Официально объявлено о том, что о покушении на епископа не может быть и речи, что это акт насилия и проявление идеологических притязаний фанатиков. Соответственно и жизни тринадцати патрульных свели к тому же, приобщив к теневой группе неизвестных лиц, действовавших согласно заранее подготовленному плану. Активно ведётся расследование.

Ещё с неделю Катанией правила паника, и накалялась атмосфера. Как и любое другое событие, его медленно отпускали, заваливая вход в церковь цветами. Сострадание верующих одержало верх над агонией несогласных. Однако, в обществе начали косо поглядывать на всех иностранцев ближневосточной наружности. И хотя о разжигании межнациональной розни говорить ещё рано, чувствовалось, что любой мелочи будет достаточно для срыва болтов с заржавевшей системы. История Османской Империи на Сицилии уже никого не волновала.

После передачи денег Юнги и Эсперанса освобождены. Святой отец с трудом вернулся на своё место, Эсперанса пришла в себя быстрее, не умея зацикливаться на несчастьях. У них не должно было возникнуть проблем. Но они возникли.

Сидя в библиотеке, Юнги перебирал книги и переклеивал формуляры, когда к нему постучались. Вошли четверо в опасно красных одеяниях, представились как кардиналы из Верховного Трибунала Апостольской Сигнатуры. По прошению епископа, коему угрожала опасность, они здесь для тщательной проверки клира и расследования обстоятельств, в объекты проверки также входят и другие храмы, поэтому «бояться не стоит».

Юнги закусил щёку и оставил на странице след ногтей, приглашая гостей присесть. Выразив соболезнования по поводу случившегося и пройдясь по списку формальностей, они заговорили по очереди.

— Мы получили разрешение.

— Нужно уточнить некоторые детали.

— И проверить личные дела.

— Не переживайте, службе это не навредит, мы будем действовать аккуратно.

Ищейки Ватикана, учтивые и гладкие снаружи, но крысы по натуре своей. Юнги ответил на все интересующие их вопросы, чувствуя себя клоуном на сцене, где нерадивый осветитель выжал из прожектора всю мощность. Юнги пытался понять, кто напустил их на него. Конечно, не епископ, как им угодно заливать, с которым они делили доходы (если только его не прижали). Наличие неровностей в выверенной трудовой схеме доставляло хлопот и неприятное ощущение ножа в спине. Пока они говорили, Юнги перебирал в уме известные фамилии. Он не портил отношений, не имел долгов и репутация бывалого оружейного барона закрепилась за ним без изъянов. Но кто-то из прошлых подельников, каким не удалось избежать наказания, могли точить на него зуб, этого Юнги не исключал.

Кардиналы рылись в кабинете и делали, что считали нужным. Юнги бесстрашно предоставил им такую возможность и проводил до следующей встречи. За свои документы и историю он не переживал так сильно, как за возможный урон по бизнесу.

Тэхён, как раз заключивший сделку о продаже земли и предложивший встретиться в кофейне, озадаченно выслушал и скривил рот. Сунувшему сюда нос Ватикану он не удивлён, но и инициативе абсолютно не обрадован.

— Итак, доноситель предпочёл остаться инкогнито. Что, никаких идей?

— Много. Но выяснять - предоставь мне, — говорит Юнги. — Тебя это только отвлечёт.

— Ладно, разбирайся. Но будь у меня на виду, — соглашается Тэхён и тихонько подпевает «Lasciatemi cantare». Допив кофе, рассуждает: — Нам подгрызает задницы Стидда. И что бы ни делал Мотизи, основная доля управы там, где они. Оттуда все пляски. Но пока мои ребята работают над установлением места их штаба.

— Может быть, он вообще не на Сицилии, что усложнит нам поиски… — Юнги заметил кивок. — Почему бы тебе сейчас не собрать остальных?

— Боюсь, что найдутся те, кто уже продался. Да по-любому. А выборочно не угадаешь. Тот случай, когда играть в мафию - не такая уж и метафора.

— Одной семьёй мы их не возьмём, ты же понимаешь. Нужна поддержка.

— Мы ещё не знаем, сколько их и действительно ли они существуют, — возражает Тэхён и сурово чеканит: — Они подрывают мой город, убивают моих сестёр и братьев и всё это подло и исподтишка. Таких врагов следует опасаться, но достоинства в них нет. Мусор.

