Со всех концов Земли в космос выбрасывали воду.

Я неуверенно открыл дверь Института структурной нейрокибернетики и вошел в пустой полутемный холл.

Молодой человек быстро поднялся мне навстречу.

— Вы дежурный? — опросил я.

— Да. Вы за какими-либо сведениями?

— Мне нужно узнать, что с моим другом, с Корио.

— Его тревожить нельзя. Он работает. Он и его товарищи.

— Как прошла операция?

— Очень успешно.

Глаза у молодого человека блестели.

Я кивнул головой и вышел. Уже совсем рассвело. Я посмотрел на верхние этажи здания института и заметил, что электрический свет продолжает гореть в трех окнах. Наверное, за одним из них работает мой друг. Он совсем рядом со мной, но, может быть, теперь очень и очень далеко. Я поймал себя на том, что сейчас, когда проблема, касающаяся всей земли, решена, я начал думать о себе, о судьбе сестры. А как же иначе? Человеческое счастье дедуктивно. От общего к частному…

К институту подъехала машина. Из нее вышел доктор Фавранов. Я подошел к нему.

— Как ваше сестра? — спросил он, крепко пожав мне руку.

— Очень боится.

— Это понятно, — сказал Фавранов.

— Когда Олла сможет увидеть Корио?

— Сегодня вечером. Сейчас он заканчивает разработку программы запуска ракет на период до первого мая.

Днем пошел снег. Вначале это были огромные сырые хлопья, которые таяли, едва коснувшись земли, после подул колючий северный ветер, и снег стал мелким и частым. В три часа дня по радио объявили, что предсказанное утром резкое понижение температуры наступит значительно раньше. На улицы вышли снегоочистительные машины. В три часа снег внезапно прекратился, тяжелая свинцовая туча проплыла над городом, обнажив оранжевое небо. Крыши домов засияли пурпурными красками.

— Так должно быть, — шептал я, с восхищением глядя на настоящую январскую зиму, как будто бы я никогда не видел ничего подобного.

Я подошел к дивану и взял сестру за руки.

— Пойдем гулять. Смотри, какая красота.

Она взглянула на меня и догадалась обо всем.

— Мне страшно… А что, если Корио меня не узнает?

— Через это нужно пройти, понимаешь?..

— Да.

Олла начала торопливо одеваться.

Солнце было настоящим зимним солнцем. Оно висело низко над горизонтом, а на. оранжевой пелене вытянулись синие тени. На ветвях деревьев качались комья пышного снега. В парке сновали ребятишки, появились первые снежные горки, юные лыжники барахтались в сугробах.

Мы стояли у центрального входа в институт и ждали, ждали, когда откроется дверь.

Внезапно дверь энергично отворилась, и из нее не вышел, а вылетел Корио. Сзади него громко хохотал человек в белом халате. Это был доктор Фавранов. Корио схватил ком снега и, смеясь, бросил его в доктора.

— Со мной-то вам легко справиться, — сказал громко старик. — А вот попробуйте с ними.

Он повернул Корио в нашу сторону и скрылся за дверью. Сердце у меня стучало, как молот. Корио несколько секунд стоял, в недоумении глядя на нас. На нем был лыжный костюм, голова с пышными светлыми волосами ничем не покрыта. Он неуверенно мял ком снега в руках.

Вдруг, как бы спохватившись, он быстро сбежал по ступеням вниз и встал прямо перед нами. Мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Я не верил, что лицо Корио может иметь такое выражение. Я никогда не представлял, что человеческое лицо может быть таким одухотворенным, вдохновенным, радостным. Его глаза излучали яркий сеет, волосы искрились в лучах заходящего солнца, губы двигались, пытаясь разойтись в счастливую улыбку.

— Корио, это ты?.. — задыхаясь, прошептала Олла.

Вместо ответа Корио бросился к ней, оторвал ее от меня и, подхватив на руки, побежал.

— Корио, Корио!.. — кричал я, едва поспевая за ними.

