— Всего лишь на ужин. Ничего особенного. И предваряя твой вопрос, он не просил меня об этом, и, честно говоря, если бы узнал, что я веду с тобой такие беседы, он бы поколотил меня, и я бы захромал еще больше. Но мне кажется, тебе стоит дать этому парню шанс. Он сильно в тебя влюблен.

Шелби смотрела на него в полной растерянности.

— Он…?

— Ой, да ладно. Ты великолепно обходишься с лошадьми, и ты чертовски привлекательная женщина. — Эдвард поднял указательный палец. — Я не упоминаю Господа всуе.

— Я просто не заметила от него ничего такого, кроме как вопросов по работе.

— Ну, тебе следует приглядеться.

Она откинулась на спинку стула и покачала головой.

— Вы знаете… я не могу в это поверить.

— Поверить, что кто-то может, на самом деле, увлечься тобой? Нормальный человек, который не пытается засосать тебя в свою собственную черную дыру саморазрушения, так что ли?

— Ну, и это тоже. Я просто никогда не могла предположить, что вы способно замечать нечто подобное.

Он взял колу, рассматривая банку с газированным напитком.

— Полагаю трезвость действует на меня как алкоголь на большинство людей. Я становлюсь более болтливым.

— Это шутка…

— Что?! И более честным.

— Очень мило. — Ее голос стал более мягким, и она отвела взгляд. — Это очень хорошо.

Эдвард откашлялся.

— Чудеса случаются.

— И я никогда не видела, чтобы вы столько ели.

— Много времени утекло с тех пор.

— Вам не нравится моя стряпня?

Он засмеялся и отодвинул от себя картошку фри. Если он съест еще хотя бы кусочек, то лопнет. И в прекрасном настроении он поднялся из-за стола, сказав:

— В данный момент я хочу мороженое. Пошли.

— Я не заметила, чтобы официантка принесла нам счет.

Эдвард наклонился и выудил из кармана тысячу долларов. Отсчитав две купюры по сто, он сказал:

— Этого должно хватить.

Шелби смотрела на него, выпучив глаза от удивления, он протянул ей руку.

— Вставай. Я объелся так, что мне необходимо закусить мороженым.

— Полная бессмыслица.

— О, в этом и весь смысл. — Он захромал на выход, обходя столики с другими посетителями. — Холодное и сладкое хорошо успокаивает желудок. Так всегда говорила моя мама, мисс Аврора, а она всегда права. И нет, я не ненавижу твою стряпню. Ты очень хорошо готовишь.

Выйдя на улицу, он опять воспользовался моментом, чтобы еще раз вдохнуть полной грудью ночной воздух и почувствовал себя очень хорошо, в груди разлилось легко ликование, кому-то другому оно могло придать несущественный оптимизм, но для него было настоящим облегчением.

— Если ты слишком объелась и не можешь вместить еще мороженое, — сообщил он ей, идя в перед и оглядываясь по сторонам, не едут ли машины, чтобы перейти улицу. — Возьми что-нибудь легкое. Например, ванильное мороженое. С шоколадной крошкой, но не бери с орехами и слишком сладкое. «Грэтер» лучше всего подойдет.

Они двигались через две полосы к ее грузовику, Шелби шла рядом с ним, сократив свой шаг, приспособившись к его медленной походке.

— Сэр! О, сэр?

Эдвард оглянулся, когда они добрались на противоположную сторону дороги. Обслуживающая их официантка вышла из ресторана с деньгами в руке.

— Только двадцать четыре доллара за счет, остальное лишнее, — сказала женщина. — Это слишком много.

— Оставьте себе. — Он улыбнулся, когда она удивленными глаза посмотрела на деньги в руках, не веря своим глазам. — Я готов держать пари на свои ноги, что за день такой работы, к вечеру у вас начинает адски болеть спина. Я знаю, каково это. Побалуйте себя вечером чем-нибудь.

Она прищурившись внимательно его разглядывала… потом нахмурилась.

— Постойте-ка… вы…

— Никто. Я никто. — Он помахал ей на прощанье рукой и повернулся к грузовику. — Просто еще один клиент.

— Ну, спасибо! — крикнула она. — Это самые огромные чаевые, который я когда-либо получала!

— Вы это заслужили, — ответил он через плечо.

