношу, и мы дадим им все, что у нас есть.
Проводник покачал головой.
– Галинасы хитры, – отвечал он, – они боятся белых. Я пойду один с ружьями и вещами.
Доктор не мог согласиться на такое предложение, боясь, что или галинасы задержат проводника с ружьями и не вернут Франца, или просто проводник сбежит от белых. Поэтому маленький отряд продолжал идти вслед за галинасами.
– Не сделать ли нам так, – снова обратился Гольм к проводнику, – сейчас же пойти к ним, отдать оружие и еще, что они захотят, а взамен потребовать выдачи пленника?
Но проводник отклонил это предложение. Мальчик, по его мнению, находился теперь в деревне у галинасов. Получив ружья и вещи, галинасы, пожалуй, и освободят его, но не дадут ему ни ружья, ни проводника. Тогда мальчик может заблудиться в лесу или попасть в лапы хищным зверям. Лучше идти за галинасами до их деревни.
– Но зачем же они тотчас отправили его в деревню, а не потребовали тут же выкупа?
Проводник засмеялся.
– О, галинасы хитры! Нас десять человек и десять ружей. Галинасы хотят сначала утомить белых людей…
Начинало темнеть. Вдруг галинасы, белые тюрбаны которых резко выделялись на зеленом фоне листвы, на одной из полян исчезли, словно провалились сквозь землю.
Негры остановились, переговорили между собой, и старший проводник сказал Гольму:
– Недалеко отсюда есть небольшое селение галинасов. Вероятно, они завели мальчика туда. Мы пошлем двоих людей караулить у выхода из селения, а сами разобьем палатку и будем ждать гостей.
Проводник и его спутники разбили палатку, очистив предварительно землю от мха и насекомых, и развели большой костер, чтобы отогнать диких зверей от места стоянки. После этого двое негров удалились, а остальные принесли воду, сварили для путешественников кофе, а для себя поджарили маиса между двумя камнями. Потом, по совету проводника, сложили все ружья у входа в палатку и улеглись спать. Так прошло несколько часов. Наступила глубокая ночь. Путешественникам, понятно, не спалось, и они шепотом разговаривали о своем положении в неведомой стране, диком лесу, среди дикарей и хищных зверей.
Проводник, лежавший перед входом в палатку, поднял руку. В палатке мгновенно все затихло. Негр вытянулся и притворился спящим. Наступила мертвая тишина. В отверстие палатки начали бесшумно вползать темные фигуры галинасов. Забрав ружья, они обыскали путешественников, вынули у них кинжалы, часы и все, что было в карманах. Через минуту посетители удалились так же безмолвно, как пришли.
– Но где же юноша? – обратился тогда Больтен к проводнику. – Они, наверное, убили его!
Проводник засмеялся.
– Зачем убивать… – проговорил он. – Скоро его приведут, очень скоро.
Действительно, не прошло и четверти часа, как из-за деревьев показались оба негра, а между ними Франц. При виде юноши Больтен не мог от радости произнести ни слова. Он с жаром обнял и поцеловал его, а затем, бросившись к обоим неграм, крепко поцеловал их в жирные, лоснящиеся щеки, к немалому удивлению обоих дикарей.
– Как же мы пойдем теперь? – вскричал Ганс. – Ведь у нас забрали все оружие.
– Ну, не совсем все, – засмеялся Гольм, вынимая из-под мха пару револьверов. Кроме того, один из негров достал лук и несколько стрел, которыми доктор завладел тотчас же, чтобы сохранить их для своего музея.
Палатку сняли и на открытом воздухе устроили ужин, показавшийся всем необычайно вкусным. Франц ел за десятерых.
– Эти галинасы, – проговорил он, – угощали меня полусырым мясом обезьяны.
– Да! Скажи, пожалуйста, как это им удалось захватить тебя так, что мы ничего не слыхали? – приступили к нему с расспросами, когда он несколько утолил свой голод.
– Очень просто, – объяснил Франц, – только что я отошел к самому берегу, чтобы подкараулить крокодила, как дикари накинули мне на голову одеяло. Вот почему я не мог ни сопротивляться, ни закричать. Впрочем, вы вряд ли и услышали бы мой крик, потому что слоны в это время «трубили» самым отчаянным образом.
Поужинав, путешественники двинулись в обратный путь. Ночь была лунная, и они скоро достигли своего воздушного жилища в негритянской деревне. Зоологическая коллекция за эту экскурсию ничем не обогатилась, зато растений набрали множество.
На другое утро путешественники двинулись в Лагос, откуда, щедро наградив проводника и негров, спасших Франца, уехали на пароход. Все собранные образцы африканской флоры и фауны нужно было тотчас же разобрать и уложить.
Прежде всего взялись за то, что легко могло испортиться. В рабочих руках недостатка не было, и работа под руководством Гольма быстро подвигалась. Больтен взялся вести дневник путешествия. Гансу был поручен ботанический отдел, а Францу – зоологический. Гольм же наблюдал за работой и давал нужные указания.
Сначала занялись упаковкой бабочек. Из плотной бумаги свернули треугольные пакетики. В каждый пакетик клали по убитой бабочке, а на пакетике ставили номер. Под таким же номером в особой тетрадке записывалось все, что имело отношение к этой бабочке: когда ее поймали, где и прочее. Пакетики с бабочками уложили в ящик и пересыпали нафталином.
– Зачем нафталин? – поинтересовался Ганс.
– Для предохранения нашей коллекции от моли и других насекомых. Без этой предосторожности мы привезем домой одну труху и сор. Все будет съедено.
После бабочек перешли к жукам, мухам и иным насекомым. С ними дело обстояло проще: их раскладывали на слои ваты, а вату укладывали в коробки.
Затем Гольм показал Гансу, как нужно обращаться с растениями. Пропускная бумага, папка, пресс – все это было показано Гансу. Ганс быстро усвоил нехитрое дело и вскоре раскладывал растения по папкам не хуже самого Гольма.
– А ведь составлять коллекцию из растений гораздо легче, чем из животных, – заметил Ганс, – тут не надо ничего записывать, кроме названия.
– Вот и ошибся, – засмеялся Гольм. – Ты должен отметить и где найдено растение, и когда, и в каком месте – в тени или на солнце, на какой почве. Затем тебе придется записать, растет это растение самостоятельно или живет как паразит, питаясь соками другого растения. Наконец, ты должен собрать в отдельные пакетики семена и на этих пакетиках снова записать и о почве, и о месте. Все это пригодится не только для исследователя, а и для садовника, если он вздумает посадить эти семена.
– Понимаю! Если я не напишу, где они найдены, то, пожалуй, садовник будет сеять болотное растение на песке, а семена ползучего посадит в воду. Я запишу все, как можно подробнее.
