Через торопливо распахнутые двери Катерина вышла на палубу и под крики «Земля!» решительно поднялась на мостик. Капитан, пристально смотревший на берег в подзорную трубу, обернулся на звук шагов, и его хмурый озабоченный взгляд не на шутку встревожил королеву. Она с нетерпением схватила трубу, почти вырвав ее из рук капитана, приложила к глазам — и увидела вдали, на берегу, клубы дыма над руинами какого-то города. В ужасе и оцепенении глядела она на эту картину, а берег всё приближался, и постепенно стали различимы многочисленные мертвые тела, лежащие у разрушенных стен.
Что-то действительно было неладно. И, похоже, дела обстояли гораздо хуже, чем можно было предполагать.
— Что это за город? — голос королевы предательски дрогнул.
— Клаудфайр, Ваше Величество, — бесстрастно ответил капитан.
Катерина стиснула зубы в бессильной ярости. Клаудфайр?! Ей был знаком этот город, построенный в приграничных землях Эрафии бракадскими выходцами. Она была здесь очень давно, ещё ребенком, и смутно помнила чувство восторженного удивления от непривычных зданий, устремленных ввысь бессчетными шпилями, от диковинных механизмов и магических чудес, которые щедро показывали ей волшебники. Это была сильная крепость… как же она могла пасть?
Шлюпки мягко ткнулись в берег, и Катерина, опережая латников, соскочила, увязая в песке. В нос шибанул смрад разлагающихся тел, и королева невольно содрогнулась. Ей еще никогда не приходилось видеть одновременно столько трупов, изрубленных и окровавленных — ими был усеян весь берег. В город вошли через широкий пролом в стене. Едкий дым поднимался над обугленными руинами, черные хлопья копоти, кружась, медленно опускались на изрытую копытами землю и обезображенные тела. Судя по степени разрушений и числу убитых, город сопротивлялся до последнего.
С трудом переставляя подкашивающиеся ноги, Катерина в тяжелом молчании ходила по полю боя. Она рассматривала изуродованные трупы, лихорадочно пытаясь восстановить картину сражения. Так, вот под стенами валяются целые груды коротконогих слепых троглодитов — значит, нападали жители подземелий. Они издревле селились в пещерах и полостях, не интересовавших другие расы, но почти не выходили на солнечный свет и никогда не представляли военной угрозы… Неужели они так усилились? Да, вот лежат останки когтистых и клювастых гарпий, скользких змееподобных медуз, даже могучие быкоголовые минотавры… Судя по следам приготовлений, маги знали о готовящемся нападении, но отразить его не смогли… И помощи почему-то не попросили… Или она не пришла? Да и какой же силы отряд атаковал, если они взяли хорошо укрепленный и подготовленный к осаде город? Это не обычный разбойничий набег… Впрочем, магов, похоже, предупредили слишком поздно — они не успели как следует вооружить и обучить войска, почти все павшие защитники были простыми ополченцами. Если у стен преобладали тела врагов, то внутри ворвавшиеся захватчики гораздо легче одолевали необученных защитников… Хотя нет, не все они были необученными — вот посреди площади громоздится могучее туловище гиганта! Один такой воин стоит десятков троглодитов — почему же маги не отбились? И как враги одолели гиганта? Ах, да — здесь следы пламени и чудовищных когтей…, но ведь это значит, что здесь был дракон! И не простой красный, а черный дракон — вот несколько чешуй, выбитых мечом гиганта! Ну ладно, минотавры, но откуда в здешних подземельях черный дракон? Неужели из Нихона? Но ведь это же совсем скверно…
Да, сомневаться почти не приходилось — увиденное было результатом нападения Нихона, одно название которого у многих вызывало боязливое уважение. Горе было тем, на чьи земли вторгались эти подземные твари — они были отличными воинами, их командиры не имели себе равных в искусстве убийственной темной магии, а стаи черных драконов — главная сила их войска — сметали всё на своем пути. Вражда Эрафии с Нихоном была, наверное, столь же древней и непримиримой, как противостояние Света и Тьмы. Испокон веков мечтавшие стереть друг друга с лица земли, они обречены были когда-нибудь сойтись в смертельной схватке — но почему этому суждено было случиться именно сейчас, когда боевой дух эрафийцев подорван внезапной кончиной короля? Сражаясь за своего правителя, эрафийские рыцари всегда показывали чудеса отваги — а без него со столь грозными врагами можно и не справиться… Похоже, и впрямь не справляются: Нихон находится к востоку от континента, через пролив, а Клаудфайр на юго-западе — неужели враги уже захватили всё южное побережье? О пресветлый Создатель, что же теперь будет с Эрафией?
