- Да Игорёк, годы тебе впрок не идут. - Констатировал Гера, и не мешкая отправился в пешее путешествие до морского вокзала.

8.

Страсти на Пролетарской тринадцать улеглись быстро, и всё пошло своим чередом. Игорь размещал в холодильнике соленья и варенья от Татьяны Германовны, а Люба под чётким руководством матери примеряла новую школьную форму.

- Посмотри как хорошо сидит! - Порадовалась Марина, глядя на Любино отражение в зеркале.

- Неплохо. - Равнодушно согласилась девочка.

- Маленькая моя, что произошло?

- Всё хорошо мам, я просто устала.

Марина припала губами ко лбу дочки, но опасения не подтвердились. Видимо, действительно сказалась долгая дорога домой и ребёнок банально переутомился.

- Давай так, сейчас мы покушаем, а потом сразу в кровать. Завтра не забудь, нужно встать пораньше, чтобы я тебя заплела.

- Мама, я не хочу кушать, чего-нибудь попила бы и всё.

- С тобой точно всё в порядке?

- Честно-честно!

Марина пошла на кухню и налила в кастрюльку молока.

- Что, Герина мама опять прислала? - Она посмотрела на большое блюдо с румяными пирожками.

- Да, прислала.

- Ты так мне не рассказал, что у вас случилось?

- Давай потом.

За годы совместной жизни, Марина твёрдо уяснила для себя, что если Игорь упёрся рогом, переубеждать его сделать иначе бессмысленно, поэтому свои вопросы отложила до лучшего случая. Тёплое молоко она перелила в стакан и приправила ложкой мёда. Люба залпом осушила стакан и переоделась в ночное.

- Дочь, завтра идём в третий класс. Совсем взрослая стала! - Мама заботливо подоткнула простынь и чмокнула дочку на ночь, - Засыпай родная, сладких снов тебе!

- Спасибо мама, спокойной ночи!

Марина плотно закрыла за собой дверь, чтобы Любашу ничего не беспокоило.

Будильник на полке показывал половину восьмого. Любаша отсчитала себе ровно час. Чтобы не заснуть, она развлекала себя "рисованием" узоров на настенном ковре. Занятие так себе, но лучше перестраховаться, вдруг мама вернётся, второго шанса не будет. Она аккуратно повторяла пальчиком замысловатые завитульки, краем глаза наблюдая за циферблатом. Прошло всего пять минут. Не густо. Ждём дальше.

У Германа было значительно веселее. По старой памяти он заглянул в центральный парк, своё любимое место в Новороссийске. Еще на службе он проводил здесь свои увольнения, в компании многочисленных подружек. Всякий раз Гера приводил их на облюбованную скамеечку у старого дуба, осыпая девичьи ушки красивыми романтическими оборотами. Ни одна их юных дев не смогла устоять под напором обаятельного курсанта, и всякий раз эти прогулки проходили по одному и тому же сценарию. Только лишь Марина продержалась дольше обычного, значительно продлив свое общение с красавцем моряком.

Герман полез в карман за сигаретами, но нащупал там бумажный прямоугольник, сложенный вдвое - очередной привет из прошлого. В правом верхнем углу была вписана дата - март, 1980 года. Внутри снимки Любани, еще совсем крошки. Гера давно искал эти фотографии, но они как в воду канули. Удивительно, что он фактически вернул их по месту отправки.

" Здравствуй Гера!

Мы переехали, новый адрес на конверте. У нас всё хорошо, деньги твои доходят, спасибо. Игорь устроился водолазом. Люба очень хочет, чтобы ты приехал, она уже всё знает и понимает. Если ты соберёшься, дай знать. "

- Привет чемпион! - Черная тень упала на лист, Герман поднял глаза и увидел Храмцова.

- Привет.

- Я обещал, что найду тебя.

Гера спрятал письмо. Он понял, что в данном случае одним обменом любезностей дело не ограничится.

- Что тебе нужно от меня?

- Вот это уже разговор, - чуть отступил Борис и выдвинул своё условие, - Я хочу, чтобы ты ушел.

- Ушел куда? - Не понял сути происходящего Герман, но Храмцов не поленился повторить.

- Ушел насовсем. Ты мне мешаешь, а я этого очень не люблю. И то, что мы сейчас с тобой здесь разговариваем, только из-за того что я тебя уважаю.

