Он сел на место и проверил телефон, что-то быстро напечатал. Чимин думал со скоростью света, сшивая выводы в одно заключение.

— Выходит, без согласия Хосока, вы используете его в качестве подопытной крысы, — рассудил Чимин, избегая прямого взгляда. Он старался не думать о прошлом Хосока, но волосы на руках продолжали стоять дыбом. — Таким же образом вы поступаете со всеми участниками, кому считаете нужным оказать… помощь.

— Именно. Помощь.

— Тогда я…? — Чимин осёкся.

— Ты? — он покачал головой. — Нет. Ты элемент случайный, но полезный. Такое тоже часто бывает. Результаты зачастую и зависят от тебе подобных.

— Вы психиатр или что-то вроде того? — Чимин настаивал в тоне допроса.

— Что-то вроде того, — ответили ему с ухмылкой.

— Сколько вам лет?

— Тридцать девять.

— Ваше настоящее имя?

— Ким Сокджин. Я такой же гражданский, как и ты, только старше и богаче. Ничего особенного.

Но Чимину подумалось, что на «не особенного» Сокджин как раз не походил (если это вообще его реальное имя). Он вёл себя иначе, говорил, действовал и мыслил. Возможно, долгое время жил заграницей, только и всего? У Чимина раскалывалась черепушка.

— Информации чересчур для одной беседы, да? — Сокджин взглянул проникновенно и понимающе. — Но вижу, что вопросов у тебя хоть отбавляй. Природная любознательность. Ты жаден до знаний, Чимин, вот что ещё мне в тебе нравится.

Тот не счёл за комплимент и потёр переносицу, натужно соображая.

— Вы занимаетесь случаями, которым срок не один год… и успеваете отслеживать их все?

— Их не так уж и много - длительных. К тому же, у меня есть помощники и последователи. Нет, не те, с которыми я играю на деньги, действительно свои люди. К Хосоку, ты правильно заметил, я питаю особый интерес. Но это же первое дело, сам понимаешь, оно самое вкусное. Первые впечатления вообще самые важные, тебе ли не знать…

И улыбнулся с издевкой, как будто знал, что произошло между Чимином и Хосоком, стоял между ними или висел над потолком. Чимин содрогнулся и отёр о колени вспотевшие ладони.

— Допустим, что так. Допустим, вы помогаете отдельным истцам вроде Хосока. Потом, бойцовский клуб - он вроде поля для масштабного эксперимента. Но там простые законы наживы, хотя не исключаю, что вы наблюдаете и за бойцами, и за их отношениями с хозяевами, Хосок говорил, что есть такое. А люди на собраниях, вероятно, считают, что происходящее и впрямь игра, а в случае, если что-то пойдёт не так: вы всегда вмешаетесь. Типа шоу со скрытой камерой. Такое отношение просто делает участников свободными в выборе и суждениях, исключая зависимость от той же общепринятой морали.

Глаза Сокджина заблестели. Одинокое отрочество Чимина не прошло даром, как у многих похожих молодых людей. Он начитался книг, эссе, философских трактатов, но он умел вычленить главное и разобраться сходу, используя собственный живой ум. Сокджин наслаждался.

— Я рад, что ты понимаешь. Порядок таков: бойцовский клуб, собрания, индивидуальные заказы, от большего к меньшему, но от сложного, к более сложному. Тем паче, я не охватываю эти объекты в одиночку, руководить всеми проектами физически невозможно.

Чимин посмотрел выразительно, без какого-либо признака потрясения.

— В вашей схеме есть кто-то вроде заказчика, участника и площадки со случайными персонажами, есть примерный план развития событий, по ходу которого вы и ваши люди делаете необходимые заметки и выстраиваете дальнейшую программу. Блин, это похоже на большое исследование к диплому для самого бога.

Сокджин звонко рассмеялся.

— Что верно, то верно. Богу не пригодится, поскольку его нет, но людям и нашим последователям вполне. И ты правильно подметил структуру. Без заказчика нет и дела, собственно. Потому-то, ты преждевременно возмущался тем, что мои действия неправомерны. Все заказчики знают участников, а значит, это неправомерно ровно наполовину. Иной раз, я не за всякое дело и возьмусь. Вот подобное-то, не требующее глубоких разбирательств, и уходит в качестве лота для ставок. А остальное я оперирую тонко, без швов и лишних свидетелей, как с Хосоком.