В глазах у Катерины потемнело, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Родной и привычный мир, казавшийся незыблемым, рушился на глазах — а она, при всех своих книжных знаниях о стратегии с тактикой, совершенно не понимала, что делать! Хотя что ж тут понимать — надо скорее слать гонцов в столицу, собирать войско… если ещё удастся его собрать, гулко стукнуло сердце в груди. Пусть маги не послали призыв о помощи, но уж весть о поражении должна была докатиться до ближайших городов! Этим развалинам не менее трех дней, но никто не позаботился о павших… Или заботиться о них уже некому?
Взгляд королевы упал на втоптанное в грязь бело-синее полотнище с вышитым золотым грифоном. Знамя Эрафии, под которым когда-то было одержано столько славных побед! Не помня себя от гнева и скорби, Катерина опустилась на колени, прижав флаг к дрожащим губам. В этот момент она не столько поняла умом, сколько почувствовала сердцем, что дела плохи, по-настоящему плохи…
— Да что же это такое?! — вырвалось у нее. — Никто никогда не смел оскорблять это знамя!
— Да уж… Приплыли… — послышался голос оказавшегося рядом Кристиана.
Этот молодой энротский рыцарь был подобран Катериной на океанских островах после замысловатых приключений и лихих подвигов и назначен капитаном латников. По пути сюда он предвкушал отдых в благодатных землях Эрафии, о которых был немало наслышан. Но, судя по всему, отдых ему теперь не светил.
Катерина повернула к нему побледневшее лицо.
— Нет, нет… Не дождутся они… Эрафия не может погибнуть…
— Почему же не может? — мрачно заметил Кристиан. — Запросто.
И тут королеву, что называется, понесло.
Никто никогда не слышал от нее такой отборной площадной ругани. Да и сама она, всегда считавшая себя воспитанным человеком, не употребляла таких подзаборных выражений даже мысленно. Энротский командир стоял с покрасневшим лицом, вжав голову в плечи, а Катерина обрушивала на него всё новые потоки бранных слов, рожденных болью и отчаянием. Она распалялась всё сильнее и не могла остановиться…
Катерина разослала разведывательные отряды вдоль побережья, чтобы определить путь врагов — откуда они пришли и куда ушли после победы. Однако выяснить удалось немногое. Разведчики ни разу не наткнулись на врагов, но не встретили и местных жителей, от которых можно было бы узнать подробности происходящего. На их пути стояли лишь пустые деревни, покинутые крестьянами. Во многих виднелись следы разорения. Масштаб разрухи не оставлял сомнений — это не одиночный отряд налетчиков, а серьезное вторжение.
Наконец разведчикам удалось найти небольшой населенный городок у самой границы с Бракадой, и Катерина немедленно высадилась там с отрядом Кристиана. Когда королева с рыцарями въехали в город, их окружила взволнованная толпа местных жителей. Расталкивая друг друга, люди в небогатых крестьянских одеждах старались пробиться поближе, чтобы как следует рассмотреть нежданных гостей. Со всех сторон раздавались крики:
— Гляньте-ка! Клянусь Арагуром Создателем, это наши!
— Пришли нас защитить! Ну, наконец-то!
