Литмир - Электронная Библиотека

– Никогда, – ответил негр.

– Ну, так пойдем по берегу этой речонки. Если они появятся на этой стороне – мы перейдем на другую. Идите за мной.

Едва Гольм произнес эти слова, как один из негров с радостным криком указал на другой берег речки. Там, длинной лентой, почти в четыре метра шириной, двигались «башикуай». Миллионы их густо покрывали землю на громадном протяжении. По сторонам колонны, на некотором расстоянии друг от друга, шли попарно более крупные муравьи, а в самой середине виднелись насекомые с более светлым покровом, очевидно, более молодые.

– Чего же негры так испугались? – спросил Ганс. – Неужели этих безвредных насекомых?

– А вот, погляди – какие они безвредные, – произнес проводник, вынимая из сумки убитую летучую мышь и кидая ее через реку. – Через полминуты от нее останутся только одни кости.

Все внимательно смотрели на то место, куда упала мышь и где теперь собралась целая кучка шестиногих хищников. Прошло несколько минут, армия муравьев снова стройными рядами двинулась в путь, оставив за собой что-то белое. Один из проводников перешел речку вброд и принес до того чисто обглоданный скелет мыши, что на нем не осталось ни малейших следов мяса.

– То же самое бывает и со всяким живым существом, которое попадается на пути «башикуаям», – объяснил доктор Гольм. – Они нападают даже на слонов и приводят их в бешенство, залезая им внутрь хобота. А когда такой великан от боли бросается на землю, то миллионы той мелюзги облепляют его и мало-помалу съедают, оставляя одни лишь кости. Шесть или семь муравьев, впившихся в тело, приведут в отчаяние самого сильного человека, а если они окружат его со всех сторон, то ему нет спасения. «Башикуаи» не имеют определенного местопребывания и постоянно переходят с одного места на другое.

– Значит, эти «башикуаи» питаются только мясом?

– Настоящее название их «атта». Они пожирают без разбора и мельчайших насекомых, и самых крупных животных. При случае не пренебрегают и различными пищевыми запасами. Растений они почти не трогают. Впрочем, оградив себя от непосредственного нападения, человек может даже извлечь из них пользу: они уничтожают всяких вредных животных, которые так легко разводятся в тропическом климате в домах – крыс, мышей, змей, скорпионов и пр. Мне хотелось бы достать для моей коллекции одного из конвоирующих отряд «генералов», – обратился Гольм к проводнику, – а также и несколько молодых из середины.

Негр перешел через речонку и скоро вернулся с большим насекомым, более сантиметра длиной. Но чтобы набрать молодых «атта», ему пришлось пробраться в самый центр колонны муравьев. «Атта» тотчас же облепили его ноги до колен. Но негр быстро избавился от них, погрузившись в воду. Пойманные муравьи были положены в баночку со спиртом. Путешественники отправились дальше.

– Я вам расскажу маленькое происшествие из одного путешествия по Африке… – начал было Гольм.

Пронзительный крик, шум и треск, послышавшийся со стороны ближайшего к путникам дерева, прервали речь Гольма. С дерева посыпались сухие ветки и плоды. Попугаи, громко вскрикивая, взлетели на воздух, а с вершины дерева соскочило несколько маленьких обезьян, спасавшихся бегством. Вблизи ствола, между ветвей, показался довольно большой зверь, темного цвета, испещренный пятнами и полосами.

– Виверра, – прошептал проводник, и негры со всех сторон окружили дерево, а путешественники взвели курки у ружей.

– Значит, нам предстоит настоящая охота, – тихо сказал Больтен. – Кто бы мог подумать, что я на старости лет буду стрелять цибетовых кошек?

– Шш! Слышите?.. Точно ребенок плачет?

– Следовательно, и маленькие котята находятся где-нибудь поблизости, – воскликнул Гольм. – Ну-ка, вы, молодые охотники, отыщите гнездо!

Мальчики скрылись в кустах. На минуту стало так тихо, что каждый слышал биение собственного сердца.

Вдруг проводник, крадучись, словно сам превратился в кошку, стал отступать от дерева. Негры последовали за ним.

