– Понимаешь, дело в том, что я не могу тебя забыть, – сказал он. Мое сердце радостно забилось. – Это ведь не твой бойфренд, верно?

– Нет. Просто мы с ним живем по соседству. А еще собираемся путешествовать вместе по Европе. – Я замолчала, потому что мне надоело ходить вокруг да около. А то все полунамеки и трепетные касания… – Доминик твоя подружка?

– Нет.

Я не могла скрыть улыбку. Финн схватил меня за руку и повел наверх. Мы вышли на улицу.

– Там слишком шумно, – сказал он, медленно гладя пальцами прядь моих волос. Поцелует ли он меня когда-нибудь или нет? И вот только-только его губы приблизились к моим… – Что ты наденешь? – спросил он.

– Когда? – удивленно спросила я. Он поднял брови.

– На нашем первом свидании в эту субботу, в семь тридцать. Я зайду за тобой.

– Черное кружевное платье устроит? Полупрозрачное? – спросила я. Правда, у меня не было такого платья.

– А нижнее белье какое? – Он почти улыбался. – Ну, понимаешь, если платье полупрозрачное, ты должна подумать о нижнем белье.

– Подожди и увидишь, – ответила я, окончательно растерявшись. В моих ушах все еще звучала громкая музыка.

Я нацарапала ему на руке свой адрес.

– Пожалуй, я пойду. Кристо без меня трудно. – Он направился в ресторанчик.

– Ты знаешь, где это? – крикнула я ему вслед. – Там голубая дверь, а рядом… – Я стояла на верхней ступеньке.

Финн резко повернулся ко мне.

– Не надо облегчать мне задачу. Я найду тебя.

Я сидела в нашем офисе, устроенном по новой моде, без перегородок. На экране моего компьютера были почтовые марки разных стран, обложка паспорта и слова «Познай Мир Возможностей». Мне предстояло придумать постер для школы иностранных языков и предложить на выбор по крайней мере три варианта.

Ночью, вернее, в четыре утра, мне наконец-то удалось заснуть.

Теперь надо было как-то ухватиться за реальность. Зачем мне говорить что-то сейчас? Все, что бы я ни сделала, обидит Финна. А мне это надо? Раз я солгала насчет Кларки и меня, тогда сколько раз еще я могла ему лгать? Вот что он подумает и больше никогда не сможет мне доверять. Представляю, как тяжело нам будет, не говоря уж о том, как трудно будет нам с Кларки сохранить после этого дружбу. Любое прикосновение, объятие, поцелуй в щеку будут толковаться Финном пристрастно, потому что он будет усматривать в этом повод для недоверия. Я превращусь для него в такую же ветреную особу, как его мать. Вряд ли он когда-нибудь простит меня.

Я не допущу, чтобы мое семейное благополучие вот так внезапно накренилось. Все это в прошлом и должно там и остаться.

Тиана ничего не скажет Финну. Остается только Кларки, и я знаю, что он будет молчать.

Сколько сейчас времени? В половине четвертого я должна забрать Джорджа из школы. Обычно в те три дня, когда я бывала на работе, его забирала наша соседка Роза Биллингем. Джордж называл ее «миссис Б.». Она гуляла с Рокки и присматривала за Джорджем, как за родным внуком. Благодаря ей я смогла пойти работать. Но что важнее всего, она была одна из немногих людей, которые понимали Джорджа и умели держать его под контролем. «Я не позволю ему дурью маяться», – часто говорит она. И Джордж ее слушался и уважал.

Никогда не забуду нашу первую встречу. Она произошла год назад, когда мы с Финном переехали в Шепердс Буш. Он получил повышение, став ординатором, ему прибавили денег, и мы наконец решились и купили наше первое жилье, с тремя спальнями, в доме рядовой застройки. Мы с Финном хорошо помним ту минуту, когда вошли в наш дом. Стеклянные двери гостиной открывались в лоджию, а на кухне была стильная сланцевая половая плитка и марокканский кафель на стенах. В общем, восхитительное ощущение простора и света. Когда мы распаковывали коробки и решали, что, куда и как, раздался стук в дверь. Я увидела седую копну волос, частично прикрытую зеленым капюшоном с меховой оторочкой.

