Залетаю в дом, после того, как наехала на газон и опрокинула мусорный бак. По счастливой случайности мои злоключения за рулем связаны только с неподвижными предметами. Я не придирчива; угол гаража, папина газонокосилка, почтовый ящик (несколько раз), мусорные баки, разбрызгиватели. Это – дар.

      – Привет, - кричу я.

      – Смотрю, ты приехала в своем стиле, - язвит мой папа, стоя у окна, выходящего на улицу.

      – Если бы ты не был так ленив, ты бы поднял мусорный бак. Ты становишься малоподвижным в преклонном возрасте, - поддразниваю я.

Его глаза весело поблескивают.

      – Боюсь, ты бы так или иначе, но нашла бы способ дать нам знать, что ты дома. Наверное, одиннадцатидолларовый мусорный бак оказался самым простым и экономичным вариантом. Теперь, когда ты дома, пойду оценю ущерб и выясню, можно ли их спасти.

      Пристально смотрю на него. Людям не надо задумываться, в кого я такая саркастичная.

      – Ты по-прежнему искушаешь меня посмотреть на это как на полосу препятствий, ведущую к дому.

      – Удача была так близко, – подмигивает он мне.

      – Может быть, ты хочешь поехать в магазин, где мусорные баки по доллару? – от его взгляда мне становится смешно. – Эй, я всего лишь пытаюсь помочь. Мне скоро в университет, и я стараюсь быть экономной.

      – Или я мог бы оказать всем услугу и забрать у тебя ключи, – я сощуриваюсь из-за его пустой угрозы.

      – Тогда пришлось бы обманным путем заставить маму разрешить мне взять твои ключи. Она немного занята и не может мотаться со мной туда-сюда по всему городу. – Я сделала его, это очевидно. Его маленькая красная спортивная машина – это его крошка.

      – Ты бы не пошла на это! – его глаза расширены от страха, настоящего страха, так как он знает, я не блефую, а мама сделала бы именно так, чтобы облегчить себе жизнь.

      – А ты проверь, старичок.

      – Сдаюсь. Ты выиграла.

      – Проси пощады,–протягиваю руку за его ключами.

      – ПОЩАДИИИИ! – мне кажется, что его слышали даже в соседнем городе. Подхожу к нему, целую в щеку и иду в душ.

      – Ученик превзошел учителя, - бросаю через плечо, одновременно захлопывая дверь в ванную. Я не могу расслышать его, слышно только бормотание. Скорее всего, он строит план, как установить сетчатку или сканнер отпечатков пальцев, чтобы завести его драгоценность. Улыбка не сходит с моего лица все время, пока я собираюсь. Надеваю шорты и худи, подхожу к окну, отсчитываю минуты, пока не замечаю знакомый пикап, останавливающийся через дорогу. Вылетаю за дверь, пересекаю улицу, и я в его объятиях, в то время как он даже не успел полностью открыть дверь.

      – Привет, малышка, – его слова звучат рядом с моим ухом, так как его голова прижимается к изгибу моей шеи. Его губы слегка касаются моей кожи, и по всему моему телу проходит дрожь.

      Я отступаю.

      – Привет, Кью-Би. – подмигиваю ему, и он обратно притягивает меня к себе. Его губы встречаются с моими, дразня, язык пробегается между губ, чтобы я раскрыла их, и я уступаю. Моя мама воспитала не идиотку.

      – Я скучал по тебе, - произносит он между покусываниями и легкими поцелуями.

      – И я скучала, – он вылезает из пикапа, не позволяя мне спуститься, и хватает свою спортивную сумку. Я вишу на нем как паукообразная обезьянка, ни один из нас не спешит изменить позу. Бретт и Джеймс посмеиваются у двери и неуклюже обнимают его, стараясь не потревожить меня.

      – Мой, - я шутливо рычу на них.

      – Кто-то забыл покормить зверюшку в зоопарке, - добродушно заявляет Джеймс.

      – Ха-ха, – я сердито смотрю на него.

- Ужин сегодня у нас, - обращает наше внимание Бретт. Мне нужно было все это открытое проявление чувств с дороги прежде, чем придет мой папа. Это до сих пор раздражает его, несмотря на то, что это Уилл. А я не могу даже представить, что встречаюсь с кем-то другим; папа, наверное, попал бы тогда в психушку. Уильям поднимается по лестнице так, словно мой дополнительный вес совсем никак не волнует его. Он не запыхался и не замедлил шаги. Он бросает свою сумку на пол, а меня – на кровать. Его тело следует за мной, и я чувствую каждый жесткий дюйм него, накрывающего меня.

      – Привет… – последнее, что замечаю прежде, чем его рот пожирает мой, это его ямочка на щеке. Я могла бы привыкнуть к возвращениям домой.

***

      Ужин проходит шумно. Наша суперзвезда дома, и все соперничают за право поговорить с ним. Не считая мою маму и меня. Поэтому только мужчины являются источником шума. Она дотягивается и берет меня за руку, подмигивает мне и кивает головой на происходящий на диване инструктаж. Бретт и мой папа не согласны с каждым утверждением Уилла и Джеймса…снова и снова.

      – Эээ, вы еще не закончили с футболом? - Мне интересно.

Все четверо переводят свои взгляды на меня.

      – Да, – мой папа хмурится.

      – Значит все игры, раскритикованные вами, оспоренные передачи, и это все впустую? Все четыре пары глаз сужаются, рты приоткрываются. Хихиканье моей мамы – единственное, что слышится, кроме тяжелых вздохов и выдохов.

      – Ладно …

      – В следующем сезоне …

      – Броски …

Все четыре голоса сливаются в один, и все говорят разное:

      – Мне просто было интересно, – пожимаю плечами, возвращаясь к своему великолепно приготовленному стейку. Глаза широко открыты, брови нахмурены в явном неодобрении, они наконец-то все затихли. Мама чокается бокалом с вином с моим с лимонадом и усмехается над переизбытком тестостерона за столом.

      Это почти сработало. Они возвращаются к спору, а я закатываю глаза.

      – Как бабушка сегодня?

      Мы стараемся навещать её по очереди, чтобы она не переутомлялась. Несколько дней мы ходим все вместе, и все хорошо, но многочисленные визиты за один день сбивают ее с толку.

      – Хорошо. Я предупредила ее, что Уилл дома, но, кажется, она восприняла это как должное. Попросила принести ей утром кофе.

      Мама, улыбаясь, качает головой.

      – Мы собираемся съездить в воскресенье. Завтра, когда к ней поедете вы с Уиллом, при том, что он будет незнакомым лицом, не хочу заставлять её нервничать из-за такого количества народа. Бретт сказал, что на прошлой неделе, когда они приезжали, она флиртовала.

      – С кем? – я в шоке. Для нее никогда никого не существовало, кроме дедули.