На мгновение он остановился и весело посмотрел на меня:

— Ну и смешной же ты, Авро! Только люди, потерявшие здравый смысл, пытаются догнать влюбленных! Ты можешь нас оставить вдвоем?

Я остановился, взял ком снега и начал тщательно растирать им лоб.

Я пошел вперед прямо по снегу, туда, где парк переходил в лес. Я вдыхал упругий морозный воздух и смотрел на покрытые снегом ели, которые обрели свой вечно сказочный вид. Лес кончился, а я все шел и шел через снежное поле туда, где сгущались зимние сумерки. Моя тень с каждой минутой вытягивалась вперед, и я наступал на нее, не в состоянии даже подумать о том, как велик человек.

После я заметил, что передо мною появились еще две тени, и я отошел, чтобы посмотреть на них со стороны. Они шли рядом.

Тогда я круто свернул в сторону, чтобы уступить им дорогу.

И. Циганек

ВЕЛИКОЕ ВТОРЖЕНИЕ

Чехословакия

Фантастический рассказ-шутка

Техника — молодежи № 6, 1962

Рис. Е. Медведева

В понедельник Даг Мартин получил приказание прервать отпуск и прибыть в Академию наук. И хотя это нарушало все его планы, Он не колебался ни минуты.

Мигом оделся и побежал на стоянку аэротакси, находившуюся через улицу, рядом с общественной столовой.

…Через несколько минут Даг вошел в кабинет председателя Академии.

За широким письменным столом сидел немолодой, полуседой человек.

— Товарищ председатель, — Мартин остановился в дверях.

— Здравствуйте, здравствуйте, — ответил тот. — У нас есть задание для вас. Садитесь.

Мартин опустился в мягкое кресло перед письменным столом и тревожно слушал.

— Происходят странные вещи. Как вам известно, на нашу Землю попадает интенсивное космическое излучение от Солнца и из глубин космоса. Так вот, за последние две недели это космическое излучение идет к нам только от Солнца. Космос молчит. Одновременно прекратились сигналы от радиозвезд. Соседние галактики частично погасли, а может быть, их закрыло какое-то вещество. Из того, что я вам рассказываю, наука не может объяснить ничего. Вам поручается измерить интенсивность космического излучения у границ нашей солнечной системы и сфотографировать примыкающие к ней участки космоса.

Ученый умолк, встал и начал расхаживать по комнате.

— Когда мне лететь? — спросил Мартин.

— Сегодня вечером. Через два месяца вы вернетесь и продолжите свой отпуск, — ответил председатель.

— Хорошо, я сделаю все. До встречи через два месяца, — произнес Мартин.

— Желаю успеха!

До вечера оставалось еще много времени: целых шесть часов. Мартин пообедал в кафе-автомате и направился на космодром.

…Старт был назначен на половину восьмого.

Пилот подошел к космическому кораблю, который должен был на два месяца стать для Мартина жилищем. Через небольшое черное отверстие Мартин вошел внутрь, и шлюз тотчас же герметически закрылся за ним. Маленький лифт доставил космонавта в кабину управления.

Момент взлета приближался. Мартин привязал себя к креслу, нажал кнопку кибернетического пилота, который включил атомный реактор. Потом раздался глухой гул, почувствовалась мелкая вибрация. Мартина вдавило в кресло: возник избыток тяжести — неизменный спутник каждого взлета.

Корабль мчался в глубины вселенной. Совершая контрольный обход, Даг случайно взглянул на измеритель скорости, стрелка которого бессильно дрожала на цифре 120 тысяч километров в секунду: дальше она не могла идти — упиралась в штифтик.

— Ага, что-то не в порядке. Атомные двигатели давно уже выключены.

Он включил электронную машину, непрерывно контролировавшую работу приборов. Металлический голос ответил:

«Все приборы в порядке. Скорость колеблется около световой, направление утеряно. Мощное тяготение влечет нас к ядру нашей Галактики».