Обойдя спереди грузовик, он открыл дверь и помог Шелби забраться внутрь, хотя она и не нуждалась в его помощи.

— Отлично, что вы дали ей столько чаевых, — сказала она.

— Ну, это лучшая еда, которую я ел, так что… без обид.

— Никто и не обиделся. — Она накрыла его руку своей, прежде чем он захлопнул ее дверцу. — Что вы хотели мне сказать, то, чего еще никто не знает?

Эдвард прислонился к двери, перенеся вес тела на другую ногу, потому что щиколотка начинала болеть.

— У тебя всегда будет постоянная работа в Red & Black. Столько, сколько захочешь, у тебя всегда здесь будет работа и квартира. Черт возьми, я даже вижу тебя и Мое, работающими вместе… и не вопрос пойдешь ли ты с его сыном на свидание, независимо от того, понравится ли тебе Джоуи или нет.

Шелби посмотрела в сторону, ему показалось, что он уловил кое-какие эмоции на ее лице. И пока Эдвард изучал ее лицо, он подумал: «Да, наверное, именно так и происходит в нормальных семьях, когда у тебя есть младшая сестра».

В их семье Джин была словно банши.

Или торнадо.

Несмотря на то, что он любил ее, никогда не чувствовал особенную близость. Он был не уверен, что Джин вообще была с кем-нибудь близка из братьев.

И сейчас, ему приятно было ощущать себя защитником, не собственником, а защитником, как старший брат к младшей сестре. Приятно сделать что-то хорошее, раз или два. Приятно послать в мир нечто иное, чем гнев кислоты.

Внезапно, она внимательно посмотрела на него.

— Почему у меня такое чувство, будто вы собираетесь уехать? — угрюмо поинтересовалась она.

В конце концов, Джин вернулась в Истерли, потому что идти ей было больше некуда. Поставив ролл-ройс с откидным верхом на определенное место в гараже, она подошла к входу на кухню и вошла, открыв дверь-сетку, и очутившись внутри самой кухни.

Как обычно на кухне был полный порядок, не было грязных кастрюль, заполняющих раковину, тихо работала посудомоечная машина, а столешницы блестели. В воздухе висел аромат чего-то сладкого, видно мисс Аврора опять мыла своим старомодным мылом.

Сердце Джина забилось быстрее, как только она направилась к двери в личные покои женщины. Поднеся кулак к деревянной двери, она остановилась на секунду, готовая постучать.

— Входи, девочка, — послышалось с противоположной стороны. — Не стой там.

Джин опустила голову, ей не хотелось, чтобы мисс Аврора увидела слезы в ее глазах, и открыла дверь.

— Как ты узнала, что это я?

— По твоим духам. Я ждала тебя. Я видела, как ты загнала машину в гараж.

Место, где проживала мисс Аврора было таким же, как и всегда — два больших пухлых кресла стояли у длинного окна, полки с фотографиями детей и уже повзрослевших были все там же, мини-кухня, была настолько маленькой и безупречно сияла чистотой, несмотря на то, что женщина была известным профессиональным шеф-поваром. Джин никогда не была в ее спальне и ванной комнате, у нее ни разу не возникало мысли попросить разрешения увидеть их.

В конце концов, Джин подняла на нее глаза. Мисс Аврора сидела в своем кресле, так же как и всегда, указывая ей на свободное, напротив нее.

— Присядь.

Джин молча подошла к креслу и присела, она не смела ослушаться. Она тут же пригладила юбку на коленях, вспомнив, как сделала тоже самое, когда встречалась с Самюэлем Ти. в саду.

— Аннулируй брак, — резко произнесла мисс Аврора. — И ты должна сделать это немедленно. Я христианка, но скажу тебе прямо, что ты вышла замуж за плохого человека. Опять ты сначала делаешь, потом думаешь. Ты не непослушная и не плохая, даже когда совершаешь ошибки, и твоя версия свободы — не выход с помощью бунта из-под чьего-либо контроля, твой выбор не в этом.

Джин должна была рассмеяться.

— Ты знаешь, за сегодняшний вечер ты уже второй человек, который говорит мне аннулировать брать, тем самым разрывая меня на части.

— Ну, скорее всего это потому, что Господь хочет, чтобы ты дважды услышала его послание.