- Куда ты? - Юрец встал вслед за ним, но Герман выставил руку, преградив ему путь.

- Не надо! Всё будет нормально. Я должен туда сходить. Помнишь Лесю и Витю?

- Да, я понял тебя.

- Пожалуйста, не говори бате ничего.

Двести метров до входа в импровизированный морг, отозвались в душе Германа многим большим. Он заново проживал свою жизнь, многое переосмыслил. Что-то определённо было сделано не так, раз судьба подготовила ему такое серьёзное испытание. Всё перевернулось за одну ночь, разделившись на "до" и "после". Это была сказка, но сказки жизни всегда заканчиваются одинаково.

- Гера!

Леся ласточкой порхнула к нему и в бессилии свалилась на руки.

- Лесенька, не может быть! Как ты?

- Я хорошо, а ты?

- Могло быть и хуже. Люба с вами была?

- Была, но потом они с Витей ушли и больше я их не видела.

Они оба были на грани, Гера уже потерял одного близкого человека, теперь в страшной неизвестности находилась Олеся. Она не могла заставить себя зайти в вагон, чтобы не увидеть там тело мужа. Им с Витей многое нужно было сказать друг другу, он должен был только живым и никак иначе.

- Я Наташу нашел и Храмцова.

- И где сейчас они?

К горлу подкатился ком и Гера отвернулся, чтобы девушка не видела его слёз. Она в свою очередь не стала бередить ему душу и промолчала о истории на корабле.

- Борис не знаю, а Наташу повезу хоронить в Одессу.

- Гера, я с тобой, мы должны держаться вместе!

- Всё в порядке. Ты давно здесь?

- Только что пришла, Вити нигде нет, а туда я боюсь заходить!

Леся не могла даже посмотреть в сторону скорбного шествия к вагонам. Она сильнее прижалась к Гере, найдя в его лице надёжную опору в час большой беды. Герман не мог её подвести, и как настоящий мужчина, взял тяжелую процедуру на себя. Сначала, как положено, ему показали альбом с фотографиями, но среди большого количества карточек, Витю он не узнал. Забрезжил слабый луч надежды, но Гера должен был убедиться в этом лично. Он поднялся по ступеням и распахнул штору. Весь вагон освещали лишь три тусклые лампочки. По всему периметру помещения стояли столы, на которых лежали парни, мужчины, старики. Все были абсолютно разные, но объединяло их одно - все они хотели и любили жить. Проходя вдоль рядов, Гера ловил себя на мысли, что мог так же лежать здесь, с табличкой на шее. В подтверждение мысли, он снова увидел Бориса. Номер 78. Нынче он выглядел совсем по другому, нежели ночью -закрытые глаза, полностью безэмоциональное лицо. Казалось, что он просто крепко заснул, только на деле, сон был вечным. С минуту постояв рядом с ним, Герман пошел дальше.

- Молодой человек, вы знали моего сына? - Когда Гера обернулся, он увидел рядом с Борисом пожилого мужчину.

- Не близко.

- Он был хороший парень. Простите, я не представился - Геннадий Ефимович Храмцов.

- Герман.

Они говорили тихо, чтобы не нарушить покой других родственников, пришедших на опознание.

- Вы знаете, Боря был мой единственный сын, а я его бросил в совсем юном возрасте. У меня появилась другая семья.

Герману стало не по себе, но воспитание не позволило ему прерывать монолог собеседника. Тот вытер глаза платком и продолжил.

- Мы не общались, но я всегда хотел наладить общение с ним. Даже договорились о встрече неделю назад, но он перенёс её. Теперь только так вот...

- Соболезную вам.

- Герман, у вас есть дети?

Он ответил утвердительно.

- Цените и любите их, а главное, говорите об этом чаще, чтобы потом не пришлось жалеть. Дай вам Бог!

Несчастный отец упал на колени и взял холодную ладонь усопшего сына. Гере стало совсем худо, и он поторопился на выход, но перед этим, собрав остатки воли в кулак, дотошно осмотрел оставшихся покойников. После темного вагона, яркое солнце оказало ослепляющий эффект, и Гера на время потерял способность нормально видеть. Отойдя в сторону от входа, он продрал глаза, и заметил Лесю на краю берега. Она склонилась над своим родным и любимым Витей, перед которым так и не успела извиниться. Олеся тихо всхлипывала, не веря в то, что Виктора больше нет. Герман испугался, что в таком состоянии она может натворить глупостей. Он подошел ближе. Её слезы разрывали ему сердце, и Гера понял, что должен быть с ней до конца, чтобы не случилось новой беды. Он нашел глазами Юрка, и поднял руку. Друг в мгновение ока оказался рядом.

