Пару секунд смотрел вниз, а затем кто-то уверенно повел его к спасению - он перелез на другую сторону балкона и повис на руках, держась за выступ на уровне пола балкона. Теперь он видел в окне лоджии соседа внизу спасительное местечко, куда мог пролезть, разбив верхнее стекло над перекладиной. Так и сделал - ударил пару раз ногами и ноги оказались во внутренней стороне. Тут он отпустил руки, или, вполне вероятно, они соскочили с выступа и он повис вниз головой, удерживаясь за крепкую перекладину согнутыми в коленях ногами. Дальше надо было только подтянуться, чтобы ухватиться рукой за раму и соскользнуть всем телом на пол лоджии...
Когда встал на ноги, на него смотрела пожилая чета.
-Я сверху, - сказал он.
-Да, мы поняли, - отвечал мужчина.
-Я вам все починю, не волнуйтесь только. Я пришлю людей и они все починят. Проведите меня к двери, пожалуйста.
-Да, конечно, проходите. Не беспокойтесь, пожалуйста, я все сам починю , - говорил дед, но Илья его не слушал, потому что знал, что непременно отправит людей, и если надо, вообще поставит им новые стеклопакеты...
-Я вам новые стеклопакеты поставлю, - сказал напоследок.
-А что, мы будем только благодарны! - отвечала вместо деда старушка.
Илья подумал, что интеллигентные люди лучше быдла, и сбежал по лестнице вниз. В голове звучали слова благодарности и клятва, что он непременно поставит эти стеклопакеты - самые качественные, самые дорогие!
Эту клятву он исполнил через неделю - приехала бригада, заменила все окна в квартире на стеклопакеты. Хозяева через рабочих просили передать Илье, чтобы он заходил в гости - их дверь всегда открыта для него!
***********************************
С этого дня прошло больше недели, они с Ликой не встречались. Он звонил ей несколько раз, она не отвечала; он ожидал осложнений с милицией, но никаких обращений к нему со стороны органов не последовало. Он нервничал от неопределенности, переехал жить в свою квартиру, даже случилось так, что волнение, захлестнувшее его чрезмерно, однажды воплотилось в любовный акт с Ларисой, что вызвало у нее единственное чувство - недоумение и в какой-то степени отвращение, хотя и не настолько, чтобы оттолкнуть его..
Еще часто стал звонить отец, договариваться о следующей поставке. Хоть Илья и чурался его, морщился при виде его имени на экране трубки, все же не грубил, резко не прекращал разговор, как бывало раньше. Жизнь как будто возвращалась в спокойное русло, бесы соблазна и глупости отвлеклись от него, как он думал. Если вспоминал Лику, то пытался сообразить, что именно в ней могло его так привлекать? Сексуальное разнообразие будоражило поначалу, оно было уместным особенно, когда он напивался. Разгул, который происходил в остальные дни, когда они пили беспробудно, превращал каждый час в несколько минут, день - в несколько часов; и свет тускнел сильно, зато ярче возгоралось раздражение - он иной раз смотрел на нее пристально, удивляясь вновь появившемуся чувству, похожему на щемящее душу другое чувство, которое возникает у человека, когда он стоит над пропастью или держит в руках пистолет, ясно осознав вдруг, что может прекратить свою жизнь, избавиться от бремени своих страстей, от череды несуразицы, в которую иногда превращаются все его поступки, от всего того, что ему видится в отвратительном свете, или кажется отвратительным, - тут уже не важно, что есть на самом деле, важно, что мучает, отчего так часто охватывает нестерпимая тоска... А Лика болтала всякую чушь, была пьяной, шутила и орала со совей подругой, потом ее несло в разврат, который и исполнить толком она не могла, все больше уподобляясь своей матери...
Однажды она позвонила. По голосу и по манере разговора он понял быстро, что все это время она была в запое. Деньги кончились и она вспоминала про него. Заговорила о чувствах...
Он подъехал к месту встречи. Увидел ее издалека - она казалась жалкой, лицо покраснело, шальные глаза рыскали как у вора, которого накрыли на месте. Она села в машину и обдала его перегаром - сильным, тошнотворным. Потянулась к нему, но наткнулась на локоть.
