– А у вас губа не дура. – На дряблой старческой шее Брумса появились ярко-малиновые пятна, ноздри расширились и затрепетали. – Не слишком ли многого хочет бедный дроу?

– Ровно столько, сколько заслуживает, и ни одним медяком больше. – Словно невзначай дотронувшись до позолоченных часов, выданных мне Окено, задумчиво продолжила: – К слову: если разоблачить важную шишку, нелегально заказывающую проклятия на черном рынке Ардама, то можно получить солидную премию. – Подмигнув Видго, добила: – На особняк не хватит, но в накладе бедный офицер тоже не останется.

– Вы играете с огнем, – Брумс поднялся, медленно обошел стол и остановился в шаге от меня, – так и сгореть недолго.

Мое сердце билось так быстро и громко, что вот-вот должен был случиться приступ без всякого магического вмешательства.

– Огонь – родная стихия моей расы. – Снова дотронулась до часов, на этот раз поворачивая вверх циферблат и вглядываясь в ползущие по кругу стрелки. – Я хочу получить деньги сегодня же. Даю вам время до заката.

– Щенок, – старик слегка пригнулся от навалившейся злобы и шипел не хуже смертоносной гадюки, – посмотри на себя: кто ты, чтобы угрожать мне? Дешевка! – Он ткнул пальцем в ремешок от часов: – Даже этой подделки не останется после того, как я уничтожу тебя!

– Что ж, – я печально вздохнула, – придется довольствоваться премией. Мне жаль, что разговора между нами так и не вышло.

Развернувшись, я собралась уже покинуть кабинет, когда сухая морщинистая рука обхватила мое запястье.

– Остановитесь! – Видго попытался выдавить из себя улыбку, отчего моя кожа покрылась испуганными мурашками. – Вы слишком эмоциональны, господин Ройс. Все дело в молодости и неумении ждать. Да и уважения к старшим вам не привили. С подобным стилем общения и манерой одеваться, – он неловко махнул второй рукой, зацепив волосы у самого моего лица, – вас невозможно сразу принимать всерьез.

Он развернулся и вновь направился к своему столу. Сгорбившись, остановился у кресла и тихо продолжил:

– Вечером мой человек найдет вас и вручит золото. Хотя мне будет достаточно тяжело собрать всю сумму за отведенное время.

– Вы уж постарайтесь, – фыркнула, глядя на Брумса. Его глаза метали молнии, губы были сжаты в непримиримую линию, но… кажется, он действительно сдался. Решил откупиться от молодого наглого следователя.

– Вы можете идти, – проскрипел Видго, больше не глядя в мою сторону.

И все? То есть он не стал меня проклинать? Бездна, похоже, я переусердствовала с шантажом, что же делать?

– Всего вам темного, господин офицер, – на этот раз Брумс говорил громко, с нажимом, – надеюсь, я смог оказать содействие следствию.

Я кивнула и вышла, чувствуя себя полностью разбитой, униженной и опустошенной. А что мне еще оставалось? Прости, Ройс, я не справилась с заданием…

Это было сложно. Сидеть с беспечным видом, пока Рисса шантажировала опасного урода. Я еле сдерживался, чтобы не начать бегать по комнате. Из-за стены доносились приглушенные голоса, но, сколько я ни вслушивался, не мог разобрать слов.

Наконец дверь приоткрылась. Раздалось:

– Всего вам темного, господин офицер. Надеюсь, я смог оказать содействие следствию.

Я вскочил и вопросительно уставился на Риссу: получилось?

Она ответила мне несчастным взглядом и пожала плечами. Ладно, потом разберемся.

Кулаки чесались невыносимо. Заехать бы жирному борову между глаз.

Вместо этого я взял Кариссу под ручку и заговорил с придыханием:

– Ах, офицер Ройс, вы видели, сколько времени? Нам давно пора бежать в Управление.

Брумс так и не показался в приемной, что меня и удивило, и обрадовало одновременно.

– Пусто, – Окено щелкнул крышкой позолоченных часов. – Рыбка сорвалась, Ройс.

Ну и хорошо! Бездна с Брумсом, способ поймать его на горячем я найду. Без Кариссы. Не стоило ей в это лезть. Она же совсем девчонка – ни опыта, ни знаний, третий курс академии. Ей и в страшном сне не может присниться, какие бывают проклятия.

