— Сергей?! — удивился он, не сразу признав сына Крапивиной. — Что ты здесь делаешь?

Ляхов замедлил шаг.

Несколько лет, что они не виделись, сотворили из долговязого подростка весьма привлекательного молодого человека.

«Кого-то он мне напоминает», — мелькнуло у Ляхова.

— Ну как же? Меня должен ждать нотариус… Ну, дом переоформлять…

— Какой нотариус? Какой дом?.. Ах, дом… — наконец дошло до него. — Нет, это дело намечалось без меня.

— Ну, тогда извините… До свидания, — пожал плечами Крапивин и направился к лифту.

«Ничего не понимаю. — Озадаченный Александр проводил Сергея взглядом. — Какой нотариус? Ни о каком нотариусе я не слышал… Позвонить и спросить у Тамары? Так ведь и трубку не снимет, если увидит мой номер».

Приблизившись к новенькой «вольво», он выложил в бардачок распиравший карман запасной комплект ключей, завел двигатель, осмотрелся… Белый джип с российскими номерами, на котором приехали юристы, стоял в ряду напротив.

«Подожду», — решил он.

Крапивин и трое московских гостей не заставили себя долго ждать. Не включая фар, Ляхов наблюдал, как они подошли к джипу, как в последнюю секунду, уже пригнувшись, чтобы сесть на заднее сиденье, Сергей нерешительно остановился… Вдруг человек позади него резко толкнул парня в спину и с силой захлопнул дверь. Через минуту машина тронулась в сторону шлагбаума, и ничего не понимающий Ляхов двинулся следом.

Спустя полчаса они выехали на московскую трассу. Все это время Ляхов тщетно пытался дозвониться до Тамары: как он и предполагал, трубку не снимали. Вдруг джип показал правый поворот и съехал на обочину.

«Надо все выяснить… Если Сергею не нужна моя помощь — поеду назад», — подумал он и также принял вправо. Там его уже ждали.

— Что надо? — не очень вежливо поинтересовался подошедший ближе водитель джипа.

— Извините, но я хотел бы поговорить с молодым человеком, который находится у вас в салоне.

— Пожалуйста! — усмехнулся тот. — Только он задремал. — И, приоткрыв заднюю дверцу, жестом пригласил Ляхова.

Все, что успел заметить Александр Романович, это безмятежное лицо крепко спавшего Сергея. Что-то ударило по голове, ноги подкосились, Крапивин непонятно каким образом трансформировался в Радченко…

Щуплый нервничал: он выполнил заказ — умыкнул мальчишку, но так и не понял, зачем тот нужен Цеховскому. В то, что Максим с шефом хотят просто припугнуть его мамашу, он уже не верил.

«…Вряд ли она представляет для них угрозу, — молча рассуждал он, следя за дорогой. — Минск — не Москва… А тут еще этот Ляхов… Сказали же — топай домой! Так нет, вздумал шпионить… И что теперь с ним делать? — Он посмотрел в зеркало заднего вида на серебристую «вольво». — И такую тачку оставлять на дороге нельзя — привлечет внимание. А ведь едва отъехали от офиса, успел сообщить Цеховскому, что все в ажуре… Поторопился, а тот сразу телефон отключил… Что делать со вторым? Тащиться с двумя «вырубленными» чуваками до Москвы? — продолжал он ломать голову. — И где гарантия, что получу все бабки? Надо как-то перестраховаться».

— Геник, ты, кажись, родом отселя? Знаешь эти места? — спросил он у сидевшего за рулем здоровенного напарника.

— Ну, знаю немного, — пробасил тот и, обернувшись, окинул взглядом заднее сиденье: когда-то он работал санитаром в психушке, так что скрутить юношу и силой вкатить снотворное оказалось для него делом плевым. Да и Ляхова завалить было несложно. — Порядок — клиенты в вырубоне, — доложил он шефу и пояснил: — Сидел в Орше, еще при Союзе.

Щуплый ценил Геника больше всех своих подельников: здоровый, ушлый, приказы не обсуждает, в то же время лишнего слова из него не вытянешь. Правда, мог спать сутками. Зато не пил, что было важнее.

— Схорониться бы на пару дней… Я в Москву смотаюсь, узнаю, что со вторым делать. И машину его не мешало бы убрать с глаз долой.