- Пожалуйста, побудь с ней сейчас, мне надо с отцом пообщаться.

- Хорошо.

- Не уходи только никуда, пока я не вернусь.

- Не переживай!

С Петром Ивановичем разговор был короток. Гера попросил его организовать дополнительный транспорт, чтобы перевезти домой еще и Витю. Кравченко-старший решил и этот вопрос, в ответ он только попросил съездить к Любе, поздравить её с днём знаний.

- Папа, если честно, можем, конечно, съездить к ним. Просто мы вчера очень тяжело с ней расстались, она хотела вернуться со мной. Давай не будем её нервировать.

Герман как можно дольше оттягивал момент признания, сейчас он точно был к этому не готов.

- Уверен?

- Более чем. Спасибо тебе папа.

Пётр Иванович так и не увидел грустных глаз сына, которые он усиленно прятал.

12.

За ночь Герман настолько морально выгорел, что не мог адекватно воспринимать происходящее вокруг. Он ждал Игоря, готовя себя к самому худшему. Опасения, по счастью, не оправдались, но и ясности это не дало.

- Любы нигде нет... - развёл руки от бессилия Игорь, - Здесь Марина была, она поехала в больницу.

- Понятно. Игорь, скажи, какие шансы? - Вышел напрямую Герман.

- Шансов очень мало. - Честно признался он. - Вот посмотри, парни принесли.

Из целлофанового пакета он извлёк чёрный предмет и отдал его Гере. На внешний вид, это была именно та камера, которая принадлежала Любе. Гера покрутил её в руках и достал плёнку.

- Где проявить можно?

- Здесь через квартал салон есть... Твой отец идёт!

Герман в последний момент спрятал за спину фотоаппарат. Пётр Иванович сперва, поздоровался с Игорем, а затем перешел к делу.

- Гера, машина выехала, будет минут через двадцать.

- Хорошо, я как раз успею. - Кинул он на ходу и предпочел поскорее скрыться от родителя, во избежание лишних вопросов.

- Куда это он? - Спросил Пётр Иванович у Игоря.

- Не могу знать.

Геры не было в итоге около часа.

- Ты куда пропал? - Волновался Юра.

- Извини, так вышло. Всё готово? Где Олеся?

- Готово, ждём тебя только. Олесе доктор сделал укол успокоительного, она заснула.

Герман заглянул в кабину, и убедился в том, что девушка мирно сопела, облокотившись о боковое стекло. Затем он обошел машину и открыл задние двери. Два деревянных гроба стояли рядом, на крышках лежали те самые номерки. Гера приложил к ним ладони и закрыл глаза.

- Герыч, тут такое дело, Иваныча нет, он узнал про Любашу. - Оповестил его Юрец.

- В смысле?

- Там, у Игоря спроси.

Гера осмотрелся по сторонам. Отца и в правду нигде не было. Зато Игорь с Мариной стояли рядом. Герман решил всё разузнать у них.

- Марина привет.

Она очень плохо выглядела. Пустые глаза, впалые щеки, растрёпанные волосы. Марина всю ночь ждала дочь дома, но под утро ноги сами её понесли на поиски. К сожалению, всё тщетно. Сначала они стояли молча, потом девушка сказала первое слово.

- Гера, я не знала, извини. Это я рассказала Петру Ивановичу про Любоньку.

Герман смиренно кивал головой. Он не мог винить её, Марина вообще меньше всех заслуживала порицания. Значит, так должно было случиться.

- Куда он пошел?

- Вдоль берега, в сторону Кабардинки.

- И на том спасибо.

Настало время прощаться. Гера поцеловал Марину в щеку, пожал руку Игорю.

- Найди её! - Он просил об одном, но и Игорь в дополнительной накачке не нуждался.

- Найду, слово даю!

- Завтра с утра я вернусь.

- Герман, - Придержал его Игорь, - Здесь ты уже ничем не поможешь. По результатам я всё тебе сообщу.