– Питон, – шепнул он Гольму, указывая пальцем на лужайку. – Вон, там…

Глаза всех обратились по направлению, указанному проводником. В высокой траве скользила громадная, толстая змея, блистая на солнце своей коричневой, с желтыми пятнами, кожей. Бесшумно приблизилась она к дереву, на котором сидела кошка, и стала обвиваться вокруг ствола. Фыркание и ворчанье кошки показывали, что она видит врага, но не может перескочить на другое дерево. Отовсюду ей грозила опасность и смерть – или от ружей путешественников, или от холодных объятий змеи.

– За кем же мы будем охотиться – за змеей или за кошкой? – спросил Больтен. – Надо выбирать кого-нибудь одного.

– Мы завладеем шкурой обеих, – ответил Гольм. – Питон не жует своей добычи, он глотает ее целиком. Как только он раздавит кошку, покроет ее слюной и проглотит, он станет таким вялым и неповоротливым, что убить его будет нетрудно.

Наступила тишина, изредка лишь покрикивали перепуганные обезьянки. Вдруг послышался пронзительный свист, треск, шум, дерево задрожало от сильных движений змеи, схватившей добычу. Через некоторое время змея с добычей была на земле. Прошло с четверть часа, и питон, с сильно вздутым животом, растянулся у подножия дерева. Доктор поднял ружье, но в то же мгновение раздался выстрел. Из кустов выскочил Франц и бросился к змее, намереваясь раздробить ей голову прикладом.

– Осторожнее! – воскликнул Гольм. – Надо, чтоб голова у нее осталась цела.

– Не правда ли – это был удачный выстрел? – спросил Франц.

– А где же Ганс?

– Я здесь, – послышалось из-за кустов. Ганс вышел на поляну, прижимая к груди двух маленьких пестрых котят. – Не убивайте их, – кричал он издали Гольму и Францу, – я их нашел и не позволю…

Гольм засмеялся.

– Что ты, Ганс? Зачем же я буду убивать котят? Мы отошлем их в Гамбург. Как только приедем в Лагос, так с первым же пароходом и отправим.

Все начали рассматривать котят. Они были еще очень малы, и их, казалось, было бы нетрудно приручить. Один из негров снял с себя передник, заменявший ему штаны, и завернул в него котят. Потом носильщики принялись снимать шкуру с питона и вынимать из него виверру, а натуралисты, с проводником во главе, отправились осмотреть деревушку. По словам проводника, до нее было недалеко. Она была покинута жителями, так как на деревню напали термиты.

По дороге навстречу путешественникам из чащи леса вышли несколько маленьких человечков с темно-желтой кожей, ростом не более метра с четвертью, болезненных на вид и совершенно голых. Они с жалобными стонами протягивали руки к белым, как бы прося милостыни.

– Карлики! – воскликнул с изумлением доктор.

Проводник обратился с расспросами к маленькому грязному человечку и узнал от него следующее:

Карлики называли себя «обонгами» и происходили, по их мнению, от племен «акка» и «дако». Они никогда не имели ни деревень, ни хижин, спали на ветвях деревьев и не носили никакой одежды. Питались они кореньями, ягодами и саранчей, которую они ели сырую и раздавленную.

– Много их еще осталось? – спросил доктор через переводчика.

Карлик покачал головой и уныло ответил, что солнце успело зайти много раз с тех пор, как они в последний раз встречались с кем-либо из своих братьев.

Очевидно, племя это, стоявшее на самой низкой ступени развития, было близко к вырождению.

Когда путешественники вернулись к остальным неграм, снятые ими шкуры с убитых животных были уже разложены на траве для просушки. Шкура виверры оказалась очень красивой: серого цвета, покрытая черными пятнами и неправильными полосками. Густая черная грива украшала спину. Доктор рассказал юношам, что это животное доставляет известное в медицине и технологии вещество – цибет. Обитатели Нубии и Абиссинии приручают этих кошек и два раза в неделю выдавливают цибет, находящийся у них на животе в особой железке. Рассмотрели, пользуясь случаем, и железку с цибетом.

Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом, когда путешественники подошли к деревне. Там царила мертвая тишина, костры были погашены, цыновки у всех дверей спущены – и ни одного человека вокруг.

3
{"b":"589450","o":1}