– Привет, я Роза Биллингем. Живу рядом. Я подумала, что вам понравится моя лазанья, – это было сказано с заметным ирландским акцентом. Роза вошла к нам с большим оранжевым глиняным блюдом и поставила его на плиту с таким властным видом, словно она была тут хозяйка.

Я поблагодарила ее и предложила чашку чая.

– Только не этот дурацкий «Эрл Грей». Мне, пожалуйста, покрепче.

Она сняла с себя парку и осталась в облегающей белой блузке с рюшами, черных брюках в тонкую полоску и ярко-красных сапогах на танкетке. Сначала я увидела все это и лишь потом рассмотрела ее лицо с резкими чертами, обрамленное длинными седыми волосами, в которых виднелась странная светло-русая прядь, как-то не сочетавшаяся с сединой. Еще у нее были невероятно голубые глаза, сиявшие будто яркие звезды на темном небе. Джордж моментально заинтересовался нашей гостьей.

– Вау! Какие у вас волосы! У вас, наверное, очень старые родители?

Финн перестал возиться с коробками, когда увидел Розу.

– Ну, должно быть, ты хозяин этого дома, – сказала она, подмигивая ему. – Роза Биллингем.

В его глазах вспыхнул интерес.

– Финн, – представился он.

– Ну, вы и парочка. Высокие до небес. Чем занимаешься, Финн?

– Я врач.

– О! Терапевт? – Она оживилась и была явно впечатлена.

– Нет, я всего лишь ординатор.

– Всего лишь ординатор? По-моему, это замечательно. Какая специализация?

– Кардиология.

– Дела сердечные, значит. Я готова поклясться, что ты разбил немало сердечек, – сказала она и подмигнула; он подмигнул ей в ответ. Роза устроилась на диване.

– Мой муж Майкл был волонтером в «Сердечном милосердии» – знаете, для молодых страдальцев. Он объехал много больниц, изучил новейшие технологии по предотвращению сердечных приступов. По иронии судьбы он скончался от одного из них, – печально сообщила она. – Теперь я держу под контролем свой уровень холестерина и больше не ем макароны с сыром.

В офисе зазвонил телефон.

– «Джем Комьюникейшнс», – сказала Натали со своим медленным южноафриканским акцентом, от которого клонило в сон. Натали мне нравилась. Она была молоденькая, с нежными, как у ягненка, манерами, но за ними крылась стальная хватка. Я уже знала, что она любила кататься на роликах в Гайд-парке, а «Скорая помощь» – ее любимый сериал на больничную тему. У нее было бледное и чистое личико, на котором ярко выделялись миндалевидные глаза, и аккуратная короткая стрижка. Она носила серебряную цепочку с жемчужным сердечком – прощальный подарок матери. Иногда я замечала, как она прикасалась к сердечку, глубоко задумавшись, словно тайком разговаривала с матерью.

– Это Финн, – сообщила она.

Я перестала тасовать карточки в Ролодексе и взяла трубку.

– Я не приду в школу на постановку, – торопливо сообщил он.

Я огорчилась, но у меня все же имелся запасной вариант.

– Не беспокойся. Придет Тиана.

– Прекрасно. Пожелай Джорджу удачи, хорошо? Извини, дорогая. – Он быстро положил трубку.

Я взглянула на часы.

– Черт. Мне надо идти.

Снова зазвонил телефон.

– Ступай, пока Руби не вернулась, – поторопила меня Натали.

Я сложила все необходимое в сумку, выбросила в корзину пустую коробку из-под сандвичей и быстро навела порядок на столе. Тут в офис приковыляла Руби в серой юбке, самой узкой, какие я когда-либо видела, и с метровым разрезом на правом боку. Буфера грозили выскочить из тесной белой блузки или вырвать с мясом пуговки.

– Ты уходишь? – Она посмотрела на часы, болтавшиеся на золотом браслете.

– Сегодня у моего сына в школе спектакль, мне нужно бежать. – «Бежать» – слово, которое часто использовала сама Руби.

– Я не видела записи об этом в твоем бизнес-плане. – Она села и тут же застучала по клавиатуре компьютера своими наманикюренными ногтями. – Ладно, ступай. Желаю приятно провести время. – Она скупо улыбнулась и тут же строго поджала губы.

– Спасибо. Я отработаю, – поторопилась сказать я.