Annotation
Белышев Филипп Евгеньевич
Белышев Филипп Евгеньевич
Последний рейс
Огромный стальной круг упрямо катился вверх, прямо в небо. На самой вершине, там, где хулиганистый ветерок со скрипом раскачивал ярко-желтые кабинки, в поисках подходящей панорамы застыла Любаша. Тонкую девичью шейку изящно обвивал кожаный ремешок, венчающий увесистую "коробочку". В руках девочки она выглядела несколько громоздко, что при этом совсем не мешало ей уверенно управляться с аппаратом. С каждым следующим щелчком затвора, Люба всё более основательно подходила к выбору очередного сюжета для будущего кадра - ей, как начинающему фотографу, важно было делать не просто красивые, но и интересные снимки. Это не могло не радовать Петра Ивановича - ведь именно он в качестве подарка на успешное окончание очередного учебного года, преподнёс любимой внучке фотоаппарат, именно тот, о котором та так долго мечтала.
Не удивительно, что теперь она постоянно брала его с собой, фиксируя на плёнку самые яркие моменты каникул, которых к концу августа накопилось столько, что пришлось ехать в ателье за еще одним альбомом. А чтобы не упускать последние мгновения уходящего лета, было решено провести первую половину дня в центральном парке культуры и отдыха, кружа над городом на том самом колесе обозрения с жёлтыми кабинками.
- Деда, отсюда наш дом видно! - Люба весело указывала пальчиком куда-то вдаль.
- Отсюда видно весь наш город, Любонька, - уточнил довольный дед, доедая эскимо. - А ну-ка посмотри как там бабушка с папой? Только осторожно...
- Не переживай деда! - девочка аккуратно привстала, держась за оградительную перилу, развернулась и слегка наклонилась вниз. - Бабушка, папа, улыбайтесь!
Щелк! И еще одна отличная фотокарточка для нового альбома готова.
- Вот неугомонная! Вся в деда. - Шутливо попричитала бабушка.
- Это точно. - Вторил ей Герман, стирая платком капельки пота со лба. Солнце здесь и вправду палило безжалостно, раскаляя металлические конструкции аттракциона. Пресловутые порывы легкого ветра лишь частично спасали положение пассажиров, находящихся внутри этого кипящего котла. Убрав платок в нагрудный карман рубашки, Герман ловко сорвал пробку с бутылки минеральной воды, и протянул её матери.
- Сынок, - Татьяна Германовна сделала несколько маленьких глотков и вернула воду. - Мы с отцом давно хотели поговорить с тобой о Любе...
- Да, слушаю.
Но Татьяна Германовна молчала - было видно, что ей непросто начать. Герман сразу это заметил, и попытался взять инициативу на себя.
- Мама, если что-то не так, то ты скажи прямо.
- Нет-нет Гера, всё иначе, - сразу отреагировала мать. - Мы очень любим Любоньку, она самая замечательная внучка, мы очень хотим, чтобы она переехала к нам навсегда.
Не сказать, что это заявление стало неожиданностью, скорее наоборот, всё шло к такому развитию событий. Август, который Люба по традиции проводила в Одессе, становился самым счастливым месяцем для семьи Кравченко. Обычно суровый Пётр Иванович преображался на глазах, превращаясь из железного генерала в милого и заботливого дедушку, безгранично баловавшего единственную внучку. К чести последней стоит признать, что они никогда не пользовалась таким горячим отношением деда, хотя и восторга от многочисленных подарков никогда не скрывала. Татьяна Германовна в свою очередь, пробивала путь к сердцу девочки через желудок. В прямом смысле слова. Особенно Люба налегала на пирожки с мясом, из-за чего потом получала нагоняй от мамы, за привезённые с каникул лишние килограммы. Она, конечно, послушно кивала и обещала впредь более ответственно подходить к своему рациону, но наступали очередные каникулы у бабушки, и всё начиналось заново...
- Сынок не молчи, ответь что-нибудь.
- Мама, сейчас не самое лучшее время для таких перемен, - после небольшой паузы подобрал нужные слова Герман. - Впереди у Любы переходный год, она должна хорошо закончить третий класс и лишний стресс ей совсем ни к чему.
- Я уверена, что с возможностями нашего деда, никаких трудностей при переводе в другую школу не возникнет. - Будто не слышала сына Татьяна Германовна.
- А друзей её мы тоже сюда переведём? Да и Марина не поддержит вашу идею, она мать, не забывай об этом.