А я знаю. Насмотрелся за шесть лет.

Я уже точно решил, что больше рисковать ей не позволю. Рисса не должна заниматься оперативной работой. Пусть составляет отчеты, у нее это отлично получается. И замуж за Брумса она не пойдет. Даже если для этого мне придется прирезать мерзавца.

– Итак, – Окено снова скорчил кислую рожу, – вместо улики у меня на руках офицер Ночной стражи, промышляющий шантажом?

Девчонка в моем теле сгорбилась и уставилась себе под ноги.

– Простите, – глухо сказала она. – Дэй… то есть офицер Ройс был прав. Я влезла не в свое дело.

В другой ситуации я бы ее утешил.

– А согласие заплатить шантажисту может считаться уликой? – на всякий случай уточнил я у шефа. Тот покачал головой.

Оно и понятно. Слишком легко отпереться.

– Ладно, – объявил я. – Пойдем, адептка Райденберг, побудем занозой в заднице почтенной демоницы.

Рисса вскинулась:

– Куда мы?

– В архив, к Стелле Ардельхольдовне. Искать упоминания о других случаях внезапного помешательства.

Я встал, и тут меня повело. Закружилась голова, комната сделала сальто, пол вырвался из под ног и с размаху съездил мне по лбу.

Больше ничего не помню.

Букет ощущений при пробуждении был подозрительно знакомым. Головная боль, тошнота и кружащий перед глазами потолок больничной палаты. Правда, на этот раз Рисса в моем теле не лежала на соседней койке, а сидела рядом, вглядываясь в меня с ужасом и надеждой.

– Дэймонд! – счастливо взвизгнула она, когда я открыл глаза и выругался, помянув Брумса, Бездну и повелителя всех демонов в весьма фривольном контексте. – Ты живой!

В последнем я не был уверен, но решил ее не разочаровывать, поэтому кивнул.

– Что случилось? – мой (а точнее, Кариссы) голос прозвучал слабо и сипло.

– Брумс! – Ее лицо сделалось виноватым, а рука потянулась к мочке уха. Там, где впервые за много лет не висело сережки в виде черепа со скрещенными под ним костями. – Он все-таки проклял тебя… то есть меня. То есть сережку…

Я снова выругался.

– Прости… Я даже не заметила, как он до нее дотронулся. Все время думала только про часы. Она была дорога тебе?

– Угу…

Символ банды «Черепа», память о юношеском идиотизме.

– Вот и Окено так сказал. – Рисса вздохнула: – Сказал, что проклятие действует через эмоциональную связь. Поэтому оно ударило по тебе.

– И теперь меня запрут в комнате с мягкими стенами? – Я шутил. Как известно, в любой шутке есть доля шутки.

– Нет, что ты! – она замотала головой. – Проклятие действует, только если находиться поблизости от проклятой вещи. Окено почти сразу понял, в чем дело. Он сказал, что ты придешь в себя. – Она всхлипнула: – А я уже не верила…

– Сколько я здесь?

– Пять дней.

Я присвистнул. Ну ни фига себе!

– Понятно, почему так жрать хочется.

– Ой, ты хочешь есть?! – Рисса вскочила: – Я сейчас принесу!

– Да стой ты…

Хлопнула дверь больничной палаты. Я поскреб макушку и сел в кровати. Ладно, мой план все же сработал. Пусть не совсем так, как предполагалось, но сработал. У нас есть доказательство против Брумса, значит, одной проблемой меньше. Сейчас поем, разберусь с остальными. Быть девочкой, конечно, весело, но я хочу обратно в свое тело…

Время шло, а Риссы все не было. Взгляд упал на тетрадку в кожаном переплете, лежащую на больничной тумбочке. От нечего делать я взял ее, раскрыл и углубился в чтение.

… – Таисия! – от строгого тона Кристиана адептке стало страшно.

– Да, лорд ректор, – пролепетала несчастная девушка.

– У тебя опять все плохо с успеваемостью, Таисия?

Она побледнела:

– Да, лорд ректор.

– Догадываешься, что я сделаю с тобой за проваленный экзамен?

Девушка попятилась, с ужасом глядя на его довольное лицо.