Я беспомощно смотрела на него, взглядом пытаясь передать всю бурлящую внутри обиду и злость.
– Я не должна раскрывать имен заказчиков. Не должна раскрывать подробностей. Я не имею права говорить, – негромко, медленно, почти нараспев произнесла я. Почти как заклинание – в отчаянной надежде, что оно сработает, поймает внутри рвущиеся наружу слова правды. Мне так хотелось рассказать лорду Толлю все. – Я не должна раскрывать имен заказчиков. Не должна…
Хватка магического дурмана чуть-чуть ослабла, и я поспешно поднялась на ноги, стремясь оказаться как можно дальше от темного лорда.
Руки Нордвина Толля обвили мою талию, удерживая и не отпуская.
– Просто назовите сумму, Тери, – гораздо мягче попросил он. – Если дело только в деньгах, давайте договоримся.
– Отпустите, – сквозь зубы выдавила я. – Вы омерзительны.
– Правда? – Но руки на талии разжались, возвращая мне свободу. – И чем же я вам так неприятен?
– Ваши методы отвратительны.
– Могу сказать то же о ваших. Вы хоть понимаете, что творите, Этериэль? Рушите судьбы не предназначенных друг для друга людей ради политической выгоды заказчика.
– Они счастливы, лорд Толль! – мой голос дрогнул. – Спросите тех, кого вы так поспешно назвали неподходящими друг для друга. Спросите вашего брата и его очаровательную жену. Кому, как не вам, знать об их счастье?
– Конечно, – хмыкнул в ответ магистр Тайного Искусства. – Только кто из тех, кого вы запутали проклятием, сможет сказать – счастлив ли он? А самое печальное то, что вы действительно верите в это обещанное всем неземное счастье. Хотя вы, Тери, просто пешка в чужой игре.
– Мне кажется, мы не в тех отношениях, чтобы называть друг друга по имени, лорд Толль. Не вижу смысла продолжать этот разговор. Темного вам вечера, – попрощалась я.
Дверь не поддалась. Я толкнула сильнее, дернула – безуспешно.
Кожей ощутила близость лорда-директора.
– Не надо убегать, Тери, – сильные руки легко опустились мне на плечи. – В таком состоянии вы слишком уязвимы. Подождите, пока закончится действие сыворотки. Это не так долго, уверяю вас. Мы просто поговорим.
И было что-то в том, как он прижался к моей спине, что-то в голосе и неправильной нежности этого прикосновения, что словно бы нашептывало мне – просто не будет.
Это никогда не бывает просто.
* * *
Пробуждение было не лучшим. Болела голова – той противной, ноющей болью, которая бывает, когда случайно переберешь накануне вина. Те связующие судьбы, которые только начинают карьеру, частенько с этим сталкиваются, и я исключением не стала. Поначалу не раз случалось, что, пытаясь разговорить клиента, воспользовавшись вином доверия, я слишком много выпивала сама. Но это было очень давно.
Сейчас эта утренняя головная боль, навалившаяся, лишь только я открыла глаза, встревожила меня не на шутку. И неприятная пустота в памяти там, где должны были быть воспоминания о вчерашнем вечере, только добавила тревог. А еще я лежала в незнакомой кровати, с расстегнутым платьем и без чулок…
– Не вставайте пока, – донесся до меня пугающе знакомый голос.
Магистр Тайного Искусства, лорд Нордвин Толль! Это узнавание дрожью пронзило до самых кончиков пальцев. Я поспешно села, придерживая платье, чтобы не разошлось.
В спальне лорда было сумеречно – дневной свет едва-едва пробивался сквозь неплотно задернутые шторы. Но даже этого хватило, чтобы глаза неприятно защипало.
– Я же сказал – не вставайте пока. – Скрипнула дверь, и голос лорда прозвучал уже ближе: – Почему вы так упрямы, госпожа Меллианес?
– А что я делаю в вашей постели, лорд Толль?
Короткий смешок был мне ответом.
– Решайте сами, госпожа путающая судьбы, – прохладная ладонь легла на мой лоб, вытягивая боль. – Досадный побочный эффект новой сыворотки, – объяснил лорд. – К счастью, его легко снять. Правда, приходится работать руками.