- Здесь у Любы очень хорошие перспективы на будущее и Марина это прекрасно понимает.
Может, просто ты сам не хочешь, чтобы Любаша жила с нами?
Стоит отметить, что Татьяна Германовна выбрала наиболее удачное место для подобного разговора.
Колесо обозрения, наверное, и придумали в первую очередь для того, чтобы люди могли в спокойной обстановке обсудить свои проблемы и решить важные вопросы. Ведь даже если один из собеседников оказывался не готов к диалогу, то, как минимум выслушать точку зрения своего оппонента ему приходилось. Главное было успеть сказать необходимые слова до того, как колесо делало полный оборот.
- Знаешь, единственное чего я не хочу, так это снова делать глупости - слишком дорого потом расплачиваться.
- Гера, ты куда, мы не закончили!
- Закончили мам, закончили. - Герман покинул приземлившуюся кабинку и пошел навстречу Любе и Петру Ивановичу.
- А бабушка наша, я смотрю, на второй круг решили пойти? - С ехидцей поинтересовался глава семьи.
- Больно ей вид сверху понравился. - Парировал Герман.
- Сверху да, завораживает, ничего не скажешь! - Согласился Пётр Иванович, - вон, Люба всю плёнку прощелкала!
- Не всю, я считала!
Дед улыбнулся и ласково потрепал внучку по голове.
- И что стоим, кого ждём? - Татьяна Германовна и в правду не заставила себя долго ждать.
- Уже никого, пойдёмте! - Скомандовал Пётр Иванович и все дружно направились к узенькой тропинке, окольцовывающей аттракционы. Всю дорогу Люба с дедом что-то оживлённо обсуждали, то и дело вовлекая в свой жаркий спор идущих чуть по от даль Германа и Татьяну Германовну, которые большую часть пути следовали молча.
Пётр Иванович как человек бывалый, обо всём догадался, и чтобы снять возникшее напряжение отправил супругу за кедровыми орешками. Когда она вернулась с бумажным кулёчком в руках, Любаша чуть не снесла её с ног, на ходу вытряхивая содержимое кулька в ладошку.
- Папа, фотографируй меня скорее! - Закричала Люба, как только на угощение прибежала рыжая белочка. Она осторожно приблизилась к девочке, обнюхала горсточку, и аккуратно взяв в лапки орешек, с аппетитом принялась поглощать лакомство. Герман сделал несколько снимков с разных ракурсов, прежде чем фотоаппарат характерно затрещал.
- Вот теперь, похоже, действительно плёнка закончилась... - после беглого визуального осмотра констатировал он, и протянул аппарат отцу.
- Ну что ты мне его даёшь! Запасная плёнка в машине, да и пора нам уже на самом деле. - Посмотрел на часы Пётр Иванович.
- Ещё только два, мы куда-то спешим? - Удивился Гера.
Но старший Кравченко не ответил - он давно уже привык, что его слово равно приказу и оспариванию не поддаётся. Это знала даже Люба, поэтому без лишних вопросов оставила пушистую красавицу наедине с кедровыми плодами и проследовала за дедом с бабушкой по тенистой аллее, ведущей прямо к южному выходу из парка.
- Вот как то так! - Пожал плечами Герман глядя на белку, шустро набивающую щеки дармовыми орехами. Напоследок он еще раз направил на неё объектив и нажал кнопку. Как ни странно, раздался знакомый щелчок.
- Заклинило что ли... - Подумал про себя молодой человек, убрал фотоаппарат в сумку и пошагал прочь.
1.
Чёрная "Волга" двигалась вдоль побережья к тринадцатой станции Большого Фонтана. Вообще Пётр Иванович не часто садился за руль, но в выходные и праздники, как правило, давал вольную своему водителю и лично "занимал место у штурвала", по собственному выражению. Стоит отметить, что управлял автомобилем старший Кравченко вполне сносно - сказывался опыт работы штатным извозчиком на заре карьеры в органах. Вот только очень уж он любил полихачить, вызывая тем самым праведный гнев дражайшей супруги. Долгое время никакие уговоры и угрозы на него не действовали, но, как оно часто бывает, роковой случай изменил всё - пять лет назад произошла страшная авария, виновником которой стал глава следственного комитета по Одесской области, Кравченко Пётр Иванович собственной персоной. Превышая скоростной режим, его машину занесло при повороте на соседнюю полосу, где на свою беду находился мотоциклист. В момент столкновения пострадавшего со всей силы отбросило в бетонный отбойник.
