- Правы, - с неохотой согласилась Катерина. Она уже забыла о своей готовности отдать некромантам чуть ли не всё, и ей очень не хотелось соглашаться на союз с ними. Виданное ли дело – сотрудничать с нечестивыми повелителями трупов? Дейджцы такие же враги всему доброму и светлому, как и нихонцы с криганами, а их практика оживления мертвых противоречит всем нормам морали. К тому же, как только что узнала Катерина, они погубили ее отца, хуже того – продлили его муки, заперев душу в мертвом теле. Да и можно ли вообще доверять этим коварным мерзким тварям, не перейдут ли они в решающий момент на сторону противника? Но выбора действительно не было. Либо - альянс с некромантами, либо - неминуемая гибель Эрафии.
- Я согласна, - сказала Катерина. - Мы объединим свои силы против отца… то есть против вашего нынешнего короля.
Синюшные губы Нимбуса растянулись в довольной улыбке:
- Отлично. Я знал, что у вас хватит мудрости принять такое решение. И теперь, в знак того, что мы договорились, я сообщу вам, кто убил Николая Грифоново Сердце. Хотите знать это?
- Разумеется, хочу.
- В секту Вилмара входил один из ваших рыцарей, который имел доступ во дворец своего короля и без труда смог подсыпать ему яда.
- Какой рыцарь? Как его имя?
- Его зовут лордом Хаартом.
Такого поворота Катерина не ожидала. Простившись с Нимбусом, она еще долго думала над тем, мог ли лорд Хаарт, один из сильнейших ее полководцев, не раз проявлявший себя с самой лучшей стороны, действительно оказаться предателем. Да, он нередко бывал излишне горяч, несдержан и неоправданно суров к своим подчиненным, не слишком доброжелательно относился к людям и вообще, похоже, ставил себя выше других. Но - предательство?! В это верилось с трудом. С другой стороны, ведь Кристиан когда-то говорил, что лорда подозревали в связях с некромантами… Катерина тогда не придала значения его словам - и теперь жалела об этом. Ей бы расспросить Кристиана об этих слухах поподробнее - но теперь он был далеко… Она перебирала в памяти всё, что знала о лорде Хаарте, и не могла прийти ни к каким определенным выводам. Несомненно, информацию, сообщенную Нимбусом, требовалось тщательно проверить.
Правильным ли было решение объединиться с некромантами? Катерина не знала этого. Она вообще ничего больше не знала и не понимала. «Главным для тебя должны быть Эрафия и справедливость» - вспоминались слова отца. Справедливость?! Разве это справедливость, когда приходится воевать против родного отца на одной стороне с его убийцами, исповедующими мерзостный культ некромантии? Если в войне с Нихоном всё было, по крайней мере, понятно и логично, то теперь многое перевернулось с ног на голову. Столь и абсурдную ситуацию нельзя было вообразить и в кошмарном сне. Голова у Катерины шла кругом. Заклятые враги неожиданно стали союзниками, один из лучших героев оказался предателем, а самый близкий и любимый человек - главным противником. Впрочем, парадоксальность ситуации состояла еще и в том, что, ее отец, захватив власть в Дейдже, в сущности, дал Эрафии шанс на спасение - ведь если бы своим жестоким правлением он не вызвал раскол в рядах неприятеля, исход войны не вызывал бы никаких сомнений…
И всё-таки - почему отец так повел себя? Из слов Нимбуса следовало, что, став нежитью, он сохранил разум и свободу воли, а значит, действовал вполне сознательно. Неудивительно тогда, что он отказался повиноваться некромантам. Никогда в своей жизни гордый эрафийский король не позволил бы сделать себя рабом – видно, таким же он остался и после смерти. Наведение им жесткого порядка в Дейдже тоже вполне объяснимо – страсть к порядку всегда была одной из ярчайших черт его натуры, и именно это в сочетании с мудростью и милосердием делало его сильным и уважаемым правителем. Но как он мог напасть на Эрафию? Знать бы, что творится в душе у нежити, помнит ли отец свою прошлую жизнь и понимает ли, с кем воюет… Похоже, что помнит и понимает – во всяком случае, судя по ходу военных действий, о тактике эрафийской армии ему известно практически всё. Ещё бы – он ведь сам когда-то обучал генералов этой армии военному искусству… Но куда же делись его благородство, великодушие, приверженность к Свету и любовь к родному народу? Катерине очень хотелось встретиться с ним лицом к лицу, посмотреть в глаза и задать один вопрос: «Отец, что же ты делаешь?!» Впрочем… хотелось ли? Как там называл Нимбус его нынешнее состояние – лич, что ли? Да, точно, лич. Королева уже встречала во главе неприятельских отрядов подобных скелетообразных созданий со зловеще оскаленными зубами и багровыми огоньками в пустых глазницах. Каково ей будет увидеть родного отца в таком обличии? Понятно, что, поднимая короля Николая из могилы, некроманты менее всего думали о чувствах его дочери и подданных, и все-таки с их стороны это очень жестоко – оставить его в людской памяти не великим правителем и редкой души человеком, а отвратительным ходячим трупом, несущим лишь зло и горе…