-Ты меня не любишь уже? - искренне удивилась.
-Этот твой мужик не сдох?
-Он мамкин... Нет, Сказали, что открывали шампанское... Потом заплатили. В травмпункте много вопросов не задавали. . Но шрам будет видный...
-Повезло ему, - для себя самого констатировал Илья, подразумевая, что ему самому повезло, потому что иначе был бы рецидив и на этот раз присел бы он надолго.
-Поехали, я соскучилась... - сказала Лика.
-Я тебя отвезу в квартиру, - отвечал он спокойно, - ты там отмокай, а то ведь блевану на тебя. Ты смердишь как дохлая кошка...
Лику аж передернуло! Она вперилась в него и молчала некоторое время, смотрела, как он управляет машиной. Наверное подумала, что если поругаться сейчас с этой сволочью, то не будет вечерней попойки, не будет денег, не будет радости...
-Ну зачем ты так!
-Как, Лика?! Ты подставила меня! Прикинулась, что тебя удерживают насильно... Тебе не интересно узнать, куда я делся?
-Ушел, - легко отвечала она, - ты ушел домой. Я смотрела с балкона, тебя внизу не было. Если бы ты упал, я бы увидела тебя внизу. Я даже сама перелезла через балкон и постояла немного. Мы хотелось покончить с собой!
-Как же я ушел, если дверь была закрыта?! - спросил он ее, вспомнив о поговорке, что простота хуже воровства.
Он посмотрел на нее внимательно, понял, что она расположена врать, только врать.
-Ну, как-то ушел. Какая разница, важно, что все обошлось...
И вдруг гнев сменился очень странным и легким чувством освобождения. Чувство превратилось в мысль, мысль - в решимость, хотя, смысла в этом он еще не видел. Росло только отвращение. Как-то сложно в нем формировалось новое чувство, новое пристрастие. Главное, он знал теперь, что обратного хода нет! И радовался!
-Сука! - сказал тихо, но она услышала.
Наотмашь ударил ее по лицу. Она притихла, прикрыла лицо руками.
Илья понял еще одну истину, что били ее часто, что для нее это привычный эпизод в отношениях с людьми. Она будет терпеть ради вечернего удовольствия...
Ехали какое-то время молча, потом он сказал спокойно:
-Ты поднимешься в квартиру и приведешь себя в порядок. Я приеду через пару часов, куплю водки, вина, закуски Можешь пригласить Лану... Погуляем.
Лика отняла ладони от лица, крови не было, зато на скуле формировался добротный синяк. Она заулыбалась, посмотрела на него как-то шально, будто с решимостью на отчаянный шаг, сказала:
-Илюшенька, прости меня, подлую! Мы тебя сегодня залижем, заласкаем так, что ты все забудешь. Ланка тебя очень любит, но не больше меня...
Он ничего не ответил, но ему льстило быть в роли крёза.
-А куда же вы денетесь! - сказал, не глядя в ее сторону.
Вечером все началось с большой радости! Лана, где-то уже "подзаправившись", визжала от восторга. Она вспоминала что-то смешное и рассказывала им, сплетничала про кого-то, кого знала только Лика, но даже Илье было интересно, иногда смешно.
Накрыли на стол, откупорили бутылки и пошло-поехало! Очнулся он от настойчивого звонка. Все повторялось - это был отец.
-Ооо! Слышу-слышу, по голосу слышу, что ты давно не выходил в свет... ты давай заканчивай. Клиент на подходе.
Илья что-то буркнул в ответ, дал отбой, стал набирать номер Сергея. Кажется, тот тоже не очень соображал, какое время суток - они оба сверились по показаниям на экранах телефонов, а Илья даже встал с постели и подошел к окну - отметил, что налицо все признаки раннего утра - мало шума, мало машин, мало людей и прохладно, если открыть окно и вздохнуть...
Дело в том, что за новой порцией спиртного и за закуской бегали девчонки. Они вообще казались непотопляемыми - он просыпался, они сидели и ходили, все о чем-то разговаривая и хихикая, он выключался между их телами, придавленный ими, обласканный и обслюнявленный, чувствуя себя новым воплощением фараона, хана, или кого там еще, из тех, что могли позволить себе полное исполнение любой свей фантазии...
