В прихожей он проверяет рюкзак на наличие необходимых конспектов и присматривается к зеркальному отражению. Очки, фигура, безысходность…

Вот бы люди не отражались ни в чём и нигде.

***

Лужайка пустовала по причине опрокинувшегося на город ливня. В столовой, как всегда, шумно. Чимин настолько же любит это уютное место, где тают в воздухе вкусные ароматы, насколько и ненавидит. Получив обычную порцию, Чим берёт поднос и идёт в дальний угол.

Обаятельный и яркий Тэхён хохотал в окружении компании. Как правило, за центральным привилегированным столом собираются самые сливки, беседы оплетены новомодными английскими словечками. Люди с обложки, одетые с иголочки, пахнущие дорого. Чимину немного завидно. Даже если эти друзья ненастоящие - картонные, Тэхёном всё равно восхищаются, без него не так весело, он их идол.

Стараясь проскользнуть мимо так, чтобы Тэхён, не дай бог, не заметил, Чим подумал, что лучше всего вернуть полотенце после занятий. В столовой слишком людно.

Добравшись до своего места и облегчённо выдохнув, Чимин настроился на еду и только-только взялся за палочки, как услышал:

— Чимин! Дружище! — Тэхён привстал и похлопал в ладоши. — Иди сюда, садись с нами!

Эта глупая инсценировка дружелюбия обязана закончиться плачевно. По-другому просто не бывает. Покрывшись испариной, Чимин вежливо улыбнулся и помотал головой. Тогда Тэхён, терпеливо постучав пальцами по спинке стула, подошёл, элегантно наклонился, взял его поднос и отнёс туда, где сидит. Чим, чувствуя, как наливаются свинцом ноги, поплёлся следом. Тэхён закинул ему руку на плечо и ядовито улыбнулся.

— Этот человек делает мне проект для зачёта, ребят. Вы все его знаете, представлять не имеет смысла. Прошу любить и жаловать.

— Льготник, что ли? — язвительно заметил один из парней.

— Добро пожаловать, — говорил следующий с надутыми щеками, дразнясь, но Чим не стал обижаться.

— Тэхён, ты слишком добр, — вскинулась эффектная блондинка, но Чимину улыбнулась достаточно искренне. — Садись, не стесняйся.

Остальные предпочли не разбрасываться репликами.

Понимая, что отказ чреват последствиями, Чимин остался и поел. Процесс поглощения пищи увлекателен настолько, что Чим беззастенчиво опустошил тарелки и осторожно вытер рот салфеткой. К счастью, его не задирали и почти не трогали, исключая серию взглядов типа «о, боже», к которым он привык, как к небу над головой. Да, от него отодвинули стулья соседи по столику, но тишина в его адрес покрыла все нюансы.

Чем-то загруженный Тэхён перестал отвечать на диалоги и вскоре скомандовал прекращать застолье. Иногда ему хочется вернуться на пары и послушать что-то умнее, чем речи своих собеседников.

— Чимин, иди первым.

Выпрямившись и отвесив поклон, тот отправился к окошку сдачи посуды. Тэхён смотрел вслед с неприкрытым презрением, которое медленно распадалось в удовольствие. Он поднял руку вверх, и один из проходящих мимо Чимина знакомых, отреагировал с должным послушанием.

Подножка. Классика жанра. Феерически и неуклюже Чимин оступился, подбрасывая вверх поднос, и вся посуда, приземлившись, разлетелась вдребезги. Упав плашмя, Чимин, по всей видимости, порезал об осколки руки, потому что появились винные пятна на рубашке, об которую он, присев, вытер дрожащие ладони. Затем, густо краснея и хватая воздух ртом, он поспешил подняться, отряхнулся и показал несчастное испуганное лицо с перекошенными очками. Растерянно обернулся к Тэхёну, будто надеясь на его помощь и покровительство.

Но Тэхён сделал вид, что ничего не заметил и отвернулся.

Зажужжав, публика ахнула, а потом вернулась к своим делам. Возможно, некоторые успели посочувствовать.

Вальс длился меньше минуты, но Чимин успел прожить несколько лет наперёд. Сильно закусив губу, он собрал осколки, принял помощь подбежавших старших и сказал, что виноват сам - меньше зевать надо, он обязательно заплатит за разбитое. Затем он ушёл, отказавшись от услуг пришедшей медсестры.