Собрав ближайших сподвижников, Катерина сообщила им о своей договоренности с некромантами. Все были потрясены услышанным, но отнеслись к нежданной новости по-разному. Генерал Кендал, как и Катерина, полагал, что в альянсе с нежитью нет ничего хорошего, но в создавшихся условиях это - единственная возможность устоять. Адель была резко против. Воспитанная в монастыре, она категорически отрицала возможность объединения сил Света и Тьмы, хотя бы и в самых благородных целях. Однако ей пришлось, скрепя сердце, подчиниться решению королевы. Единственное, о чем просила Адель - это чтобы в случае ее гибели дейджские союзники ни в коем случае не применяли к ней свое искусство оживления. Оррина же философские вопросы о допустимости союза добра со злом совершенно не интересовали. Он был готов объединиться с кем угодно - лишь бы победить! Лорд Хаарт, чья реакция особенно интересовала Катерину, полностью одобрил ее решение, горячо соглашаясь с каждым словом, но при этом в глазах его читалась некоторая настороженность.
Когда все разошлись, Катерина вызвала к себе генерала Кендала.
- Генерал, некроманты утверждают, что мой отец умер не своей смертью. Он был отравлен по приказу короля Дейджи.
Кендал задумчиво покачал головой. Похоже, слова королевы не особенно удивили его.
- Знаете, я не говорил вам, но у меня тоже были подозрения, что его отравили. Слишком уж неожиданной была его смерть. Только я не мог догадаться, кому это нужно. Значит, некроманты. Наши новые союзники. Да уж…
- Я еще не сказала самого главного. По их словам, яду ему подсыпал лорд Хаарт. Что вы об этом думаете?
Генерал погрузился в долгое размышление.
- А вы знаете, - сказал он наконец, - очень может быть. Лорд Хаарт был вместе с королем в Стоункасле и вполне мог это сделать. Конечно, на него трудно подумать - его репутация всегда была безупречной. Но, может быть, доблестной службой он как раз и старался отвести от себя подозрения? Кто же знает… В общем, нужно серьезное расследование.
- Я могу поручить вам заняться этим?
- Безусловно. Я тотчас же отправлюсь в столицу и начну собирать информацию.
- Но только об этом никто не должен знать.
- Ну, разумеется. Всё будет сохранено в тайне.
Постепенно становилось ясно, что решение об объединении с некромантами, не желавшими подчиняться своему новому королю, было единственно верным в сложившейся ситуации. Живые мертвецы, пополнившие собой армию Эрафии, действительно были хорошими воинами. Особого героизма от них ждать не приходилось, но они были выносливы, послушны и никогда не проявляли трусости. Но, наверное, главное преимущество союза с некромантами состояло в возможности вновь возвращать в строй убитых - правда, лишь тех, чьи тела были повреждены не слишком сильно. Впрочем, присутствие живых мертвецов в армии создавало и определенные проблемы - общение с ними наводило ужас на живых воинов, снижая их боевой дух. И если эрафийские рыцари, всегда славившиеся на весь континент своей доблестью, еще могли как-то сражаться бок о бок с нежитью, то авлийцев и бракадцев ее присутствие совершенно выбивало из колеи. У эльфийских лучников от вида и запаха разлагающихся живых трупов дрожали руки, и их стрелы часто летели мимо цели. Бракадские маги и джинны тоже робели, терялись и забывали заклинания. Справиться с этим могли лишь очень хорошие командиры с особым даром воодушевлять воинов. Да и то даже такие талантливые лидер, как Адель и Оррин, были вынуждены тратить силы на преодоление деморализующего влияния нежити вместо того, чтобы вдохновлять войска на подвиги. Поэтому Катерина старалась не объединять живых и мертвых в одни отряды. Но в конце концов в ее армии осталось слишком мало живых, и им пришлось, скрепя сердце и собрав остатки мужества, сражаться вместе с этими ужасающими созданиями, ставшими их союзниками.