— И вы берёте на себя ответственность принимать решение, требует ли дело разбирательств или нет? Поставят на него деньги или же вы снизойдёте? — опешил Чимин. — Ну вот же, синдром всевышнего!

— Ты мне льстишь, — не то пошутил, не то не совсем, Сокджин.

— А в деле Хосока заказчика нет, потому что оно первое? — скороговоркой спросил Чимин.

— Не совсем. Формально - нет, но фактически мой погибший знакомый им являлся.

Ещё через несколько минут Сокджин помазал руки пахучим кремом, брызнул немного парфюма за воротник дорогого костюма.

— Das Leben ist ein Spiel. Жизнь - игра. Я, знаешь ли, и не планировал говорить Хосоку, это лишает проделанную работу всякого смысла. Вспомнит он сам или же ты или Сонхи ему поможете, а может быть, правда так и не всплывёт, я сделал всё, что мог. С этой минуты я передаю его в твои руки.

— Почему я?

— Я же сказал, ты подходишь.

— «Вот и живи теперь с этим», — удручённо вздохнул Чимин, чуть ли не плача.

— Что?

— Так говорят, шутка такая, — пояснив, Чимин махнул рукой и взмолился: — Не сваливайте это на меня. Расскажите ему сами, как обещали. С какой стати он мне вообще поверит?

— А вот в этом и вся соль, дорогой друг: с какой стати он тебе поверит, — Сокджин аккуратно двинул пальцем по столу визитку. — Мне кажется, ты мог бы составить нам компанию, Чимин. Будет интересно - свяжись со мной.

— Постойте…

Сокджин трагически взглянул на часы.

— Прошу извинить, но мне пора на важную встречу. Надеюсь, ты хорошо знаешь город и доберёшься до дома самостоятельно.

Он подмигнул и удалился, оставив свежий запах духов. У Чимина в голове с сумасшедшей назойливостью продолжала вертеться непонятно откуда взявшаяся фраза: «Если где-то прибыло, значит, где-то убыло». Как будто за стенами ресторана рушилось всё, к чему он так привык. И такого не могло быть, но он всегда жаждал этих разрушений, переворотов, нечаянной гибели.

А ещё он мечтал вернуться на аллею и не садиться в чёртов мерседес. Теперь вся боль, какой ему когда-либо хотелось упиваться, копилась в Хосоке, его прошлом и той правде, что точила язык.

========== Глава 13. Брат. ==========

Проходив из одного конца квартиры в другой, Хосок не придумал ничего лучше, чем поговорить с Чимином напрямую. Не случилось ничего фатального, они зашли не так уж и далеко. Поцелуй, прикосновения… Память кожи - странная штука, топит, мурашки ведёт толпами. Хосоку скрутило живот. Он зло прикусил губу. Всё же не стоило распускать руки, ставя Чимина в неловкое положение. Когда-то им довелось обсуждать тему интима, Чимин тогда покрылся пятнами от смущения, но мнение своё высказал без запинки.

«Может, я старомодный, как валенок, конечно, но я за то, чтобы всё развивалось постепенно. Вот когда ты сразу начинаешь с секса… Ну, как по мне, это всё равно, что грубо сорвать цветок, который понравился. Сорвать для того, чтобы вплести его в желаемый венок. А потом что? Увянет ведь, бейся или нет ты за его свежесть. Когда ты за этим цветком присматриваешь, восхищаешься им, вздыхаешь о нём и радуешься тому, как он радуется солнцу и дождю, проходит особый процесс, который ведёт к особому результату. И ты учишься понимать, что срывать-то и не обязательно».

…Хосок в последний момент пихнул проездной в карман и уверенно шагнул за порог. Сколько можно не отвечать, не брать трубку, равнять их дружбу с землёй? Если не застанет Чимина дома, то уж точно найдёт в зале. А если нет, то прямиком в «Хель» - отыскать ниточки, ведущие к главному, потому что неопределённость уже поперёк глотки. Очередной повод выйти из дома и деть себя хоть куда-нибудь, отправить на выгул, прочь от спёртого воздуха квартиры и молчащей матери.

Либо родители не желали выдавать присутствие Чимина дома, либо тот затаился на неведомом для Хосока дне, но достать и найти его не удалось. Расстроившись, Хосок нехотя приступил ко второй части плана. На подходе к клубу, как по волшебству, застал посадку главного в машину.