Чтобы остаться незамеченным, Чимин вплоть до звонка просидел в туалете, бессмысленно пялясь в шершавую серую дверь. Отмывая пятна, яростно растирая их руками под напором воды, он вдруг осел на колени и вжал лоб в холодную раковину. Растёкся по плитке, жир мешал ему дышать, а рвущийся наружу плач раздирал глотку.

Какие бы неприятности не сваливались на его голову - это его выбор. Мир несправедлив, мир не любит слабых и не будет тех, кто вылезет, как рояль из кустов и защитит. Супергерои, случайные красавчики и прочие замыленные образы… Возможно, они где-то и есть, но шанс встретить их крайне ничтожен.

К сознательному порыву подняться, выключить кран и скрыться, взобравшись на унитаз с ногами, Чимина заставил приближающийся отзвук шагов.

— И что? Что значит - мы больше не можем видеться?

Так резко начинался разговор, открывшийся грубым мужским голосом.

— Я устал.

Выпучив глаза, Чим узнал Тэхёна, его нахальную интонацию, и крепче обнял колени, боясь, что свалится на пол, сокрушив этаж землетрясением.

— Это не оправдание, чёрт возьми!

— А ты не думаешь, что кто-то сидит сейчас на толчке и греет уши? За репутацию не боишься? — спросил Тэхён.

Чимин зажмурился, слыша шаги, и, уже готовый к разоблачению, взмолился всем святым, задержал вздох. Но проверяющий не дошёл. В порыве он накинулся на Тэхёна: ему явно хотелось высказать всё, что на уме.

— Да плевать мне! Обрывать таких полгода, Тэхён! Ты хоть представляешь, на что я шёл ради тебя? Неужели тебе было плохо?

Почему-то Чим хорошо представил, как Тэхён, привалившись к стене, скрещивает руки на груди и издевательски смеётся.

— Поначалу ничего так, спорить не буду. Но мне надоело трахать озабоченного женатика.

Пожалуй, не зажми себе Чимин рот рукой, и из него вырвался бы удивленный возглас. Он покрылся мурашками от одного неприличного слова «трахать», а когда сопоставил части разлетевшейся мозаики, и вовсе оторопел.

Тэхён - мужеложец. Идеальный, восхитительный Тэхён, мечта многих девушек, оказывается геем.

— Значит, всё? — второй мужчина не был потерян, скорее, зол. — Да ты зазнался, Тэхён. Я этого так не оставлю.

— Моему папе расскажешь? О, ему плевать, поверь. А экзамен ты мне не завалишь, кишка тонка. Поэтому катись вон.

Напоследок случился какой-то шорох, воздух свистнул, и Чимин вздрогнул. После того, как захлопнулась дверь, Тэхён (Чим узнавал его по дыханию), сплюнул (возможно, кровь), и, умыв лицо, подошёл прямо к кабинке. У Чимина заледенели жилы, мокрая рубашка, так и оставшаяся накинутой на одно плечо, безжизненно свисла вниз.

— Кто бы ты ни был там, уясни одно: если кому-нибудь расскажешь, если я узнаю, а узнаю я обязательно, клянусь - я тебя убью, — Тэхён растягивал слова и царапал ногтем по двери. — Дело не в том, что я пидор, сечёшь? Это многие знают. Дело в том, что я ебал одного уважаемого профессора. Мне не нужны проблемы, слухи и гадости. Да и тебе, наверное, тоже шкура дорога. Береги себя.

Выйти в коридор Чимин смог лишь спустя полчаса, убедившись, что никто не ожидает снаружи. Рубашка не отстиралась, прилипла и приятно охлаждала тело. И Чим подумал, что если забьёт на ещё один (невероятно напряжённый) учебный день, то ничего плохого не произойдёт.

Куда уже хуже.

***

Отдавало чем-то ненормальным. Воспользовавшись советом Тэхёна беречь себя, Чимин прогуливал занятия и не спешил трудиться над проектом, отодвинув работу к выходным. Он продолжал приходить и караулить окно заветного зала, иногда беря в руку пачку чипсов или что-нибудь из аппетитных снеков. Чем не кино?

За всю неделю звезда грёз Чимина не появился там ни разу, и тот приготовился снова расстроиться, но в пятницу ожидания оправдались. Стройный, божественный, он появился в сопровождении группы молодых людей. Они такие подтянутые и классные, лучше всех виденных моделей. Чимин подозревал, что имеет дело с танцевальным коллективом, и когда те начали репетицию, немного приуныл.