На сей раз Геник думал долго.

— За Толочином съезд будет, — наконец продолжил он свои мысли вслух. — Кореш там один… Его отец лесником был, помер еще в начале девяностых, а домишко в лесу сыну завещал. Правда, он завязал, но мужик надежный, не сдаст.

— Дорогу помнишь?

— Вроде… Только темень, а я к ним днем приезжал.

Дом нашли лишь к утру: блуждали, возвращались назад, дважды вытягивали увязшую в грязи «вольво». Разбудив хозяина, незваные гости кратко изложили придуманную на ходу легенду (мол, эти люди одолжили денег, не хотят возвращать, потому их и везут в Москву), определили двух связанных в крохотную комнатушку на втором этаже и завалились спать в гостиной…

Тамара металась по квартире: пятый час утра, а от Сергея ни слуху ни духу. Подняла среди ночи Антона (через полчаса Наташка с сыном уже стояли у двери ее квартиры), вместе они обзвонили всех приятелей и узнали, что сразу после занятий тот поехал в сторону Уручья на важную встречу. Больше его не видели.

Пришлось звонить Петру Гавриловичу. Вскоре он ее успокоил: никаких происшествий с молодым человеком, хоть как-то похожим на Сергея, не зафиксировано. В больницах, моргах и прочих мрачных заведениях также ответили отрицательно.

— Я чувствую: с ним что-то случилось! — каждые пять минут повторяла Тамара, хотя на сердце немного отлегло.

— Тамара Аркадьевна, не волнуйтесь, — успокаивал Антон. — Ну задержался, ну телефон разрядился… Да мало ли что!

— Вот-вот! — подхватила Молчанова. — Все вы так задерживаетесь, а мать уже волосы на голове рвет! Ты вспомни, Тома, вдруг он утром что-нибудь говорил о встрече? Может, фамилии какие называл?

— Называл… — подняла на нее просветлевший взгляд Тамара.

Мобильный телефон Ляхова, как и телефон сына, был отключен. А ведь он так настойчиво звонил Тамаре около пяти вечера! Спустя час вместе с Молчановой они буквально вломились к нему домой, но встретившая их в квартире старая знакомая Анжелика Журавская ничем помочь не смогла, а когда узнала причину ночного визита, расплакалась.

Оказалось, она тоже не спала, тоже обзвонила все морги, больницы и искала Сашу. В последний раз она видела его около четырех часов дня, когда покидала офис. Он тоже собирался уходить. Вернее, московские юристы попросили их освободить помещение, потому что у них была назначена встреча. С кем, Анжелика не знала, но Цеховский настоятельно просил ни в чем не препятствовать его людям, потому она быстренько ушла. Ляхова ждала к ужину, но он до сих пор не появился. Машины, принадлежавшей представительству, на ближайшей стоянке тоже не было, она проверила…

Обрывая на полуслове поздравления с Восьмым марта, Тамара с Наташкой продолжили поиски и к концу дня знали многое: накануне, около четырех, Сергея и Сашу видели вместе охранники офисного здания; на стоянке сообщили, что машина представительства покинула территорию в половине пятого вслед за белым джипом с российскими номерами. Круг замкнулся.

Уловив лишь одной ей понятную связь, Тамара высадила на остановке Молчанову и помчалась в Москву. Она знала, кто мог похитить ее сына…

В понедельник вечером исчез Цеховский: сказал охранникам, что хочет отдохнуть пару дней, и отправил их домой. Естественно, те доложили Дуброву, он их отругал и приказал возвращаться. Позвонили в квартиру по домофону — тишина, поднялись наверх — над дверью огонек сигнализации. Допросили охранников в подъезде, и те, опустив глаза, признались, что за хозяином сто семнадцатой квартиры полчаса назад подъехало такси, он загрузил туда несколько чемоданов, но просил никому не говорить об отъезде. За плату, разумеется…

Заволновавшись, среди ночи Дубров послал людей к Максиму на дачу, и там выяснилось, что неделю назад дача продана. Родственники жены ничего не знали, близких друзей у него не было… За границу не улетал — проверили все международные авиарейсы…

Приказав продолжать поиски, пятого утром Радченко с Черновым повезли Соколовского в Домодедово: доктора разрешили транспортировать Лиду.