— Звучишь, как Марко… — чуть улыбаясь, подметил Юнги. Ему всегда казалось, что между ними двумя имелось сходство. — Только ты жёстче.

— И предусмотрительнее. И не бегу с острова, как дохлая креветка.

Если вкратце: Марко рано покинул пост по причине ухудшившегося здоровья и неспособности к управлению. Сам он говорил, что это раковая опухоль, и решился уехать лечиться подальше отсюда. У Тэхёна сложилось предвзятое впечатление, что ему скинули похеренную империю и умыли руки, Марко же пояснил, что Тэхён их единственная надежда на спасение. Связываться они не связывались с последней встречи, и Юнги думает, что это из-за оттенка обиды, которую Тэхён не признаёт. В конце концов, он верил в несокрушимый образ Отца, и до чего неприятно видеть, как его сдувает какая-то болячка, которая ещё и под сомнением.

Промолчав, Юнги взглянул на Тэхёна, продолжающего покачивать головой в такт музыке. Тут доходит, что он действительно «в Италию влюблённый искренней душою». Не шуточно привязан к тому, что его постоянно убивает. Ни в каком другом месте он не мог смотреться так гармонично, словно являясь олицетворением и воодушевлённой иконой города у вулкана.

— Я еду в Палермо, — сообщает Тэхён, проводив песню. — Наведаюсь, как турист, разнюхаю обстановку, навещу знакомых. Обещаю не шуметь.

— Сможешь? — Юнги не повергнут в изумление.

— Без проблем.

— Чимина берёшь?

— Да, — без заминки отвечает Тэхён. — Он мне и подсказал, что нам есть, чем там заняться, накопал видео с авторегистратора и с помощью наших друзей сделал отличные выводы. Оказывается, отравленные копы незадолго до патрулирования заказывали кофе.

— Разве это можно было предугадать? — хмурит брови Юнги.

— Можно. Они делали так в девяти из десяти случаев на любом мероприятии, мы проверили. И всегда пользовались услугами одной конторы. В тот раз фургончик приехал, естественно, без номеров, однако…

Он достал фотографию скриншота с видео, где мужчина в белой униформе несёт коробку со стаканчиками. На какую-то долю представленной секунды его лицо выглядывает из-под козырька нечаянно съехавшей кепки.

— Надо же так тупо спалиться… — хмыкнул Юнги.

— И на старуху найдётся проруха, — просиял Тэхён.

— Ну и кто он?

— Эмилио Савиано, — Тэхён явно кайфовал от удачного улова. — Брат Армандо. Ты знал, что он у него есть? Вот и я нет. Состоял в одной из группировок Каморры, сидел за торговлю наркотиками, убийство, кражу и прочее. Из своих тридцати трёх десять лет провёл на зоне, раньше его вытаскивали свои. Видимо, и на этот раз он пригодился. Последнее место жительства - Палермо.

— Не целесообразнее ли послать за ним кого-нибудь?… А если ловушка?

— Вряд ли. Чистой воды прокол. Мы с Чимином поедем не одни, конечно, но шерстить открыто не будем, — Тэхён хрустнул пальцами и улыбнулся. — У меня к тебе просьба.

— Ну?— Юнги посерьёзнел.

— Присмотри за Эсперансой. И проси о помощи, если что. Вы вроде недурно сработались, вижу в вас потенциал. Почти Сид и Нэнси.

— Очень смешно.

Рассмеявшись, Тэхён оплатил счёт и, поднявшись, прищурился на солнце. Падре выглядел немного озабоченным.

— Она тебе нравится, — заключил Тэхён, прощаясь.

Юнги хотел спросить, откуда это ему известно, но передумал, пожелав им с Чимином удачи.

========== Глава 11. Розыгрыш. ==========

Вне всяких сомнений, об их приезде главного уведомили ещё до того, как они успели въехать в гостиницу, но наблюдать предпочли издали, дав время то ли развернуться, то ли почувствовать, как же хорош знаменитый город на грани сентября.

В просторном номере, где от кондиционера приятно холодило кожу, Чимин по поручению Тэхёна первым делом взялся за телефон и занялся координацией людей непосредственно в городе: после всего, что случилось, приехать маленьким составом, как и обещал, он не смог себе позволить. Оставалось надеяться только на то, что не обозлится и не спустит собак, ограничившись добычей информацией. Что касается вопроса безопасности - впросак им не попасть.