Он снова, или даже до сих пор, был подшофе. При этом напускная маска борзого спортсмена была отброшена в сторону. Борис предстал немного другим человеком - более рассудительным и коммуникабельным. Не исключено, что он действительно выполнял на "Попове" хорошо с режиссированную роль. Настоящая звезда, молодой, статный, сильный. Если бы в первый день Герман остался в своей каюте, вероятнее всего их пути продолжали бы идти параллельными курсами. Но теперь, когда Храмцов потерял статус первого парня на деревне, ему нужно было, во что бы то ни стало избавиться от соперника.

- Может уйти лучше тебе? - Внёс встречную идею Герман. Он мысленно настроился на драку и ждал, что предпримет Борис.

- Значит, по-хорошему ты не хочешь?

- Можем разойтись по разным сторонам и просто забыть этот разговор. Всем будет хорошо! - Гера напоследок попытался сгладить углы, но было уже поздно.

- Ну, без обид, я тебе предлагал всё решить цивилизованно.

Храмцов коротко зыркнул по сторонам, и убедившись, что по близости никого нет, нанёс поражающий удар в печень. Гера успел увернуться в сторону и подставить бедро. Храмцова по инерции повело вперёд, и он, споткнувшись об образовавшееся препятствие, плашмя повалился на газон. Гера отпрянул от скамьи и вышел на открытое пространство, подготовив себя к новому выпаду, но Борис лежал без движения. Ожидая подвоха, Герман подошел поближе, и с ужасом обнаружил, что поверженный боксёр не дышит.

- Эй, ты чего? Эй!

Он перевернул его на спину, чтобы оказать экстренную помощь, но в ту же секунду получил сокрушительный выстрел справой в голову. Оглушенный неожиданным джебом, он сделал шаг назад. Потрясающая боль разошлась от головы до пяток, в шоковом неведении он начал терять землю из под ног, опускаясь на колени. Дальше - беспросветная темнота.

Борис действовал оперативно, словно заправский карманник. Его не интересовали деньги и прочие материальные ценности, он искал посадочный талон на лайнер. Билет обнаружился в обложке паспорта, во внутреннем кармане пиджака.

- Отлично! - Похвалил себя любимого Борис и спрятал заветную бумажку себе в куртку. Чтобы наверняка, паспорт он выкинул в соседнюю урну через одну скамейку, и спешно ретировался, оставив Германа в очень плачевном положении...

Любаня нервно отсчитывала минуты. Половина девятого. Она тихо встала с кровати, и на цыпочках прокралась к письменному столу. В левом верхнем ящике, она достала тетрадь и вырвала оттуда листок. Заполнив строчки буквами, она отложила записку в сторону и стала спешно одеваться. За окном похолодало, поэтому девочка надела более практичные джинсы с курткой. На трясущихся ногах Люба сгребала в свой рюкзак всё самое необходимое, среди которого нашлось место и любимому плюшевому медвежонку - подарок от мамы. Оборачиваясь на каждый шорох, она достала учебник математики, куда пару часов назад прятала деньги и билет на пароход. Мог ли предположить Пётр Иванович, что внучка надумает не просто сохранить его на память, но и в обход всем воспользоваться путёвкой до конца. Она, в силу своего нежного возраста, не могла не сомневаться в правильности своего поступка, но не в характере девочки было отступать от задуманного. Её место в кровати занял зимний пуховый комбинезон, плотно скрученный и прикрытый сверху простынёй. Записку оставила там же, чтобы её можно было сразу обнаружить.

- Прости меня, мамочка. - Свой прощальный посыл она отправила на кухню, где телевизор надрывно вещал юмористическую передачу. Игорь смеялся над остроумными шутками, Марина жарила котлеты, а Любаша в последний раз очертила взглядом свою комнату, которая целых девять лет была её домом. Глубоко вздохнув, она шагнула в открытое окно. Стоило ей почувствовать под ногами твёрдую почву, как она быстро засеменила к порту. Ей кровь из носу нужно было туда успеть до того, как дома хватятся. Миновав автобусную остановку, она пошла через дворы. Соблазн с ветерком доехать до морского вокзала был велик, но при этом она понимала, что одинокая маленькая девочка в десятом часу вечера накануне дня знаний, вызовет большие подозрения у кондуктора и водителя, и на этом её бегство закончится в отделении милицейского патруля. Если это произойдёт, то тогда она потеряет единственную возможность изменить свою жизнь. Постоянно оглядываясь, она медленно, но верно двигалась к цели. Люба не могла знать, что по пути, на пешеходном переходе, она разминулась со своим отцом, к которому так спешила.