Я открыла глаза, чтобы увидеть, как он ко мне близко. Прерывисто вздохнув, вдруг вспомнила сладкий запах духов и пудры, шелест платьев девушек полусвета. Вчера мы были в заведении мадам Фионэль, и я…
– Вы что-то подмешали в вино! – обвинение звенело в моем голосе. – Вы опоили меня, чтобы выведать все мои секреты, лорд Толль!
К моему удивлению, он улыбнулся.
– Да, госпожа Меллианес. И должен заметить, был крайне удивлен обнаружить на вас магический блок. Полагаю, вы не можете сказать, обычная ли это практика для представительниц вашей профессии.
– Деликатность в нашем деле – главное, – парировала я. – Признайтесь, ведь вам не хотелось бы, чтобы при дворе узнали, в каком заведении для вас всегда готов отдельный кабинет? А так вы всегда можете быть уверенным, что все произошедшее останется только между нами и не омрачит вашу семейную жизнь. Для этого и нужен… как вы сказали? – магический блок.
– Мнение двора меня мало волнует, – хрипло ответил магистр Тайного Искусства.
Я бросила на него быстрый взгляд – на потемневшие глаза, устремленные вниз, на мое расстегнутое платье. И не нужен был измеритель, чтобы этот взгляд прочитать.
– Нравится? – спросила, вздернув подбородок.
Лорд вздрогнул, словно бы я влепила ему пощечину.
– Прошу прощения, Этериэль. – Он отошел на несколько шагов, к задернутым шторам. – Я расстегнул вам платье, чтобы было легче дышать.
– А за вчерашний вечер извиниться не хотите? – застегивая платье, осведомилась я. – За допрос, за сыворотку правды? За… ее последствия, – вспомнив жуткую головную боль и сковывающую тело слабость, добавила я. – И за все эти пустые слова – «как приятно пить вино с красивой женщиной»?
Лорд обернулся:
– Это действительно было приятно. – И было что-то в его взгляде, устремленном на меня, чего я при всем своем разнообразном опыте работы связующей судьбы никак не могла понять. – Поверьте… – Мгновение он молчал, разглядывая меня. – Позвольте мне загладить свою вину перед вами. Не откажитесь позавтракать со мной. Я надеюсь, нам удастся обсудить…
– Что? – оборвала я, раздумывая, будет ли мое бегство сейчас уж очень поспешным. После всего произошедшего одна только мысль о завтраке наедине с Нордвином Толлем пугала. Нет, я точно знала, что ничего между нами не было, но положение выходило двусмысленное. – Очередная ваша попытка шантажом заставить меня не выполнить контракт?
– Нет, – усмехнулся лорд. – Я хочу вам помочь, Тери. Поверьте, теперь я понимаю, сколь многое в вашем случае стоит на кону. Но… вы же умная женщина, Этериэль. Неужели вам никогда не хотелось иной судьбы не только для ваших сестер, но и для самой себя? Скажите честно, вы счастливы?
Я замерла. От слова «счастье» как-то так неприятно, незнакомо кольнуло в груди. Подняла глаза на магистра Тайного Искусства. Лорд Нордвин Толль ждал ответа.
Слабо, еле заметно я качнула головой.
– Давайте поговорим, Тери, – мягко повторил лорд. – Мне есть что вам предложить.
* * *
Закат раскрашивал небо кроваво-красным, и от одного взгляда на тяжелую дубовую дверь, порог которой мне предстояло переступить, в душе всколыхнулось что-то темное, злое и вязкое.
А вслед за ним накатило привычное безразличие. И страх.
Отчего-то рядом с Нордвином Толлем мне начало казаться, что свобода может быть совсем рядом, реальная, настоящая свобода, и надо только сделать крошечный шаг ей навстречу, вырваться, оказаться как можно дальше от пронзительных взглядов и горячих рук магистра Тайного Искусства.
Иллюзия, всего лишь иллюзия.
Ждала меня вовсе не свобода. Ждала привычная жизнь. И волнение, нетерпение, предвкушение – все эти полузабытые и отчего-то такие неправильные чувства, которые будил во мне лорд Толль, погасли, словно бы поглощенные цепким нематериальным холодом, стоило мне лишь перешагнуть порог кабинета моего негласного господина.
– Этери, – и легкий, почти шутливый укор в голосе был больнее пощечины, – признаться, я был лучшего мнения о твоих способностях.